Агония Иванова - За чужие грехи

Она видела этот космос впереди, словно он заменил собой ее будущее, и уже готова была броситься в это бушующее море.

Неужели ее тихой мирной жизни уже больше не будет? Их маленьких ссор с Люсей, тишины пустой квартиры, ее попыток казаться взрослой и значимой, их маленьких горестей и радостей… не будет? Будут совсем иные, новые, не похожие на все, что было раньше.

— Знаешь… — Кир наклонился к ней так, что его теплое дыхание слегка щекотало кожу и казалось просто обжигающим, среди этого вселенского холода, — когда я был ребенком, я любил приходить сюда, смотреть на корабли. И на залив.

— А я так редко вижу его… — призналась Наташа, — это так стыдно, жить рядом с морем и почти никогда его не видеть, — ей было страшно и радостно, она убрала волосы с лица, вырванные из прически порывами ветра, — спасибо вам, — вдруг сказала она.

— За что? — смутился мужчина.

— За то, что показали мне его. Я уже стала забывать, что это такое. И как здорово, когда шторм, — она улыбнулась светло и искренне, но тут же поежилась, — только холодно здесь.

Это словно было намеком, и Кир его понял, крепко обняв девушку, которая даже и не подумала сопротивляться, только боялась, что ее выдаст колотившая ее нервная дрожь. Впрочем, ее же легко можно было бы списать на холод?

— Твои глаза похожи на штормящее море, вот на что, — заметил он, внимательно глядя ей в лицо, — или в спокойную хмурую погоду.

— Это совсем не красиво, — возразила Наташа и вздохнула, почему-то вспомнив про Люсю. Наверное, он ошибся, потому что ее глаза куда больше были похожи на эти серые свинцовые волны, такие мрачные и непроглядные. Впрочем, ее душа вообще напоминала море — прятавшееся под этой скромной внешностью и инфантильностью, глубокое и холодное. Думать о сестре было больно и неловко.

— Черт… она же волнуется… — опомнилась Наташа и даже вырвалась из объятий Кира, приложила ладошку к губам, словно испугавшись.

— Сестра? — догадался он.

— Да… мне нужно домой, простите меня, пожалуйста… — она резко рванулась в сторону города, но он ухватил ее за руку и заставил остановиться.

— Может быть, ты лучше позвонишь ей? Я живу здесь недалеко.

— Правда? — обрадовалась Наташа, — ну тогда давайте так.

Он жил действительно недалеко, и вся дорога заняла чуть менее пятнадцати минут. Этот дом был из числа тех, в которых Наташа почти никогда не бывала, но которые ей всегда нравились. Он был построен толи в конце девятнадцатого, толи в начале двадцатого века, ей сложно было сказать точно, она плохо разбиралась в этом. Квартира Кира находилась на последнем этаже, в той части, из которой было немного видно залив, но только из окон, выходивших на запад.

— Какое необычное место, — заметила девушка, перешагивая высокие ступеньки в просторном подъезде с красивыми коваными периллами.

— Да нет, вполне обычное, — пожал он плечами, — не знаю, сколько еще простоит эта развалина.

— Зря вы так, — вздохнула Наташа.

В квартире было очень тихо и пахло дождем из открытых форточек на высоких окнах. Наташа была так взволнованна всем происходящим и каждой деталью здесь, что первое время не могла понять, что ей делать с телефоном. Потом она неуверенно принялась набирать номер, но остановилась на половине цифр.

Позвонить Люсе, значит вернуться назад, в ту прежнюю наскучившую серую реальность, отказаться от того океана, того космоса, который сейчас лежал у ее ног… Остановить эти волшебные перемены.

Разве она могла позволить себе это?

Наташа торопливо и немного неаккуратно положила трубку на рычаг, услышала за своей спиной шаги.

Кир подошел к ней сзади, крепко обнял, и, убрав растрепанные ветром волосы, поцеловал ее в шею.

— А сестра? — спросил он.

— Она меня все равно не поймет.

— Подожди, пожалуйста…

Слова больно обожгли пересохшее горло, и Наташа даже удивилась тому, что еще не разучилась разговаривать.

— Ммм? — отозвался Кир, вынул голову из-под одеяла и лицом уткнулся в ее обнаженное плечо, пальцами поглаживая ее ладонь.

— Я не знаю, — растерянно, словно оправдываясь, произнесла девушка, слепо щурясь в полумрак, царивший в комнате. Только автомобили, проезжавшие по улице снаружи отбрасывали свет на полоток, изрезанный симметричными полосами оконной рамы. В комнате было холодно, но под одеялом и рядом с ним даже жарко, так, что ей становилось тяжело дышать.

— Мне страшно, — призналась она в конце концов.

— Почему, маленькая? — с невозмутимым видом поинтересовался Кир, поднялся на локтях и заглянул ей в глаза.

— Ну… — обронила она и зажмурилась, словно боясь выдать себя взглядом.

Что она делает, что она черт побери делает?! Они знакомы то всего два дня… Но разве нужно больше, если она и так уже все понимает и чувствует, что только этот человек может подарить ей иную жизнь. Ведь никто раньше не обращался с ней так, ни с кем еще не было так тепло, спокойно, трепетно.

Тем временем Кир, так и не дождавшись ответа, потянулся к тумбочке за сигаретами и зажигалкой.

— Ты не против? — спросил он, Наташа кивнула.

— Я тоже хочу, — сказала она.

Кир промолчал, вернулся на место, лег рядом, задумчиво выдыхая белесый дым, который, казалось бы, светился в темноте. Пепел сыпался прямо на постель, но его это мало волновало.

— Сколько тебе лет? — осведомился он после некоторой паузы.

— В декабре будет… семнадцать, — запнувшись, проговорила Наташа, и ей вдруг стало немного стыдно за все это. Она ведь все-таки еще ребенок, самый настоящий ребенок… А он? Он же это понимает? Наташа решила довериться ему, потому что он старше и все решит правильно.

— Нет, нельзя тебе курить, — сделал вывод он и потушил свою сигарету, — и пассивно тоже. И вообще никотин это яд, — он доверительно улыбнулся, — и я тоже скоро брошу.

— Обещаете?… то есть обещаешь?

— Конечно.

Повисла пауза и снова воцарилась тишина, девушка слышала только стук собственного сердца. Еще немного шум волн где-то далеко-далеко… Она прикрыла глаза, представляя себе этот безграничный океан, этот сияющий космос, который сегодня увидела впереди и ей стало тепло и спокойно, его нежные волны уносили ее сознание все дальше, вместе с мягкими, осторожными прикосновениями Кира.

— А больно не будет? — испугалась она, словно вернувшись в реальность из своих сладких грез. Он тоже остановился, посмотрел ей в лицо как-то растерянно, словно она задала ему вопрос, ответа на который у него не было.

— Разве что только немного, — в конце концов нашелся он, — но только в начале.

На рассвете Люся проснулась и заметила, что Таня не спит, а просто лежит, отвернувшись к стене и ее плечи мелко вздрагивают.

— Эй… что с тобой? — Люся осторожно обняла ее.