Татьяна Герцик - Зимняя встреча

В пятнадцать минут третьего Аня уныло взглянула на часы. Пересчитав гостей, убедилась, что пришли все, кроме матери. На правах хозяйки пригласила за стол, не считая больше возможным ждать любимую, но такую рассеянную мамочку. Антон обеспокоено прошептал:

– А как же Анастасия Павловна?

Аня беспомощно развела руками:

– В лучшем случае опоздает, в худшем – вовсе не придет. Зачитается и забудет.

Антон не понял.

– Как забудет?

– Очень просто. Если ей в руки попадет интересная книга, она вполне может о собственной свадьбе забыть, не то что о заурядной вечеринке.

Антон вопросительно посмотрел на Аню, но она уже усердно потчевала гостей. Девушки разобрали по тарелкам салатики, парни – мясо разных сортов. Выпили шампанского за стоящие в центре стола синие корочки. В полтретьего прозвенел звонок. Аня рванулась к двери, но Антон положил руку на ее плечо и удержал на месте. Открывать пошел сам.

На пороге стояла, мило улыбаясь, долгожданная Анастасия Павловна в сером брючном костюме и с букетом наизготовку. Антон поразился.

– Здравствуйте, но ведь Ане нельзя дарить цветы?

Она согласилась.

– Ага, но не все. Это фрезии, одни из немногих, которые можно.

Антон решил поверить, все-таки она мать, ей виднее. Пригласил гостью в комнату, прошел на кухню, достал из горки хрустальную вазу. Налил в нее воды, опустил цветы. Вошел в комнату и торжественно поставил вазу на стол перед виновницей торжества. Голубоватые изящные цветы великолепно гармонировали с изысканным нарядом виновницы торжества.

Аня разрумянилась от удовольствия.

– Ах, мамочка! Как приятно! Где ты их отыскала?

– Да через своих ветеранов. Потому и опоздала, что букет не сразу привезли.

Антон, склонившись, тихо спросил у нее на ушко:

– Почему ты мне не сказала о фрезиях?

Она небрежно повела плечиком, поняв, о чем шла речь:

– А зачем? Это же не продукт первой необходимости!

Он укоризненно посмотрел на нее, но промолчал. Гости наелись, приняли необходимую для поднятия тонуса дозу, и пошли танцевать в соседнюю комнату. Девчонки помогли быстро убрать со стола грязную посуду, и, стреляя глазками в Юрия Андреевича, напрочь игнорировали ухаживания ровесников.

Антон, наблюдая за этим безобразием, тихо прокомментировал:

– Хорошо, что никто из них не знает, что он генерал, к тому же на данном этапе холостой, а то точно в кусты бы уволокли. Ты матери ничего не говорила?

– О его чине – ничего. Повода не было. Сказала только, что родители у тебя тоже в разводе, как и у меня. Она заметила, что это очень плохо, потому что у нас обоих перед глазами негативные примеры.

Антон высоко поднял брови и возвел глаза к потолку, как будто хотел прочитать на нем рекомендации по корректному отношению к старшему поколению.

Оля, разбитная девица, опередив других, кинулась к Юрию Андреевичу, желая вытащить его на танец, но он, пугливо отскочив от нее, немедля пригласил танцевать Анастасию Павловну. Она сразу всё правильно поняла и с тихим смешком умело изобразила из себя защитный барьер, по-свойски положив ручку ему на локоть.

Весь вечер Юрий Андреевич, скрываясь от назойливого молодняка, жался к Анастасии Павловне, как цыпленок к курице. Она тихо посмеивалась, испытывая истинное наслаждение при виде его испуганных глаз, когда очередная девица пыталась выведать у него анкетные данные.

В семь часов папочка не выдержал и предложил Анастасии Павловне отвезти ее домой. Та с удовольствием согласилась, ей никогда не нравились шумные праздники. Попрощались с молодежью и вышли на улицу.

Глубоко вздохнув всей грудью, Анастасия Павловна обрадовано воскликнула:

– Как хорошо без этого шума и гама! – повернулась к удивленному спутнику, ухватила его за руку, энергично потрясла и попрощалась: – До свидания, Юрий Андреевич! Я свою миссию честно выполнила, спасла вас от лап юных агрессорш, и позвольте теперь распрощаться!

Генерал, еще секунду назад беспокойно размышлявший, как бы ему довезти спутницу до дому и не дать при этом никаких авансов на продолжение знакомства, внезапно вместо облегчения испытал чувство досады. Впервые его откидывали в сторону, как изношенный лапоть, и он признал, что это не слишком приятно.

– Ну что вы, я же обещал вас довезти, и довезу!

Ему казалось, что она просто кокетничает, чтобы он, как водится, поуговаривал ее немного. Но Анастасия Павловна отмахнулась от его предложения, как от назойливой мухи, и со словами:

– Я в такую чудную погоду всегда хожу пешком! – быстро зашагала по полузаросшей травой узкой тропинке.

Юрий Андреевич, дернувшись пару раз в сторону оставленной возле подъезда беспризорной машины, кинул рассерженный взгляд вслед непослушной беглянке и вдруг неожиданно для себя двинулся следом за ней. Нагнал ее через десяток метров и строго сказал:

– Почему вы себя так бесцеремонно ведете, дражайшая Анастасия Павловна?

Задумавшаяся женщина, не ожидавшая от него такого коварства, неловко подскочила и чуть не свернула каблук светлой босоножки. С возмущением оглядываясь на идущего сзади мужчину, процедила сквозь зубы:

– Это вы подкрадываетесь, как тать в ночи. Я просто хотела избавить вас от докучной обязанности. Вы же совершенно не хотели меня провожать. Это сейчас у вас гордость взыграла. Проигрывать достойно не умеете? Вы где работаете, кстати?

Несколько оторопев от столь непривычного для него отпора, Юрий Андреевич буркнул:

– Служу в вооруженных силах.

Она обрадовано воскликнула, отыскав отгадку его странному поведению:

– Вот всё и понятно. Генеральские повадки вырабатываете? Станете генералом, пригодятся.

Сморщившись, он посмотрел на нее, но промолчал. Заявление, что он уже генерал, прозвучало бы мальчишеским хвастовством. Да и зачем ей об этом знать? Узнает, сразу отношение изменится. А ему так надоели подлизы!

Молча дошли до старой асфальтовой дорожки и дальше пошли уже рядом. Анастасия Павловна не выказывала никакого желания с ним разговаривать, как видно, совершенно не угнетаемая продолжительным молчанием.

Юрий Андреевич, наоборот, чувствовал себя не в своей тарелке. Впервые в его жизни женщина не обращала на него внимания. Более того, смотрела на него так, как будто главной задачей текущего момента для нее было разглядеть деревце, росшее за его плечами, а он ей в этом преступно мешал.

Сначала он решил, что это еще один из женских способов привлечь к себе мужское внимание. Потом почувствовал, что она ничуть не играет, и растерялся. Просто так убраться, поджав хвост, не позволяла мужская гордость. Он же нормальный мужик, черт возьми, и с ним вполне можно переброситься парой слов.

– Вы не игнорируйте меня уж так сильно! Вполне возможно, что нам с вами еще общих внуков понянчить придется.