Лайза Джексон - Бремя страстей

— Она моя,— категорически повторил Джед.— Просто она еще не знает об этом.

— И когда же ты собираешься преподнести ей эту новость? До или после того, как сорвешь ягодку? — Темные глаза Бобби хитро при­щурились. Он явно потешался над прияте­лем.

Джед мгновенно успокоился и мрачно заду­мался. Два последних месяца он провел в раз­мышлениях о том, что же он хотел от Энджелы Мэри Бьюкенен. И пришел к выводу — всего. Он любил ее.

— Скоро. Скоро я ей все скажу.— Джед выпустил из пальцев майку Бобби, гнев его испарился под палящими лучами дневного све­тила.

Бобби фыркнул.

— А тебе не приходило в голову, что она может рассмеяться тебе в лицо? Или уехать. Я слышал, она собирается в какую-то модную школу на востоке. Как называлась школа в фильме, который шел несколько лет назад?.. «Приют любовников» или что-то в этом роде. У нее могут быть совсем другие планы.

Джед улыбнулся медленно и зло.

— Ничего, ей придется изменить их, толь­ко и всего.

— Джед влюбился в тебя, — жеманно рас­тягивая слова, сказала Фелисити, когда Энджи поставила свой спортивный «датсун» возле га­ража.

— Тоже мне новость!

Приподняв с затылка тяжелую копну пря­мых рыжих волос, Фелисити тряхнула головой и посмотрела на подругу.

— Его так распирает, что он может не вы­держать.

Энджи оставалась равнодушной. Джед Бейкер просто неуклюжий болван. Громоздкий невоспитанный самец, напоминающий моло­дого быка.

Они вылезли из салона серебристой маши­ны с кондиционером, и Энджи почувствовала, как послеполуденное солнце опалило ей кожу. Боже, какая жара, кофточка сразу прилипла к телу, волосы взмокли у корней. Сейчас ей было меньше всего дела до Бейкера. Щенок еще. Девятнадцать лет. Впрочем, и ей столь­ко же.

— Думаю, он по-настоящему любит те­бя, — продолжала Фелисити, захлопывая двер­цу машины со своей стороны и внимательно окидывая взглядом место парковки возле га­ража.

Фелисити явно искала взглядом автомо­биль Деррика, но черного пикапа не было вид­но, и уголки ее рта недовольно опустились.

На мгновение лицо стало несчастным. Энджи хорошо было знакомо такое выражение лица. Она узнавала его каждый раз, глядя на себя в зеркало. Но сейчас об этом думать не хо­телось.

— Джед Бейкер любит играть в покер. И любит выпить. Меня он не любит, — сказала Энджи, поддерживая разговор, чтобы отвлечь­ся от собственных мыслей.— Да и не нужен мне мальчишка.

Она обвела взглядом двор конюшни, как будто искала кого-то, пока не увидела голую спину Брига Маккензи. Он пытался сладить с одной из лошадей, которая всячески сопро­тивлялась. Влажные глаза животного сверка­ли, массивная голова натягивала поводья, пы­таясь скинуть с себя упрямого наездника. Но чем сильнее сопротивлялось животное, тем ту­же он натягивал поводья; мускулистые плечи его блестели от пота, на лице застыло вы­ражение решимости. Все его внимание было сосредоточено на лошади, и он никого не за­мечал.

У Энджи засосало под ложечкой. Интерес­но, а если бы на нее он смотрел с такой же безрассудной дерзостью, с какой боролся с этим норовистым жеребцом. Правда, он тоже был не старше ее, но по сравнению с другими городскими парнями выглядел куда опытней. Он мог бы дать ей то, в чем она нуждается.

Откинув с лица волосы, она пересекла ас­фальтированную стоянку и подошла к изгоро­ди загона, откуда стала с удовольствием на­блюдать за игрой мышц на торсе Брига.

Конь вскидывал круп, а Бриг говорил ему что-то спокойно и тихо грубоватым голосом, от которого у Энджи озноб пробежал по коже.

— Что он здесь делает? — спросила Фелисити, присоединившись к подруге.

— Отец нанял его на прошлой неделе.

— Зачем?

— Для работы на ранчо. — Вопросы Фелисити и ее гнусавый голос раздражали Энджи. В последние дни ее многое стало раздражать в Фелисити. Правда, она и сама сейчас что-то не в форме, куда только девалась обычная беззаботность? — Говорят, он лучший наезд­ник в округе.

— Ага, когда не сидит в тюрьме, — тихо произнесла Фелисити, — или не спит с чьей-нибудь женой.

— С поличным его никогда не ловили,— тихо, но с жаром возразила Энджи, несколько смущенная своим желанием защитить его.— А эти истории с женщинами… думаю, преуве­личены.

Она позволила своему взгляду скользнуть вдоль его обнаженной спины. Ремень из тол­стой грубой кожи сидел низко на бедрах. Хлопчатобумажные брюки были выношены и выго­рели, через прореху виднелась небольшая по­лоска мускулистого бедра. Ей вдруг стало трудно дышать.

— Знаешь,— сказала Энджи так тихо, что­бы одна Фелисити могла ее услышать,— он совсем не плох…

— Да, если ты собираешься перебраться в трущобы.

Словно услышав, что говорят о нем, Бриг повернулся, и его голубые глаза так и впились в Энджи.

— Чем могу быть полезен? — Его голос, такой спокойный, пока он разговаривал с ко­нем, теперь звучал нетерпеливо.

— Мы просто смотрим на вас,— сказала Энджи с улыбкой, от которой таяли сердца всех юнцов в округе.

— Ну и как, вам нравится то, что вы ви­дите?

Она не удержалась и облизнула губы.

— Нормально. Но видала и получше.

Черная бровь иронически изогнулась, и он ответил ей все понимающей самоуверенной ух­мылкой, которая без слов сказала ей, что она лгунья.

—Тогда и смотреть незачем, верно? — С этими словами он снова повернулся к лоша­ди, а она почувствовала, как горячая краска стыда заливает ей лицо и шею.

Фелисти не успела вовремя сдержать улыб­ку, Энджи круто повернулась и зашагала с гор­дым видом по асфальту, сердце у нее колоти­лось, щеки горели.

— Наглый ублюдок,— фыркнула она, поч­ти взбегая по вымощенной плитами дорожке, ведущей к широкому главному крыльцу.

Пытаясь сбросить с себя наваждение, она резко распахнула дверь и быстро миновала вестибюль. Как он смел оскорбить ее! Да он просто ничтожество! Скорее всего, незаконно­рожденный. Из породы нищих метисов. О, Бо­же, теперь она заговорила с таким же снобист­ским высокомерием, что и Фелисити.

Остановилась она только в ванной комна­те, плеснуло в лицо холодной воды, а затем присоединилась к Фелисити в кухне. В зеленых глазах лучшей подруги вспыхивали смешинки явно по адресу Энджи, но ей хватило такта не мучить Энджи в такой момент.

— Что-нибудь выпьете? — обратилась к ним Мэри.

Тяжеловесная одинокая женщина, вполне довольная своей судьбой, она уже дол­гие годы кухарила на семейство Бьюкененов. Ее наняли задолго до того, как умерла мать Энджи и отец женился на Дене. При мысли о мачехе Энджи нахмурилась… Такая блеклая и анемичная по сравнению с первой миссис Рекс Бьюкенен.

— Есть охлажденный чай и лимонад.— Мэри уже лезла в холодильник, доставая от­туда два запотевших кувшина.

— Чай,— ответила Фелисити.