Дорис Смит - Семь сорок (В поисках счастья)

— А что именно? — спросил Ши несколько позже, когда она набралась смелости сказать ему, что у нее есть свои планы на вечер. — А, ткать. Вам действительно хочется?

Ей действительно хотелось. Этим утром она закрепила последние нити пряжи на деревянных колышках основы. Теперь ей следовало их снять и перенести на станок, а это никак не сделать без посторонней помощи. Ши, как всегда покладистый, согласился помочь и после обеда перенес все принадлежности в мезонин.

— Милости прошу, — дружелюбно сказал Дуглас, открывая дверь. — Кладите, куда хотите, мне не мешает. Возможно, я вернусь раньше, чем вы закончите. Если нет, сами управитесь. Вы знаете, где что находится. — Он ушел на вечерний прием, забрав с собой Фланна.

— Говорят, это как жизнь, верно? — заметил Ши, поворачивая зубчатое колесо, в то время как Джоанна понемногу отпускала скрепленную основу. — Осторожно, милая, не упустите се. Тяните ровно. Вот так! Хорошо. Теперь будем продевать. — Ловкие пальцы Ши взяли отрезок пеньки и перевязали поперечные рейки. Здесь нельзя было торопиться, потому что рисунок зависел от того, как протянуть основу через петли направляющих нитей, и Ши работал осторожно и не спеша. Наблюдая за ним, она думала, что сейчас видит другую часть его натуры, ту, корни которой вросли в холмы Донегала, где он перенимал секреты ремесла у своего деда.

Все было готово, и Джоанна первый раз провела челнок поперек рамы, когда вернулся Дуглас. С ним была Джеральдина. Она помогала ему вместо студентки, у которой были каникулы.

— Кого-нибудь интересует теннис? — серьезно спросил Дуглас.

— Да, пожалуйста, охлажденное и побольше, — ответил Ши. Джоанна уставилась на него.

— Это шутка, — сжалившись, объяснила Джеральдина. — Кофе или пиво — что вам? — Джоанна никогда бы не догадалась и почувствовала себя дурочкой. Она исчезла на кухне, чтобы сделать кофе. Когда она вернулась, Джеральдина и Ши сидели рядом на диване.

— Джо, милая, у меня для вас плохие новости, — Ши смотрел на нее с несчастным видом.

— Что? — Она почувствовала, что широко раскрыла глаза, как всегда, когда бывала напугана.

Должно быть, Ши это заметил. Он вздохнул.

— Но, Джерри, наверняка…

— Ши, мне действительно жаль, ужасно жаль, но я ничего не могу поделать, — сказала Джеральдина.

— Так вот, это насчет станка, — с отчаянием сказал Ши. — Утром его надо вернуть.

— Вернуть… — Джоанна вспомнила. Его собирались выставить в витрине «Дома О'Малли». — О нет! — непроизвольно вырвалось у нее. — Мне он нужен еще на несколько дней.

— Мы должны были получить его в прошлый понедельник, — мягко указала Джеральдина.

— Зачем? — внезапно спросил Дуглас.

Ему объяснили: утром прибывают декораторы витрины.

— Ну и неделя у нас была! — сдержанно сказала Джеральдина. — Когда в среду мистер О'Малли уехал, никто не знал, за что хвататься. Он забрал двоих для «Юности О'Малли», и никого не осталось для той работы, от которой он их оторвал. Джим Корриган почти свихнулся. Он уже совсем хотел заявить об уходе, но я его успокоила.

— Вот как? — без всякого выражения отозвался Дуглас. Джим Корриган, вспомнила Джоанна, управляющий.

— Довольно неприятно, — пробормотал Ши. — Я имею в виду — я знаю, босс дьявольски великолепен, но он действительно идет напролом.

— Это он просил вернуть станок? — снова спросил Дуглас.

— Нет, — сказал Ши и беспомощно посмотрел на Джеральдину.

Все не так просто, пояснила она. В прошлый понедельник она отпустила декоратора и, наверное, вполне можно было бы отложить еще раз, если бы за это время не возник хаос из-за Мэттью и если бы не ультиматум Джима, что если еще кто-нибудь отменит его приказания, он уволится.

— Я не могу просить его снова менять планы. Тогда он наверняка помчится прямо к миссис О'Малли и расстроит ее.

— Если и помчится, его к ней не пустят, — коротко сказал Дуглас.

— Ну, я очень сочувствую Джиму. — Джеральдина решила выложить карты на стол. — Честно, Дуг, он находится между молотом и наковальней. Я иногда удивляюсь, как он еще держится.

Наступило молчание. Потом Дуглас неторопливо сказал:

— Да. Я и сам все время этому удивляюсь.

— Так что вот, — заключила Джеральдина. — Мне очень жаль, но я совершенно ничего не могу сделать.

Разочарование было мучительным, но Джоанна понимала ее правоту. А ведь было столько вечеров! Вечера, когда она развлекалась, напомнила она себе. Нет смысла говорить, что Ши заставил ее. Она съела свой пирог, и нечего рассчитывать, что ей дадут еще кусок.

— Нет, конечно нет, — сказала она. — Все равно из этого скорее всего не вышло бы ничего путного.

Она ощутила прикосновение ладони.

— Не хотите помочь мне на кухне? — тихо спросил Дуглас.

— В такие моменты я предпочитаю исчезнуть, — пояснил он, поставив чашки в раковину. — Жаль, что со станком так вышло. — Он вручил ей посудное полотенце. — Вам хватило бы времени до среды?

Она кивнула, поспешно добавив, что это не имеет значения.

— Да. Я так и чувствовал. Лучше всего не вмешиваться, — согласился Дуглас. — Как вы, возможно, заметили, я никогда не вмешиваюсь. — Она это заметила, поэтому не было необходимости подчеркивать, что ей не следует ожидать помощи от него. — Кстати, я хотел вас спросить, — продолжал он. — Что вы сделали с Элис? Последние дни у нее такой вид, что она и мухи не обидит. Старый дом, — добавил он сурово, — теперь кажется каким-то чужим.

Джоанна с подозрением уставилась в серьезные глаза. Элис действительно всю прошедшую неделю оставалась послушной и услужливой, это правда. В сущности, это казалось почти чудом. Но неужели она еще что-то сделала не так?

— Простите… — начала она.

— О, только не это! — взмолился он. — Если бы я за каждый раз, когда вы за последнее время извинялись, клал пенни, они бы уже бог знает докуда дотянулись. Может, до Грейт Ярмута! — Его взгляд был непривычно мягким. — Все еще скучаете по дому?

Все еще — он, наверное, помнил о том первом вечере на холме, когда ей в отчаянии хотелось бежать, куда глаза глядят.

— Нет, — правдиво ответила она, потом вернулась к теме разговора. — А это имеет значение?

— Что?

— То, что Элис изменилась?

— Скажем так, мне хотелось бы, чтобы вы могли так же вот изменить еще кое-кого из нас, — сказал он. — И скажем еще — у вас есть способности.

— К чему? — выдохнула она. Это был момент странный, захватывающий дух. Лицо его казалось таким близким и выглядело… по-другому. Она смущенно отвернулась.

— A bean a tighe, — сказал он. — Для иностранцев перевожу: быть женщиной в доме.

— О! Вы имеете в виду экономкой? — неуверенно спросила она.

Наступила еще одна странная пауза.

— Да, экономкой. Кем же еще? — ответил он — неубедительно, как ей показалось. И добавил: — А это имеет значение?