Дорис Смит - Семь сорок (В поисках счастья)

— Если я могу хоть бы как-то отплатить вам за обед, который вы так любезно мне предложили, то наверху приготовлен кофе.

— О! — А еще говорят насчет горы и Магомета. Она подумала, раскладывает ли он узоры на ковре в своей спальне. — Спасибо, с удовольствием. — Она посмотрела на склоненную голову и руку, нависшую над зеленой бобиной. — Можно я только причешусь?

— Вы можете делать все, что вам угодно, в разумных пределах, — объявил голос, тогда как рука торжествующе нырнула в груду мотков за оливковым. — А пока вы занимаетесь прической, а я выкладываю свое пшеничное поле, я хотел бы кое-что вам сказать.

— Ладно. — Глядя в зеркало, она могла видеть, что теперь ОН сидел, обхватив колени и обращаясь к ее спине.

— Прежде всего, должен с сожалением сообщить, что у матери наступило ухудшение, надеюсь, не серьезное, но это означает, что она не вернется домой на следующей неделе, как я предполагал, а это, в свою очередь, означает, что я не смогу пока вас отпустить.

Отпустить ее? Расческа замерла. Джоанна широко раскрыла глаза.

— Мне казалось, что если бы мать вернулась домой в середине следующей недели, и вы остались еще на десять дней, пока она совсем оправится, мы могли бы дать вам возможность вернуться к вашим занятиям через две недели, считая с завтрашнего дня. Я предполагал, что работа у нас займет три недели. Похоже, что может оказаться ближе к шести. Это вас устроит?

— О… конечно! — Ей было совестно, что сначала она почувствовала радость и облегчение, и только потом — беспокойство о Шейле О'Малли.

— Спасибо, — сказал он, когда она выразила свое сожаление. — Боюсь, что причина ухудшения находится не слишком далеко, и поскольку, поднявшись наверх, вы можете застать довольно напряженную атмосферу, я решил предупредить вас. Вы, вероятно, знаете о «Юности О'Малли»? — Джоанна кивнула. — По очевидным причинам мать хотела задушить этот проект в колыбели, а отец только что воскресил его и передал Ши вместе со своим благословением. Джеральдина, которая, как я говорил вам, охраняет мою мать, словно дракон, совершенно вне себя. Ши, как вы, наверное, заметили, думает, что мой отец не может ошибаться. — Ему как-то удавалось говорить совершенно беспристрастно. — К тому времени, как мы туда доберемся, эти двое, возможно, уже вцепятся друг другу в глотки.

— А вы что думаете, мистер О'Малли? — решилась спросить Джоанна.

— Дуглас, — небрежно сказал он. — Если вы сумеете запомнить. И что я думаю о чем?

— О «Юности О'Малли»?

— Как забавно! — Он посмотрел на нее, склонив голову набок. — В первый раз меня спрашивают об этом.

Первый, второй, третий или четвертый, но было не похоже, чтобы он собирался на него ответить.

— Нам нужен нейтральный цвет, верно? Я думаю, белый. — Он уронил последний моток рядом с поджидавшими пятью. Джоанна молча наблюдала. И это тот сын, который отделился, которому твид был совершенно безразличен. Но никто, кому это безразлично, не мог бы так чувствовать пряжу и так безошибочно подбирать цвета.

— Я не знала, что вы занимаетесь такими вещами. — Она указала на разноцветные мотки.

Он серьезно ответил:

— Не думаю, чтобы я занимался. Скорее это было заложено в меня еще до моего рождения. У меня был удивительный дед. Я очень хорошо его помню.

— И у Ши тоже! Он мне рассказывал.

— Да. Брендан О'Коннор. Все остальное мне добавил он. Когда я был ребенком, я просиживал у него на пороге целыми днями и, должен признаться, не столько ради того, чтобы посмотреть на ткацкую работу, сколько ради сказок. Теперь не часто встретишь таких, как Брендан, и очень жаль. Было время, когда каждая ирландская деревня имела своего рассказчика. А в Каррикду был он. Однако, — спохватился он, — нам пора наверх.

Гостиная Дугласа при свете золотистых ламп выглядела очаровательно, но как он и предсказывал, атмосфера в ней была не такой уж безмятежной. Джеральдина сидела на краешке темно-синего кресла, Ши стоял у окна, и оба выглядели очень скованными.

— Простите, что заставили вас ждать. Мы делали пшеничное поле, — вызывающе объявил Дуглас.

Гамбит был проигнорирован.

— Я говорила Ши о ситуации с твоей матерью и как ты озабочен, — начала Джеральдина.

— А, вот как? — Дуглас приветливо посмотрел на них обоих. — Ну, во всяком случае одной заботой меньше. Джо сможет пробыть здесь столько времени, сколько нам будет нужно.

Возможно, это сняло груз с его плеч, но по неизвестной причине как будто произвело противоположный эффект на Джеральдину.

— Я думала, что вы должны вернуться через три недели, — поспешно сказала она.

— Ну… нет, на самом деле не раньше сентября, — пробормотала Джоанна.

— Вот видишь! — сказал Дуглас. — Еще одной заботой для тебя меньше, дорогая.

— Боюсь, что это очень немного, — скромно вставила Джоанна. — Но я сделаю все, что смогу.

— Я в этом уверена, — сухо сказала Джеральдина. Сегодня она выглядела гораздо моложе, вряд ли старше, чем Ши, и так же типично по-ирландски. Ее длинные темные волосы, прежде заплетенные и уложенные кольцом, теперь иссиня-черным облаком спускались на плечи.

Кофе был великолепен, но вечер прошел не слишком весело. Джоанна никогда не видела Ши таким сдержанным. Занимать всех пришлось Дугласу, который приподнял складку юбки Джеральдины и шутливо заявил:

— Вот, Джо, еще кое-что для этого вашего magnum opus [5] magnum opus — главное произведение ( лат .). . Ткань криос. Соткана на Аранских островах. Пояса из нее носили рыбаки на счастье.

Это было необычно сотканное платье, которое Джеральдина носила в тот день, когда Джоанна впервые появилась в «Доме О'Малли» — в узенькую, прелестной расцветки полоску. Джоанна с интересом стала его разглядывать, а Дуглас продолжал рассказывать, что затейливые узоры вязаных аранских свитеров также служили у рыбаков еще одной цели, трагичной в сущности: выброшенное морем на берег тело часто можно было опознать только по узору.

— А когда соберетесь ткать, — продолжал он, — я хотел предложить вам заниматься этим здесь: больше места, и вам будет гораздо спокойнее. Меня практически нет, так что я не буду путаться у вас под ногами. Я серьезно, — добавил он, видя, что она колеблется. — Здесь есть телефон на случай, если вы понадобитесь отцу, и я могу дать вам запасной ключ.

Искушение было очень велико. Как только она дойдет до той стадии, когда надо будет ткать узор, внизу не найдется места, где можно было бы поставить станок так, чтобы скрыть его от придирчивого глаза Элис.

— Вы очень добры.

— Знаю. Святой Антоний не мог направить вас к более подходящему человеку, — заверил он.

Когда кофейник опустел и с последним сэндвичем было покончено, Джеральдина отмахнулась от предложения Джоанны помочь с посудой.