Дениз Робинс - Милая Кассандра

— Ты говорила, Барни Диксон съезжает с той квартирки 4 июня, кажется? — поинтересовалась женщина. — А где вы проведете медовый месяц?

— Мы не можем себе позволить куда-нибудь поехать, — сообщила Касс, впрочем вполне счастливая.

С этого момента девушка словно попала в эпицентр урагана.

Касс казалось, что она кружится между двумя мирами — восхитительной долгожданной свободой и своей прежней тюрьмой. Она радовалась отсутствию генерала, но беспокоилась о матери. Первый же телефонный звонок оказался неудачным — ответил отчим. Услышав ее голос, он просто положил трубку. Позвонив во второй раз, Кассандра услышала голос миссис Фуллер, которая приходила к ним убираться. Домработница сообщила, что миссис Вудбер лежит в постели, у нее грипп и она не может спуститься поговорить с дочерью.

— Она серьезно больна? — с тревогой спросила Касс.

Миссис Фуллер ответила, что хозяйка встанет через пару дней, а пока просит мисс Хейес не беспокоиться.

Девушка не стала менять фамилию, когда мама вышла замуж во второй раз, и сейчас была рада как никогда, что осталась мисс Хейес. Было бы ужасно, если бы ее называли мисс Вудбер. Впрочем, скоро и фамилия отца уйдет в прошлое, и она станет Кассандрой Мартин. Хотя эта мысль грела ей душу, легкое беспокойство за мать не покидало ее. Касс позвонила еще пару раз, но ей все не везло — трубку брал отчим. В последний раз он рявкнул:

— Прошу вас больше не звонить по этому номеру! Ваша мать вполне здорова и в высшей степени счастлива. Она, наконец, может наслаждаться покоем, так что, пожалуйста, не преследуйте ее — и меня тоже.

Когда девушка пересказала этот разговор своему жениху, у него раздулись от ярости ноздри.

— Господи, вот несносный тип! — воскликнул юноша. — Но не стоит так переживать из-за матери — она-то о тебе никогда не волновалась!

— Кевин, не надо так говорить, — вдруг накинулась на него Кассандра, впервые в голосе ее проскользнуло недовольство.

Молодой человек насупился, но вскоре снова стал нежным, любимым Кевином. Вся его суровость исчезла, и он поцеловал свою невесту.

— У тебя такое доброе сердце, девочка моя, — ласково проговорил он. — Тебе надо быть чуть потверже. Это жестокий мир. Ни минуты не сомневаюсь, что с нашей миссис Да-дорогой все будет в порядке. Кстати, ты, случайно, не знаешь домашний адрес вашей прислуги?

— Знаю, мне приходилось несколько раз посылать за ней машину.

— Так черкни ей пару строк, а на конверте поставь обратный адрес Бирнхэмов, — предложил парень. — Попроси, чтобы написала тебе или даже позвонила на работу, если с твоей матерью случится что-нибудь серьезное.

Касс сочла этот совет очень разумным. Вскоре пришел ответ — домработница сообщила, что миссис Вудбер вполне поправилась и скоро уезжает отдыхать.

Девушка перестала волноваться за мать, и теперь все ее мысли обратились к новой, самостоятельной жизни.

Они с Кевином решили взять отпуск летом, чтобы за это время успеть привести в порядок их маленькую квартирку. Для молодого человека это не составило труда, поскольку он был временным сотрудником и его легко отпустили на неделю. А вот у Касс на работе не хватало специалистов и была куча заказов. Фирма занималась торговлей антикварным серебром. Летом в этой сфере всегда наступало оживление. Да, они все понимают, мисс Хейес выходит замуж, у нее медовый месяц, но увы…

Кевин, сидя с Кассандрой в ее любимом баре в Сити — был дождь и они не могли позволить себе обычный маленький пикник в Храмовых садах, — уговаривал ее уволиться.

— Хватит тебе на них спину гнуть, — горячился он. — Пора подавать заявление об уходе.

— Но, дорогой, я не могу, — покачала головой девушка. — Мне трудно будет найти замену. И потом, нам еще понадобятся эти деньги.

— Черт возьми! — пробормотал сквозь зубы парень, потом усмехнулся, посмотрев на Касс. — Моя ирландская кровь закипает от здравомыслия моей жены-англичанки.

Первые серьезные неприятности поджидали Кассандру перед самой свадьбой, которая была назначена на субботу, 6 июня. Казалось, судьба была настроена против них. Сначала руководители фирмы, где он работал, в связи с началом крупной рекламной компании в континентальной Европе попросили мистера Мартина и еще одного парня из его отдела срочно поехать в Брюссель, где проходила выставка. Кевин хорошо знал французский, что было очень кстати, к тому же обладал приятной внешностью и обаянием, поэтому послать решили именно его.

Юноша не хотел ехать, мрачно заявляя, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы десять дней прохлаждаться в Брюсселе. Узнав об этом, Касс заявила, что он непременно должен ехать. Жаль только, добавила она, что поездка назначена перед свадьбой, а не после, — она могла бы составить ему компанию.

Кевин был с этим согласен. Но что толку мечтать, если обстоятельства работают против них!

— Для меня это путешествие станет хорошей профессиональной школой. В конце концов, будет о чем написать статью, — заявил он. — Кстати, мне намекнули, что могут после Брюсселя предложить постоянную работу на фирме. Но я против — ты же знаешь, мне там не нравится, и я хочу наконец приняться за книгу.

Девушка радовалась за своего жениха, но в глубине души была расстроена. Кевин должен будет вернуться в Англию накануне того дня, когда Барни Диксон освободит квартиру, а значит, у них совсем не останется времени хоть немного там прибраться.

Добрые Бирнхэмы предложили молодой чете пожить у них, пока квартира не будет приведена в порядок, но Касс отказалась от этого любезного предложения. После свадьбы влюбленным хотелось побыть наедине.

Мисс Хейес по-прежнему работала в своей конторе, потерянная и погрустневшая без своего избранника. Единственным утешением в это время были его письма, полные любви и нежности. В одном письме, которое было ей особенно дорого, были такие строки:

«Брюссель красивый город, тут много интересного, но тебя нет рядом, и мне тоскливо, потому что ты часть моей жизни, если не вся жизнь. Я не могу существовать без тебя. Милая, дорогая Касс, только бы какой-нибудь шустрый парень не вскружил тебе голову, пока я тут прохлаждаюсь».

Этот абзац девушка перечитывала несколько раз. Она писала ему в ответ и уверяла своего возлюбленного, что для нее никогда не будет существовать никого другого.

Следующие десять дней после изгнания из дома Кассандре не удавалось поговорить с матерью. Но потом, когда она, наконец, дозвонилась и услышала тихий голосок Дороти, она поняла, что все мысли женщины теперь занимает генерал, а проблемам родной дочери она больше не придает никакого значения. Они едут на курорт в Пул, сказала ей миссис Вудбер. У мужа там друзья, у которых есть яхта, и они будут ходить под парусом. Девушка предложила матери увидеться хотя бы перед свадьбой, но женщина ответила, что это невозможно. Она «не может ослушаться Майлза».