Энн Эшли - Укрощение строптивицы

— Меня она примет, — перебил домоправительницу Дэниел, когда та начала говорить, что ее хозяйка никого не принимает. — Будьте любезны сообщить ей, что приехал майор Дэниел Росс и хотел бы с ней переговорить.

По лицу женщины стало понятно, что, хотя она никогда не видела майора Росса, ей было знакомо это имя.

— Прошу вас, войдите, — сказала она, почтительно отойдя в сторону. — Мадам обычно в это время дня просматривает свои счета, мсье, но я уверена, что она обязательно примет вас. Прошу вас, садитесь, я же пойду и доложу о вас.

Катрин села на один из позолоченных стульев, стоявших вдоль стены, и стала с любопытством осматриваться по сторонам. Прямо перед ней была резная деревянная лестница, слева — широкая арка, украшенная по бокам купидонами, которая вела в большую гостиную, выдержанную в малиновых тонах, с малиновыми коврами на полу. Там стояло несколько низких столов со стульями и шезлонгами, обитыми бархатом золотистого цвета. На стенах висели огромные зеркала в золоченых рамах и картины, изображавшие полуобнаженных женщин. Простенки между зеркалами и картинами украшали канделябры в виде купидонов с подсвечниками в руках.

Мебель была, вне всяких сомнений, дорогая, но слишком вычурная, подумала Катрин. К тому же ее раздражал сильный запах духов. Вдруг та дверь, за которой исчезла домоправительница, открылась. Через минуту женщина, примерно такого же возраста, как и Дэниел, подбежала к майору и, бросившись ему на грудь, поцеловала его в губы.

Придя в себя от потрясения, вызванного фривольным поведением француженки, Катрин ощутила, как ее захлестнули неведомые ей прежде чувства. Нет, это был не гнев и не возмущение, а что-то совсем иное. Почти два дня она терпела неслыханное унижение, когда на нее не обращали никакого внимания. Да провалиться ей на этом месте, если снова придется испытать нечто подобное! — подумала она, наблюдая, как влюбленная в Дэниела француженка, обвив его шею руками, застыла в долгом поцелуе.

Вдруг Катрин увидела, как из-за левого плеча Дэниела показались два огромных карих глаза и удивленно уставились на нее.

— Mon cher [1] Мой дорогой (фр.). Дэниел, кто это? — спросила француженка томным голосом.

Внезапно смутившись, Дэниел снял руки женщины со своих плеч и, немного замявшись, проговорил:

— Жозефина, позволь мне представить тебе мисс О'Мэлли… Катрин, это мой хороший друг мадам Каре.

Катрин с удивлением обнаружила, что темные глаза Жозефины, которые только что очаровывали и соблазняли Дэниела, в одно мгновение приобрели неприязненное выражение, когда их обладательница смерила Катрин откровенно оценивающим и проницательным взглядом.

— Ах ты, шалунишка! — воскликнула мадам, капризно скривив губы. — Что ты натворил такого, что вынужден привести эту девочку ко мне?

— Это совсем не то, что ты думаешь, Жозефина, — поспешил разубедить ее Дэниел. — Я прошу тебя войти в наше положение, так как нам с Катрин негде переночевать. Но что еще важнее, нам нужно найти кого-нибудь, кто бы согласился доставить нас в Англию, и как можно скорее. Потом я тебе все объясню. Найдется ли у тебя комната, куда Катрин могла бы пойти… где она была бы в полной безопасности и… э… чтобы ее там никто не беспокоил?

По лицу француженки было видно, что она все поняла.

— Разумеется, — успокоила она Дэниела и взяла со столика изящный серебряный колокольчик.

После того как Катрин накормили, дали возможность принять ванну и вымыть голову водой, пахнущей розами, ее мнение о домоправительнице резко изменилось. С той минуты, когда мадам Каре велела своим слугам окружить заботой нежданную гостью, домоправительница делала все, что было в ее силах, и даже сейчас продолжала хлопотать вокруг Катрин, чтобы привести в порядок ее густые длинные волосы.

— У вас необыкновенно красивые волосы, мадемуазель, — проговорила она. — Многие женщины хотели бы иметь такие же.

Может быть, подумала Катрин, сидя за трельяжем и улыбаясь отражению этой доброй женщины. Она была рада узнать, что появился, наконец, человек, которому понравился цвет ее волос.

— У вас еще есть время отдохнуть перед ужином, мадемуазель. Я скоро вернусь, чтобы уложить ваши волосы в красивую прическу и принести вам подходящую одежду. Вашу одежду постирали и принесут вам завтра утром. — Домоправительница подошла уже к двери, но вдруг обернулась и проговорила с явной тревогой в голосе: — Если вам вдруг что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь, воспользуйтесь сонеткой. Но, мадемуазель, умоляю вас, ни при каких обстоятельствах не выходите из своей комнаты. Дом наш очень большой, и вы можете в нем заблудиться.

Катрин не знала, что и думать, и только молча смотрела, как домоправительница вышла и плотно закрыла за собой дверь. За кого ее здесь принимают? Домоправительница, в самом деле, беспокоится о ее благополучии или испугалась, как бы нежданная гостья не позарилась на фамильное серебро хозяйки дома?

Катрин недоуменно пожала плечами и, убедившись, что волосы высохли, убрала полотенце, и они свободно рассыпались по спине и плечам. Размышляя над странным поведением домоправительницы, Катрин вдруг подумала, что этой женщине не все нравится в доме, где она работает, хотя она вынуждена скрывать свои чувства. Катрин по-новому взглянула на обстановку отведенной ей комнаты. В отличие от сочных, ярких расцветок в гостиной на первом этаже эта комната была выдержана в утонченных оттенках бледно-желтого и кремового.

Она подошла к окну, которое выходило в сад, огороженный высокой стеной. Мадам Каре сама была загадкой, как и ее дом и посвященная в какие-то тайны служанка. Так кем же была эта кареглазая женщина? И что более важно, какую роль она играла и продолжает играть в жизни Дэниела? Та бесцеремонность, с которой она повисла на его шее, показала, что их отношения выходили за рамки простой дружбы, с горечью подумала Катрин.

Ей пришла в голову мысль, потрясшая ее своей жестокой правдой: мадам Каре и Дэниел какое-то время были любовниками. Если это действительно так, тогда что случилось с мсье Каре? Существовал ли он вообще и где сейчас находится? И где сейчас сам Дэниел? И почему он бросил ее, оставив на попечении незнакомых людей?

К счастью, негодование и обида отвлекли ее от этих грустных размышлений. Катрин отошла от окна, так как ей наскучил однообразный вид заросшего сада. Она с тоской оглядела прежде понравившуюся комнату, неожиданно ставшую для нее тюрьмой. Но что она могла сделать, если ее платье выстирали, а взамен дали старое и изношенное, едва прикрывавшее ее наготу?

Вдруг Катрин почувствовала, что невероятно устала, и, взглянув на широкую кровать с балдахином, решила прилечь, взяв открытую книгу со столика, стоявшего рядом с кроватью. К счастью, она понимала прочитанное по-французски гораздо лучше, чем говорила, и поэтому стала с интересом следить за похождениями влюбленной парочки.