Реббека Форстер - Шаг навстречу

— Я хотел бы подождать Бриджет, если ты не против. Хорошие новости лучше рассказывать сразу всем. Иначе теряется острота.

— Конечно, подождем, дорогой, — кивнула Мора. Ненадолго воцарилось уютное молчание. Но вопреки своему обещанию, Мора Килберн не сумела сдержаться и не полюбопытствовать. Обдумав следующий вопрос, она решила воспользоваться извечным правом старух совать нос во все дела. И без обиняков спросила Ричарда:

— Она ведь нравится тебе, правда, Ричард? Я говорю о Бриджет.

Ричард потянулся в кресле, закинув голову, сцепил пальцы сильных рук, вытянул длинные ноги. Море показалось, что он просто отдыхает. Но, присмотревшись повнимательнее, она поняла, что помогло ему стать замечательным юристом.

Глаза его были прикрыты, лицо сосредоточено. Ни один мускул не дрогнул. Он не поднял ресниц, словно скрывал свои мысли. Он застыл в полной неподвижности, словно полностью ушел в себя, чтобы найти ответ на вопрос Моры. Это ей понравилось. Ричард вырос отличным человеком, он был не из тех, кто только и делает, что гоняется за удовольствиями. Он мог многого достичь и без чужой помощи, в этом Мора Килберн не сомневалась. Но она знала и то, что Ричард предпочитает добиваться успеха, а не получать его как дар, — только тогда это для него что-то значит. Он поднял взгляд, и Мора Килберн заметила, как блестят его глаза. Она поняла, что ее внук собирается дать ответ куда более серьезный, чем она ожидала.

— Да, она мне очень нравится.

— Я так и думала. — Мора кивнула, понимая, что тон его ответа оставляет место для дальнейшего разговора. — Однако, как я понимаю, ты не собираешься вскружить ей голову и жениться на ней прежде, чем я решу умереть.

— Я не собираюсь сбежать вместе с ней прямо завтра, если ты это имеешь в виду, но я не теряю надежды. У меня такое ощущение, что, когда я сделаю решительный шаг, ты будешь рядом. Черт возьми, ты же, наверное, дольше всех будешь танцевать на моей свадьбе! А я до сих пор не уверен, что эта пылкая ирландская девочка, о которой ты так заботишься, вообще предназначена для замужества. — Он чуть помедлил, прежде чем продолжить, затем заговорил как будто сам с собой: — Бабушка, она так не похожа на прочих… Она бесхитростна. Говорит, что думает. Я имею в виду, что она действительно не скрывает мысли. Бриджет не говорит то, что угодно другим, и не болтает просто так, чтобы ее слушали. Знаешь, как давно я не видел женщины, которой действительно нравится молчание? Нам хорошо вместе. Она не отталкивает и не завлекает меня, ничего не требует. Иногда мне кажется, что я с ума сойду, если она не станет моей, а временами мне просто хорошо быть рядом с ней. Если это любовь, то более странного чувства я никогда не испытывал. Словно босиком идешь по земле. Бриджет дает мне ощущение целостности. Я, как никогда раньше, чувствую себя уверенно и хорошо везде и всегда. От этого трудно отказаться. Может, я просто еще не готов окончательно угомониться.

— Ты поймешь, Ричард, когда придет время. И когда так случится, я надеюсь, что ты выберешь себе жену не за то, чем она кажется, а за то, что она есть.

— Надеюсь, у меня хватит ума не ошибиться, — согласился Ричард. — И, думаю, не ошибусь. В конце концов, у меня перед глазами две женщины как пример для выбора — ты и мама. Чем лучше я узнаю Бриджет, тем сильнее убеждаюсь в том, что она и есть та, кого я ищу. И, может быть, я сам и есть тот, кто нужен Бриджет.

— Что — Бриджет? — спросила девушка, услышав последние слова Ричарда. Она боком толкнула дверь в комнату Моры Килберн и, ловко повернувшись, пронесла огромный поднос, не задев косяка, так, что ни одна чашка не звякнула.

Мора Килберн, понимая, что их разговор должен остаться между ними двумя, если только Ричард не решит по-другому, сказала первое, что пришло на ум, лишь бы скрыть истинную тему их беседы:

— Он только что говорил, что Бриджет может быть интересно узнать о новом постановлении о квотах для ирландцев.

Мора беспомощно покосилась на Ричарда, зная, что он занимался легализацией положения Бриджет. Ее документы временного работника были уже недействительны, а при ограниченной квоте и красной отметке ей никогда бы не удалось получить зеленую карточку.

— Да, — немедленно подхватил Ричард, мысленно благодаря бабушку за то, что она так тактично повернула разговор. — Я только что прочел насчет завтрашнего акта Моррисона. Он увеличивает количество виз для ирландцев на сорок восемь тысяч. Если у тебя есть письменное подтверждение о работе, то ты наверняка получишь карточку.

— Я уже слышала об этом, — сказала Бриджет, поставив поднос и хлопоча над чашками. — Моя приятельница Тесс подала заявление, и ей отказали, хотя она уже три года работает в этой стране. Скоро ее вышлют, так как ей сказали, что она не имеет специальности. Нет, благодарю. Думаю, мне лучше воспользоваться случаем и оставить все как есть.

— Бриджет! — воскликнула Мора.

Но Ричард поднял руку, прося тишины.

— Все правильно, бабушка. Когда я наконец закреплюсь в новой фирме, я позабочусь, чтобы все это уладить. Думаю, Бриджет не будут особо беспокоить, пока у нее есть постоянная работа.

— Спасибо, что понимаешь меня и пытаешься помочь, — ответила девушка, подавая ему чай в чашке тонкого лиможского фарфора. — А теперь, пожалуйста, давайте не будем говорить обо мне и послушаем лучше, с какой новостью пришел Ричард. Если, конечно, он еще не сказал вам.

Мора взяла свою чашку, покачав головой.

— Нет, конечно. Он ни слова не сказал бы, пока ты не пришла.

Бриджет бросила взгляд в сторону Ричарда и улыбнулась, затем села на краешек постели.

— Весьма польщена, — спокойно сказала она. — Ну, вот, я пришла, да и миссис Килберн изнывает от любопытства, так что давай говори! Ну, так что же случилось сегодня, Ричард?

Ричард, довольный тем, что оказался наконец в центре внимания, прочистил горло и усмехнулся.

— Я хотел, чтобы вы первыми узнали, что перед вами — домовладелец. Сегодня вечером я подписал бумаги. Я даже не сказал еще маме и отцу.

— Ричард, как я рада! — воскликнула Мора. — Впервые я ощутила, что ты действительно вернулся на западное побережье. Как прекрасно, что мы снова будем вместе, одной семьей! Теперь ты будешь не изредка, только по праздникам заскакивать ко мне. Меня всегда бесило, что ты даже на Рождество редко показываешься, потому что живешь далеко, — радостно сказала она.

— А ты, Бриджет? — спросил Ричард. — Разве ты не рада?

Бриджет вздрогнула, и ее чашка замерла на полпути от блюдца к губам. Она смотрела ему прямо в лицо, не смея верить, что его решение купить дом было как-то связано с ней. Прежде чем она успела ответить, он ласково произнес:

— Ну, скажи же что-нибудь приятное. Я никогда в моей жизни ни к чему не привязывал себя так основательно и надолго, и это смертельно пугает меня. — Затем, рассмеявшись, добавил: — Эта информация тем не менее не должна выйти за пределы комнаты. Иначе она покончит с моей репутацией грозного законника и вольного стрелка.