Джули Дэм - Сломя голову

— О Господи! Это твой диагноз как эксперта? Я пыталась, честно, я пыталась сопротивляться.

— Ты разговариваешь сейчас с Джиллиан, не забудь. И как лучшая подруга, я утверждаю, что все в порядке, немного развлечься — это нормально.

— Я…

— Ага. И я уверена, что ты каждую минуту пересматриваешь свое прежнее мнение. Прекрати!

— Ничего себе… Откуда такая жестокая любовь? — спросила я игриво.

— От того, кто знает, — ответила она вполне авторитетно. — Сейчас мне пора бежать на встречу. Но я хочу все узнать позднее. Позвоню тебе, ладно?

Я отключила телефон с улыбкой на лице. Джиллиан знала меня лучше, чем кто-либо другой на этом свете, поэтому, вероятно, была права. Какой вред может быть от того, чтобы слегка развлечься? Это было не похоже на то, чтобы я практиковалась ставить свое имя рядом с фамилией Сноу или что-нибудь в этом роде. «Проклятие, — пробормотала я про себя, — ну вот, теперь я думаю об этом…»

Через час я стояла перед дверью своего номера, босая, без туфель, которые я сняла с ноющих ступней в ту же минуту, как только ступила на ковровую дорожку отеля. Маленький волдырь образовался на большом пальце сбоку, поэтому я проковыляла в комнату и направилась к кровати. На полпути к ней краем глаза увидела большую вазу с красными розами на столе, остановилась и захромала к ней. Я глубоко вдохнула аромат букета, вздохнула и отцепила карточку, прикрепленную сбоку. Лучше бы он был не от «Шанель», улыбнулась я про себя. Так и оказалось, конечно. Всего лишь четыре приятных маленьких слова: «Увидимся сегодня вечером, Ник».

Снова вдохнула благоухание роз и упала на кровать, приподняв ноги. Из этого положения я могла смотреть телевизор и одновременно глазеть на цветы. Я удовлетворенно вздохнула. Это могло бы привести к некоторому дополнительному, вызванному модой страданию сегодня вечером — я просто обязана была надеть то суперсексуальное, суперудушающее платье от Алайя.

После беглого просмотра каналов моды — практически все станции показывали демонстрацию моделей одежды в режиме топ-стоп — я пошла в ванную комнату, чтобы сделать ванну для ног. Хотелось бы придать им более привлекательный вид сегодня вечером. О чем я только думала, черт возьми, бредя пешком по парижским улицам на трехдюймовых каблуках?! Сегодня по крайней мере у меня было время, чтобы поправить педикюр, если не обращаться ни в один из салонов отеля.

Держа пальцы изящно растопыренными, я прошлепала к ноутбуку; подумала, что смогу сделать определенную часть работы, пока будет сохнуть лак. Взяла диктофон и начала расшифровывать запись интервью с Жаком. С каждым напечатанным словом я все больше и больше поддавалась эмоциям, пока слезы не потекли по лицу. Схватив носовой платок, я поняла, что в моем теперешнем состоянии меня заставила бы разрыдаться даже коммерческая ТВ-реклама пеленок. («Малыши! А-а-ай»…)

Несмотря на темп, в котором я сопела, вытирала слезы и печатала, я все еще не успела закончить работу над интервью, когда услышала звук поворачивающегося в дверном замке ключа. Взглянула на часы: шесть вечера.

— Мама, это ты? — позвала я, все еще не отрывая глаз от экрана своего компьютера и продолжая печатать. — Ты одна?

— Конечно, это я, солнышко. — Она танцующей походкой вплыла в гостиную с бутылкой шампанского «Кристалл» в левой руке и новыми солнечными очками от Диор на макушке. — П. Дидди шлет тебе наилучшие пожелания, — сказала она, водружая бутылку на стол передо мной театральным жестом. — О, Боже мой, это было так безрассудно! Ты бы видела угощение, которое было в его номере. Целый этаж фактически! Все ослепительно белое, даже вся еда! Лайза и я были единственными, одетыми не в белое… Милая, что означает слово «хучи»?

Вопрос тотчас привлек мое внимание. Я оторвала взгляд от экрана и посмотрела в глаза маме. В них отражались перевернутые столы. Разве не о том же я спрашивала ее, когда мне было семь?

— Гм… ну, типа, гм, потаскушка.

— О! Ладно, тогда это имеет смысл. — Она чопорно кивнула, сбрасывая туфли и располагаясь в кресле напротив.

— Я удивлена, что ты вернулась так рано, — сказала я, сохраняя документ и закрывая ноутбук.

— Сладкая, я здесь, чтобы увидеться с тобой. Думала, мы поужинаем сегодня вечером вместе.

— Кажется, с тебя хватит шума [56] Игра слов: имя Puff (англ.) значит «шум, реклама». , ха? — усмехнулась я ей.

— Всего даже слишком много. — Ее глаза оглядели комнату и задержались на вазе. — Ух, ты, кто прислал тебе такие великолепные розы?

Я видела, что она собирается подойти и рассмотреть букет. Рефлексы обострились из-за внезапно возникшей паники, я споткнулась, поднявшись со стула, и с небрежным выражением лица сгребла записку, делая вид, что поправляю стебли.

— О, они очень милы, не правда ли? — сказала я, делая паузу, чтобы понюхать одну из роз. И добавила заплетающимся языком: — Это просто любезный жест со стороны одного модного рекламного агента.

Вот, ну с какой стати лгать маме подобным образом? Резонный вопрос — без разумного ответа. В ту минуту, когда слова слетали с моих губ, я уже удивлялась, почему чувствую необходимость скрывать Ника — или даже мысли о Нике! — от матери. В конце концов, мне двадцать восемь лет, и хотя я почти никогда не обсуждала с мамой мою любовь жизни (там нечего было рассказывать, между прочим), могла бы благополучно предположить, что мама, в свою очередь, благополучно предполагает, что таковая у меня имеется! Только мне казалось, что никто из нас не хотел особенно вникать в детали. Как бы то ни было, я считала, что мою мать всегда больше интересовали даты моих свиданий, чем сами свидания.

Я понятия не имела, как смогу отправиться на свидание, имея в качестве соседки по номеру маму. Что бы такое придумать, чтобы незаметно улизнуть? Черт, почему у меня нет номера телефона Ника, тогда мы могли бы договориться встретиться где-нибудь еще. Он собирается появиться в дверях, а мама…

— Милая, ты не возражаешь, если мы поужинаем пораньше? Я ужасно измотана.

«О, спасибо, мамочка».

— Конечно, — ответила я. — Правда, туристов многовато, но я думаю, ты не можешь быть в Париже и не побывать в «Кафе де Флёр». Это всего в десяти минутах ходьбы отсюда. А настоящий прекрасный обед мы отложим на завтра после примерки одежды от-кутюр!

Стоило лишь произнести три коротких слова — а я увидела, как взволновали они мою маму, — и все остальные трудности просто исчезли из моей жизни. На данный момент.

Было семь пятнадцать, когда мы вошли в легендарное кафе на углу бульвара Сен-Жермен, чьи бывшие прекраснодушные завсегдатаи, например, Жан-Поль Сартр, позже сменились красивыми людьми в одежде от Жан-Поля Готье. Погода стала прохладной, поэтому мы присели за столик внутри. Сегодня «Кафе де Флёр» казалось прозаичным. Но тем не менее мама впитывала в себя все — оригинальную, в стиле арт-деко лепнину, светильники и зеркала, заядлых курильщиков, надменного официанта, который едва снизошел до нас, когда мы готовы были сделать заказ. Парижская достопримечательность.