Алана Инош - Ты

Вода была тёплой и ласковой, как пуховая постель, а твои губы вытесняли из моей души весь мир, становясь моей единственной реальностью. Твои пальцы играли на струнах, а потом извлекали из моего тела аккорды счастья, твой голос обволакивал и поднимал к небесам, выше колючих сосновых крон, в заоблачную страну. Снова было всё: капельки воды на твоей коже, прилипший к ступням песок, похожий на тёмный тростниковый сахар; непобедимое солнце, зажигающее вокруг твоей круглой стриженой головы рыжевато-золотую ауру. А потом случилось то, чего я не ожидала...

Солнце уже почти село за сосны, только густо-янтарные косые лучи пробивались между стволами в вечерней тишине. Смолкшая гитара лежала на траве, устав за день, и я тихонько ласкала её струны, поглаживая те места, которых касались твои пальцы. Струны отзывались отрывистым полустоном-полушёпотом, а ты сидела, обхватив руками колени — босая, в закатанных до колен джинсах, чему-то улыбаясь.

— Птенчик, дай-ка мой рюкзак, — попросила ты вдруг.

Ещё ни о чём не догадываясь, я потянулась к рюкзаку, лежавшему довольно далеко, так что пришлось почти лечь на траву, чтобы кончиками пальцев уцепиться за лямку: вставать было лень, жаркий день разморил и утомил меня. Ловко найдя нужный кармашек, ты достала чёрный бархатный футлярчик, в каких обычно бывают кольца, и протянула мне. Уголки твоих губ подрагивали в полуулыбке.

— Чт-то это? — заикнулась я.

Впрочем, это был глупый вопрос. Подцепив ногтем крышечку, я открыла футляр. На красной подложке поблёскивали два золотых обручальных кольца. По каждому из них вился филигранно выгравированный лиственный узор, а в центре каждого листочка медовыми капельками мерцали крошечные камушки.

— Утя... Это что? — поперхнулась я.

— Ты же сама видишь, — засмеялась ты. — Кольца.

— Об... обручальные?

Ты кивнула. Яркая вспышка счастья ослепила меня и выдавила слёзы из моих глаз. Хотелось и плакать, и смеяться, щекотный комок невероятных чувств разрывал меня изнутри. Вместо свадебного платья на мне был обычный белый сарафан, вместо загса вокруг торжественно молчала сосновая роща, а вместо лимузина нас сюда привезла маршрутка. Единственным свидетелем было зеркало озёрной воды, а гостями — птицы. Казалось бы: зачем? Ведь мы и без этого были единым целым, что могло сделать нас ближе? Ближе уже было просто некуда. Но вот поди ж ты: этот обряд или, я бы даже сказала, таинство совершило над нами какое-то волшебство, и мозаика, в которой не хватало маленького кусочка, засияла всеми красками в своей новообретённой полноте...

— А на какой палец? — пробормотала я, дрожащей рукой доставая кольца.

— Давай — на средний, — предложила ты. — Чтобы только нам с тобой было ясно, что это означает.

— А... — Я запнулась, держа кольца на ладони и любуясь их осенним блеском. — А какие-то слова?.. Я даже не знаю.

Ты улыбнулась, согрев меня светом своих незрячих солнц.

— По-моему, все слова уже сказаны до нас. Предлагаю сразу перейти к делу.

Кольцо скользнуло мне на палец, а твои губы освободили меня от необходимости произносить какие-то торжественные речи, накрыв мой рот в поцелуе. Брачным ложем нам послужила густая трава, а вечерняя синь скрыла нас за своим пологом.

Рюкзак был не очень удобной подушкой, но наши головы уместились на нём. Поднеся руку к глазам и слушая твоё дыхание, я рассматривала кольцо у себя на пальце.

— Ты сама выбирала? — спросила я.

— Почти, — улыбнулась ты. — Девушка-продавец помогла.

Конечно же, снова глупый вопрос. Интересно только, как девушка-продавец отнеслась к тому, что оба кольца — женские по размеру? Впрочем, неважно. Зацепив своим мизинцем твой, я разглядывала наши руки рядом. Твоя была смуглее, с чуть более худощавыми пальцами, чуткими и зрячими.

— А что это за камушки? — Я вдыхала запах твоей кожи, устроив голову на твоём плече.

— Продавец сказала, что цирконы. — Твои губы защекотали мой лоб, дыхание окутало волной нежности.

— Красиво очень... Я тебя люблю, Уть.

Вместо ответа ты повернулась ко мне, и мы снова тесно сплелись в объятиях.

Ты спала, а я, перевернувшись ногами к изголовью и высунувшись из палатки, дышала прохладой и слушала звуки ночи. Я не могла сомкнуть глаз от переполнявшего меня сияющего счастья, то и дело всматриваясь в лунные блики на моём кольце. Яркий месяц путался в тёмных колючих кронах сосен, а стоило положить подбородок на сложенные руки, как в нос ударял простой, первобытный, но невыносимо прекрасный аромат травы и земли. Тут поблизости по берегу озера я ещё днём приметила заросли ежевики, полные уже спелых чёрных ягод: видно, местные ещё до неё не добрались. Утром, как рассветёт, надо будет пойти и набрать для тебя. С этим решением я и уснула.

...Утро только-только занималось, а я была уже на ногах. Ты сладко спала в палатке, и я не стала тебя будить, потихоньку оделась, взяла пустой пластиковый контейнер из-под блинчиков и отправилась собирать ягоды.

Ежевичник был размером с наш сад. Кустики, росшие редко, почти стелились по траве, ничем не поддерживаемые, а в самой гуще, опираясь друг на друга, они были приподняты почти на метр от земли. От изобилия перед глазами во мне всколыхнулась жадность, и я протянула свои загребущие руки к мягким сочным ягодкам, похожим на малину, только чёрного цвета. Они висели на ветках густо — бери хоть все подряд, чем я незамедлительно и занялась. Исцарапалась вся, конечно, но оно того стоило.

Восхитительное было утро... Тело наслаждалось сохранившейся с ночи прохладой, которую ещё не успела прогнать аномальная жара, пальцы пахли ягодами, а на одном из них блестело кольцо — на первый взгляд, скромное, но если присмотреться — очень изящное и красивое. Я так увлеклась сбором ежевики, что не сразу заметила высокую фигуру у соснового ствола. Вздрогнув, я подняла голову.

Это была женщина в бежевой ковбойской шляпе, клетчатой рубашке с закатанными до локтей рукавами, тёмных джинсах и синих резиновых сапогах. За плечом у неё на одной лямке висел рюкзак. Примерно одного роста с Александрой, подтянутая и стройная, она стояла, прислонившись к стволу плечом, скрестив руки на груди и жуя травинку. Её большие серо-зелёные глаза смотрели на меня пристально и изучающе, а из-под шляпы виднелись коротко подстриженные тёмно-русые волосы.

— Так, девушка, что вы тут делаете? — спросила она строго. — Вы что, радио не слушаете? В связи с пожарами лес посещать запрещено.

Я обмерла, напряжённо застыв в неудобной позе на корточках. Ну, вот и достукались мы... Понадеялись на авось, думали, обойдётся, но не обошлось. Интересно, нас оштрафуют, или всё ограничится предупреждением?

— Да, я знаю про запрет, но я же костров не развожу, — пролепетала я, поднимаясь с корточек. — Вот... просто ягоды собираю.