Стелла Чаплин - Бабник

Естественно, Натали первая в нашем классе начала носить лифчик. Сама она оставалась стройной, как тростинка, но ее грудь была предметом восхищения всех мальчиков в школе. Но Натали, в отличие от всех нас, казалось, совсем не интересовалась мальчиками. Может быть, из-за того, что она знала, что они всегда будут в ее распоряжении и не потребуется никаких усилий с ее стороны, чтобы заполучить того, который ей понравится. В то время как мы сидели на диетах, мучили свои волосы экзотическими прическами, раскрашивали лица, как североамериканские индейцы, и одевались, как клоунессы, чтобы мальчики обратили на нас внимание, Натали абсолютно ничего не делала, и они все были от нее без ума.

У нее дома мы снова и снова смотрели на видео «Кабаре». Мы выучили наизусть каждую реплику и каждое па. Мы утащили наверх табуретки из их кухни и устроили клуб «Кит-Кат» в спальне Натали.

В четырнадцать лет она решила, что не хочет быть балериной. Натали собиралась стать кинозвездой и начала два раза в неделю после школы ходить в драматическую студию. Она объявила об этом с той же уверенностью, с которой говорила и делала все остальное. Когда Натали сказала нашему преподавателю географии, что ей не нужно учить вулканическое породообразование, потому что она собирается стать кинозвездой, он даже не возразил. Как и все остальные, мистер Нейлор был чуть-чуть влюблен в Натали. Когда она заговаривала с ним, он краснел.

Несколько месяцев я ходила с ней на уроки драмы, но была такой застенчивой, что для меня это было пыткой. Когда мы становились в кружок и пели, я опускала глаза в пол, чтобы ни на кого не смотреть. Главной частью каждого урока была импровизация. Преподаватель выбирал пару, они вставали посреди класса и изображали, например, мать и сына, спорящих по поводу того, когда он должен возвращаться домой. Или двух пенсионеров, ругающих молодежь. Когда я наблюдала за моими сокурсниками, то умирала от ужаса, что меня вызовут на следующей неделе. Когда же моя очередь все-таки наступала, я стояла столбом, а во рту все пересыхало, и я едва могла говорить. Я что-то еле слышно бормотала, мечтая только о том, как бы снова оказаться на своем месте. После этого наблюдала, как то же упражнение проделывала Натали, и думала, что она не так уж хороша.

– Современные дети! Они не знают, что такое уважение. Вечно включают музыку на полную громкость и зашвыривают мячи в мои клумбы! И никогда не извиняются!

Сплошные штампы, детский лепет, но Натали, казалось, этого не замечала. Она стояла выпрямившись и говорила все это со своей ровной северолондонской интонацией, как будто играла в пьесе Шекспира в Национальном театре. Она даже не представляла, что такое неуверенность в себе.

Натали встречалась со многими ребятами из драматической студии. Если парню везло, она бросала его через месяц или даже через два, когда он ей надоедал. Обычно у них находился приятель для меня, и мне никогда не казалось странным или необычным, что мой партнер все время боролся со своим другом за внимание Натали и совершенно меня игнорировал. Мне это казалось естественным. Я так же стремилась завоевать внимание Натали, как и они.

И вот теперь она приезжает в Лондон. Могу ли я рассчитывать на одолжение с ее стороны в память о старых временах? Вспомнит ли она вообще, кто я такая?

Кому: j.zweig@artisticlicense.com

Дорогой Джонатан!

Я хотела бы провести фотосъемки вашей клиентки, Натали Браун, для журнала «Сливки». Как вы, может быть, знаете, «Сливки» – новый английский ежемесячный журнал, рассчитанный на аудиторию от 18 до 35 лет. Я отправляю вам по почте первый номер этого журнала. Если Натали заинтересует мое предложение, это послужит популяризации в Англии следующих серий «Не звоните нам». Я почти на сто процентов могу гарантировать ей обложку.

Хочу добавить, что я старая подруга Натали и…

И что? Если мы такие старые подруги, то почему у меня нет ее телефона?

Уберем это.

Так как я старая школьная подруга Натали, я уверена, что она будет …

Будет – что? Рада похвастаться, какой звездой она стала, как всегда и говорила? Рада объяснить, зачем отбила у меня парня? Рада будет отбить у меня мужа, просто так, чтобы укрепить старую дружбу?

Прошу вас передать Натали мои добрые пожелания. Мы были лучшими подругами в школе в Лондоне, но, к сожалению, в последнее время потеряли связь. Я буду счастлива увидеться с ней снова.

Это, пожалуй, сойдет. По крайней мере, это правда. Еще я добавила номер своего телефона, просто на тот случай, если Джонатан Цвейг ответит «да».

Я нажала: «Отправить сейчас», и мой компьютер что-то зажевал. Это означало, что мое убогое прошение понеслось через Атлантику на компьютер, принадлежащий агенту Натали.

Не было никакого смысла звонить в пресс-службу сериала здесь, в Лондоне. Они просто пообещали бы, что перешлют мой запрос агенту Натали, но на самом деле, скорее всего, ничего бы не сделали. Рекламщики боятся агентов еще больше, чем пресса. А журналистам и фотографам нечего терять, так что почему бы и не спросить?

Я специально съездила в офис «Федерал экспресс» в городе, чтобы журнал быстрее попал в Штаты. Через несколько дней заканчивалась моя отработка в «Слухах», и я становилась все беспокойнее. Хотя Эндрю зарабатывал достаточно для нас обоих – и даже больше, чем достаточно, – мысль о том, что он будет меня содержать, была абсолютно непереносима.

Еще в школе мы с Натали поклялись, что всегда будем независимыми. Мы никогда не позволим мужчинам командовать нами, сказали мы. Странно все-таки, что мы поссорились из-за парня.

Когда я начала встречаться с Ричардом, я так гордилась собой, можно было подумать, что я расщепила атом, открыла лекарство против рака или выиграла Уимблдон. Однажды Ричард возвращался с приятелями с велосипедной прогулки, а мы как раз играли в хоккей с мячом после школы. Поскольку я была вратарем, то просто стояла в своих щитках и наколенниках, пытаясь не замерзнуть и ожидая, когда мяч покатится в мою сторону. Я подбадривала криками команду противника, надеясь, что они перейдут в наступление и появится работа и для меня.

Ричард и его компания устроились за воротами. Они провели остаток матча, отпуская дурацкие шуточки насчет моих наколенников. Я мечтала, чтобы земля разверзлась и проглотила меня, потому что я была влюблена в Ричарда с первого дня, когда увидела, как он спускался по лестнице из библиотеки. Но у меня ни разу не хватило смелости заговорить с ним. Он ходил на математические и естественно-научные предметы, поэтому наши пути не пересекались, мы встречались только в коридоре во время перерыва. У него были светлые волосы и голубые глаза, и для меня он был самым красивым парнем в школе. А его 183 сантиметра роста?! Не с них ли началась моя слабость к высоким мужчинам? Я бегала за мячом: краснея как рак, сознавая, что выгляжу, как мешок. К тому времени как я пропустила два гола подряд, Ричард и его приятели обхохотались над моей неуклюжестью. Такое уж у меня везение. Натали совсем не занималась спортом, она говорила, что не хочет уродовать свое тело грубыми мышцами. Почему я ее не послушалась?