Стелла Чаплин - Бабник

К нам немедленно подплыл официант и готовил место для нового гостя.

– Макс, это Линди – моя самая старинная подруга. Линди, это Макс.

– Привет, – сказала я.

– О, привет! – ответил он.

Макс сказал это с таким энтузиазмом, что можно было подумать, я его старинная подруга тоже. Он протянул мне руку и одновременно поцеловал в щеку. Меня просто ошеломила его активность.

– Натали мне все о тебе рассказала. Она так радовалась, что скоро тебя увидит. Я даже начал ее ревновать к тебе!

– Правда?

Макс сел за столик и тут же принялся сортировать свои пакеты, что-то разыскивая.

– Я провел совершенно фантастическое утро! – сказал он. – Я побывал в Лондон-Ай! И прошел по мосту Миллениум! Ты должна была пойти со мной, дорогая!

Все, что он говорил, заканчивалось восклицательным знаком.

– Я уже видела Лондон, ты не забыл? – Натали смотрела на него с любовью и улыбалась. – И мне незачем переходить эту вонючую реку.

– Я думала, мост еще закрыт, – сказала я.

Макс на это только засмеялся, а Натали хмыкнула, словно говоря: может, для таких, как ты, он и закрыт. И я почувствовала себя довольно глупо.

– И я открыл потрясающую улицу! – сказал Макс. – Слоун-стрит! Ты ее знаешь? – спросил он меня.

– Да, – засмеялась я. – Она довольно известная.

– Слушай, детка, я купил тебе подарок, – сказал он и передал Натали пакет из «Прада».

Она достала из пакета коробку, открыла ее и развернула шуршащую бумагу. Там лежала блузка из светло-голубой прозрачной ткани.

– Дорогой! – Натали обняла Макса за шею и поцеловала. – Как мило! Просто божественно!

– Надеюсь, они возобновят твой контракт на этот сериал, детка, потому что сегодня утром я истратил все твои деньги.

Макс очень громко рассмеялся, довольный своими покупками, своей красивой невестой, своей роскошной жизнью и своим вкусным пудингом.

– Этот кофейный пудинг смертельно вкусный! – громко заявил он проходившему мимо официанту.

Это был самый счастливый человек на свете.

Макс рассказал нам очень похабный анекдот, который ему рассказал таксист. О монахине и трубке для определения опьянения. Мы с Натали смеялись до колик в животе.

– Это же «Айви», дорогой, – с трудом выговорила она сквозь смех. – Не думаю, что тут приняты такие выражения.

Я почти так же нервничала перед встречей с Максом, как перед встречей с Натали. Я знала о нем только то, что он был знаменитым архитектором, и ожидала увидеть сухого и чопорного джентльмена, серьезного, педантичного интеллектуала. Я не представляла, что познакомлюсь с мистером Жизнелюбие и с душой компании.

Еще меня удивило, что жених Натали оказался не самым красивым мужчиной в мире. Он не был таким красивым, как когда-то Ричард, но, наверное, Ричард излечил Натали от тяги к красивым мужчинам на всю жизнь. Макс носил очки в черепаховой оправе, а его темно-каштановые волосы заметно поредели на макушке. Я не понимала, что в нем нашла Натали.

– А как вы познакомились с Натали? – спросила я Макса.

– Она наняла меня перестраивать свою квартиру, – начал он.

– Я не нанимала его, – перебила Натали, нежно глядя на него. – Я не могла себе этого позволить! Это было вскоре после того, как я получила роль в сериале, и моя квартира нуждалась в ремонте. Меня с ним познакомили на вечеринке, а когда Макс сказал мне, что он архитектор, я заметила, что в моей кухне протекает потолок. Ну он и сказал, что придет и посмотрит. Но это не имело никакого смысла. Потому что Макс проектирует стеклянные небоскребы и висячие мосты. Он не занимается ремонтными работами.

Дальше продолжал Макс:

– Я поехал к ней, и, когда увидел, в каком убожестве живет бедная девушка, я сказал, что должен все переделать.

– Это не было убожество, дорогой. Ты не можешь не преувеличить. – Натали повернулась ко мне: – Это был очаровательный домик в испанском стиле около Венис-Бич. Но как бы то ни было, через неделю он вернулся со своими чертежами и, – она захихикала, – там не осталось никаких комнат. Только ванная и спальня длиной восемьдесят футов и с тридцатифутовым потолком. Сначала я подумала, что здесь какая-то ошибка. Может, я просто неправильно прочла план. И я сказала ему: «А что случилось с кухней и гостиной?»

Макс поднял бровь:

– А я ей ответил, что, когда я на ней женюсь, у нее не будет времени ни готовить, ни смотреть телевизор.

– Он просто супер, – засмеялась Натали. – Наверное, я не должна об этом говорить, но он самый ненасытный мужчина из всех, кого я знала. Он минималист во всем, кроме секса.

Мы с Натали захохотали.

– Извини, дорогая, – сказал Макс, похлопывая ее по руке, – но не могла бы ты повторить это немного громче? Мне кажется, что не все зрители в театре напротив тебя услышали.

– Но это правда, дорогой. Ты знаешь, что я не жалуюсь.

– Надеюсь, что нет.

– А когда вы поженитесь? – спросила я. – Вы уже назначили день свадьбы?

– Мы все время пытаемся это сделать, – вздохнула Натали. – Но это невозможно. У меня нет свободного времени, когда я снимаюсь, а Макс все время летает то в Токио, то в Сингапур, то еще куда-нибудь. Каждый раз, когда мы назначаем дату, случается что-нибудь непредвиденное, правда, дорогой? Я надеюсь, что это будет следующим летом. Обязательно приезжай.

– А как у тебя дела? – спросил Макс, поворачиваясь ко мне. – Натали сказала, что ты фотограф. Ты собираешься фотографировать ее для своего журнала?

Я не знала, что сказать. Мы еще не обсудили это с Натали.

– Ну, я бы хотела, – ответила я. – Но решать будет Натали.

– Это твой фотоаппарат? – спросил Макс, заметив мою сумку под столом. – Можно мне посмотреть?

– Конечно.

Он принялся крутить все, что крутилось, и нажимать все кнопки подряд, как это обычно делают мужчины. Страсть к техническим новинкам.

– Сядьте поближе друг к другу. Я вас сниму.

Я встала, подошла к Натали и присела рядом. Она обняла меня, и мы автоматически прижались головами друг к другу, как всегда делали в будках моментальных съемок.

– Скажите «Прада»! – скомандовал Макс.

– Прада! – крикнули мы хором, и он нас щелкнул.

– Так что насчет этих фотографий для журнала? – спросила я Натали. – Ты сможешь выбрать время для этого?

– Почему бы нет? – ответила она. – Если только они не потребуют у меня еще и интервью. Потому что я не разговариваю с журналистами. Никогда. – Она многозначительно посмотрела на меня. – Но ты сможешь меня сфотографировать, если пообещаешь, что покажешь мне снимки, чтобы мы выбросили те, которые мне не понравятся.

– Да-да. Постарайся, чтобы она не выглядела слишком уродливой, – сказал Макс. – Она может получиться совсем как чучело, если ты неправильно поставишь свет. Посмотрела бы ты на нее как-нибудь утром! Как будто просыпаешься с Бабой-ягой!