Оливия Уэдсли - Игра с огнем

Вошла Сента, в руках у нее был букет прекрасных хризантем.

Чарльз поднялся навстречу Сенте, приветствуя ее:

— Наконец-то!

Он обладал приятным даром создавать всюду, где бы он ни был, атмосферу веселья и уюта. Сента сама удивилась охватившему ее чувству радости при виде Чарльза. Внешний вид его был все так же привлекателен.

— Рады ли вы видеть меня?

— Очень.

— Помните ли вы наш последний безнравственный разговор? — И более серьезным тоном продолжал: — Сента, дарлинг, я знаю, что был отвратителен. Когда я вспоминаю тот вечер, мне не верится, что я мог позволить себе говорить вам такие слова.

Привычным ему жестом раздражения он стал приглаживать волосы.

— Сента, скажите по правде, что вы тогда думали?

— Я знала, что вы не из тех людей, которые женятся, мое тщеславие было оскорблено. Я не хочу, чтобы вы считали меня человеком мелкого пошиба.

— Сента, дарлинг, после того разговора я уехал в Испанию. Путешествие отрезвило меня. Тогда я начал серьезно задумываться. Чувствуя вас вблизи себя, я не мог спокойно думать, но там мне стало совестно и понятно, насколько я был груб. Сента, будьте моей женой, мы будем счастливы. Я не могу сказать вам, насколько чувствую себя одиноким без вас, насколько моя душа стремится к вам. Дарлинг, милая, дорогая, будьте моей женой, быть может, наш союз окажется прочным!

Сенте странно было видеть Чарльза покорным и унижающимся.

— О, дарлинг, я не знаю…

— Я буду ждать, сколько вы захотите, позвольте мне это.

Он поцеловал ее, но в поцелуе не было ни чувственности, ни страсти.

Они не заметили, как вошла Клое и зажгла свет. Когда она заговорила, Чарльз вскочил. Он очень понравился Клое. Вносимый им приятный тон волновал Сенту больше, чем его поцелуи, показывая ей, как легко он переходит от одного настроения к другому и как быстро воспринимает малейшее переживание. Жизнь для Чарльза была не тяжким бременем, а легкой прогулкой с самыми приятными ощущениями. Глядя на него, элегантного, жизнерадостного, с приятными манерами, Сента спрашивала себя:

«Быть может, он и прав, и мне следует быть его женой. Когда я выйду за него замуж, моя жизнь будет очень легкой и приятной».

Они вместе пообедали в ресторане и весело провели вечер, а когда возвращались в Кемпден-Хилль, то все в жизни казалось таким ясным, понятным и несложным. Чарльз спросил:

— А где Мики?

Сента рассказала о Мики.

Чарльз предложил поехать к Мики, чтобы обрадовать его неожиданным приятным сюрпризом. Сента сомневалась, согласиться ли ей, так как она не хотела встречаться с Мики в обществе Чарльза, внешний вид которого являлся таким резким контрастом милому труженику. Чарльз продолжал ее весело уговаривать:

— Поездка туда прекрасно заполнит наш день, а вечером мы пойдем в оперетту.

Ему не приходило в голову, что Сента может не согласиться. Условившись заехать за ней на следующий день в 12 часов, он на прощание поцеловал ее, предварительно спросив: «Можно?»

Лежа в постели, Сента задумалась над предложением Чарльза. Выйти за него замуж… Быть его женой… Не значит ли это перестать испытывать ту страсть, которая является единственным, связующим их, звеном? Почему все так быстро кончается? Что будет делать Сента, если не выйдет за него замуж? Ведь Мики она тоже не любит, может быть, потому, что он никогда не заставлял ее любить себя. Он казался ей каким-то невидимым, неощутимым призраком.

На следующий день Чарльз заехал в условленный час, и они отправились к Мики.

Была прекрасная тихая погода.

— Думали ли вы о нашем разговоре?

— Я не спала всю ночь.

Чарльз обнял ее одной рукой.

— Какая вы худенькая! — В голосе его была нотка собственника.

Возлюбленного, умолявшего ее вчера у горевшего камина, больше не было. Его заменил прежний самодовольный Чарльз, весь облик которого говорил о его уверенности, что «все будет в порядке».

— Беби, зажгите мне папиросу и расскажите, какие у вас новости?

Чарльз был из тех людей, которым постоянно нужны «новости», что-нибудь, что могло бы развлечь их мысли, не требуя усилий.

Сента сказала, что у нее нет никаких новостей, так как знала, что его совершенно не интересуют ни ее работа, ни ее книга. Чарльз откровенно признавался в своем полном невежестве в литературных вопросах.

— По-видимому, Сильвестр и Джорджи хорошо живут, — заметил он, — они избрали правильный путь. Все мы должны жить так, как они — не думая о будущем.

Он загляделся на Сенту и не заметил проходившего мимо стада овец. Ему надо было выбирать между необходимостью задавить несколько штук скота или наскочить на каменный забор. Он предпочел последнее. Сента так сильно ушибла голову, что потеряла сознание. Придя в себя, она увидела склонившееся над нею пепельно-серое лицо Чарльза. С его бледных уст лились потоки бессвязных слов, выражающих отчаяние, любовь, ужас и злобу на самого себя. Слабо улыбнувшись, она сказала:

— Не волнуйтесь, я невредима.

Со слезами на глазах он взял ее на руки и понес в соседний маленький коттедж, где перевязал ей голову. Он все время дрожал.

— Я телефонировал, чтобы нам прислали автомобиль. Оставлю свой роллс-ройс здесь, за ним приедет шофер. Я отвезу вас прямо домой.

Но, когда, полчаса спустя, приехал автомобиль, они оба уже успокоились, и Сента сказала:

— Поедем дальше.

Чарльз не решался.

— Нет, поедем, — настаивала Сента, — мы уже телеграфировали Мики, и он будет волноваться, если мы не приедем.

Чарльз был бесконечно нежен, и в его голосе чувствовалась искренняя любовь, когда он говорил:

— Только тогда, когда я вас поднял и подумал, что вы умерли, я почувствовал, насколько вы мне дороги.

Мики, прекрасно одетый, с любезной улыбкой на лице приветствовал их. Увидев же бледную Сенту в объятиях Чарльза, он перестал улыбаться и взволнованно спросил:

— В чем дело?

— Несчастный случай, — коротко ответил Чарльз, — ничего серьезного, Сента только ослабла от удара и волнения.

Их голоса вернули Сенту к действительности.

— О, Мики!

Он очень осторожно и трогательно помог ей выйти из авто.

— Клянусь, что я совершенно невредима.

Чарльз разговаривал с шофером. Мики все еще поддерживал Сенту. Она рассказала о том, что Чарльз хотел вернуться назад, но она настояла на продолжении поездки.

— Вы — чудненькая, ангел, — целуя ее руку, ответил Мики. Его лицо опять было радостным, — Сента, вы знаете, мое дело идет прекрасно. Гараж начинает оправдывать расходы, Я собираюсь переехать в соседний городок, чтобы взять на себя маленькое дело одного разорившегося механика, и все предсказывают мне успех. Оттуда будет ближе к Лондону.

Затем он прервал самого себя и перестал рассказывать о своей жизни.