Натали Патрик - Ручей Поцелуев

— Нет. — Она оттолкнула Броди. — Ничего хорошего. Потому что рано или поздно мне, возможно, придется…

Он приложил палец к ее губам.

— Почему, Рэнди? Почему тебе нужно уходить?

— Ты знаешь почему.

Его пальцы слегка шевельнулись.

— Мне плевать, сможешь ты когда-нибудь иметь детей, Рэнди, или нет.

— Никакого «сможешь или нет» не существует, — с трудом выдавила она. И упрямо вскинула дрогнувший подбородок. — Мы не сможем идти вперед, если ты раз и навсегда не признаешь этот факт. И это не единственное препятствие между нами.

Его пальцы сжались в кулак, скомкав льняную ткань сарафана.

— Я его признал, Рэнди. Именно это я и пытался доказать тебе, выбрасывая те книги.

— Мне так хочется верить твоим словам, Броди.

— Поверь, Рэнди, так и есть. — Он взял ее ладонь и легко сжал.

Все чувства, на которые только она была способна, бушевали в ней весенним ливнем. Сначала она пыталась разобраться в них, но, отчаявшись, постаралась хотя бы выдержать борьбу, которую здравый смысл вел с сердцем. Она приложила ладонь к виску.

— Я хочу верить тебе. Правда, хочу. Но как же я могу доверять тебе, как мы можем вместе решать наши проблемы, если ты по-прежнему для меня закрыт?

— Черт возьми, Рэнди! Я не из особо чувствительных. — Он выпустил ее руку. — Никогда таким не был и уже вряд ли стану. Ты знала это, выходя за меня. Но с появлением детей я изменился. Помнишь, ты сказала, что сама это видела? И я обещал тебе попытаться всегда решать наши общие проблемы только вдвоем. Ну, чего ты еще хочешь?

Она вдохнула побольше воздуха и произнесла:

— Я хочу, чтобы между нами не было недомолвок, чтобы мы всегда говорили все друг другу открыто, честно и чтобы ты прислушивался к тому, что говорю я.

— Я прислушиваюсь. Еще что-нибудь?

Она покачала головой.

— Просто рассказывай мне, что ты чувствуешь.

— Я лучше покажу. — Он смахнул волосы с ее обнаженного плеча.

— Если мы займемся любовью, оставив так много недосказанного и нерешенного, Броди… — она протяжно выдохнула, — у меня не будет уверенности в том, что же свело нас — доверие и взаимное прощение или же просто-напросто страсть и обстоятельства.

— Знаешь что? — Он придвинулся еще ближе, так близко, что она кожей ощущала толчки его сердца. — Ты знаешь, что пройдет десять, двадцать, тридцать и даже пятьдесят лет, а я буду любить тебя так же, как любил в день нашей свадьбы?

Закусив губу, она мысленно проклинала слезы, катившиеся по ее щекам и выдававшие ее с головой. Что толку теперь отрицать свою любовь к нему? Да, она любит его. И неважно, что принесет с собой будущее, — эта любовь останется неизменной.

— Знаю, — шепнула Миранда так тихо, что сама скорее почувствовала, чем услышала эти слова. — Я знаю, что ты всегда будешь любить меня, Броди Сайкс.

Он обнял ее, снова опустил на покрывало и накрыл своим телом.

— Тогда разреши мне показать, как я тебя люблю.

Она закрыла глаза и постаралась проглотить комок ледяного страха и неуверенности, который застрял у нее в горле. А потом кивнула в ответ на его просьбу.

Броди медлил как мог, вбирая в себя каждый дюйм ее тела, обнажавшегося под его руками. Он осыпал поцелуями одну грудь, потом другую, проложил нежную дорожку от ямочки на ее горле до кружевного края шелковых трусиков, медленно сдвинул их вниз, по обнаженным ногам, не сводя с жены жаждущего взгляда, который воспламенял в ней каждую клеточку. А затем сорвал с себя рубашку и избавился от джинсов.

Миранда и забыла уже, каким было тело ее мужа и как сказочно они подходили друг другу.

Тут Броди приподнялся на руках и мощно вошел в нее, заполнив собою до края, а потом исчез, оставив внутри ее пустоту, — лишь затем, чтобы через миг окунуться в нее еще глубже. Она вскрикнула от восторга и выгнулась ему навстречу, предлагая всю себя — все, что только могла ему дать.

Волна дрожи пробежала по его телу.

Она закрыла глаза.

Ветерок обдавал их обнаженные тела прохладой, овевал летними ароматами трав. Позади них журчал и плескался среди камней Ручей Поцелуев.

Броди прижал ее к себе с такой силой, что она едва дышала. По его телу прокатывались волны наслаждения, и Миранда позволила им унести и ее к вершине сладостного блаженства. Восторг любви захлестнул их целиком. Тревоги, страхи, сомнения унеслись прочь, только любовь царила над их сплетенными телами.

А потом они вернулись к реальности.

Броди приподнялся, поцеловал ее щеку, ушко и, скатившись, лег на спину рядом с Мирандой. Потом он глубоко вздохнул и молча закрыл глаза.

Она украдкой взглянула на него. Казалось, он принял то, что между ними произошло, совершенно спокойно. Если бы она могла разделить с ним это спокойствие так же легко, как разделила физическую близость…

Миранда повернулась на бок, по-прежнему глядя на мужа, и сказала совсем тихо, чтобы даже он не услышал:

— Я очень люблю тебя, Броди Сайкс. Ну да поможет нам Бог, если из-за того, что только что случилось, мы оставим нерешенными наши проблемы.

Миранда зарылась лицом в большую пуховую подушку и, не открывая глаз, расплылась в улыбке. Утреннее солнце заливало спальню, согревая ее руку на прохладной простыне.

Пружины кровати заскрипели. Движение у нее за спиной заставило ее закусить губу от сладостного предвкушения. Вот сейчас она проснется окончательно — и обнаружит, что эта ночь с Броди ей не приснилась.

— Доброе утро, миссис Сайкс, — прошептал он ей в ухо, и его обнаженное тело прижалось к ее спине, повторяя ее изгибы.

Она повернула к нему голову.

— Доброе утро, мистер Сайкс.

— Хорошо спали?

Она вздрогнула.

— Вовсе не спала, так была занята другими делами.

— Ну, в таком случае… — Он поцеловал ее в щеку, играючи укусил за мочку уха. — Эти другие дела — они вам удались?

— Это, наверное, к вам вопрос, — поддразнила она. — Удались они мне?

— Даже и не зна-аю… — Он умолк на полуфразе, качая головой.

Миранда разыграла негодование:

— То есть как это? Что это ты тут изволишь говорить?

— Говорю, что совершенствование ни в каком деле не повредит. — Он приподнял простыню и провел ладонью по изгибу ее бедра. — Так что если ты не против сегодня утром поработать над своими формами…

— Завтрак готов! Ну-ка, лежебоки, выпрыгивайте из постелей!

Миранда, услышав громогласные выкрики Хрустика с нижней площадки лестницы, закатила глаза.

Броди застонал.

— Давай притворимся, что не слышали, — предложил он.

— Ага, чтобы он ввалился прямо сюда и застал нас? — Она протянула руку за сарафаном, брошенным прямо на полу у кровати. — Нет уж, благодарю покорно.

Броди хотел было что-то ответить, но Миранда зажала ему ладонью рот. В коридоре послышались хихиканье и топот малышей.