Ирина Лазарева - Звезды над озером

— Интересно, что бы я почувствовал, сидя в трюме, — поежился Алексей. — Врагу не пожелаешь такой напасти.

К офицерам с поджидавших их кораблей одновременно бежали три матроса.

— Что это с ними? Сговорились, что ли? — удивился Вересов.

— Товарищ командир, разрешите обратиться! — выпалили все трое, обращаясь каждый к своему командиру.

— Тихо, тихо, а ну по очереди!

— Получена радиограмма открытым текстом! У острова Сухо идет бой!

— Кто передал?! — теперь офицеры воскликнули хором.

— Донесение поступило с тральщика ТЩ-100, товарищ командир!

— Раз передал открытым текстом, значит, дело серьезное. Неужели десант? Разойдемся по кораблям. Надо ждать приказа.

Приказ командующего последовал незамедлительно. Корабли, уже находившиеся в боевой готовности, вышли в район острова Сухо.

Что же происходило на острове? Маленький искусственный остров Сухо, всего 90 метров длиной и 60 шириной, на котором стоял маяк и несколько хозяйственных построек, имел для ладожцев важное стратегическое значение. На нем размещалась батарея из трех 100-миллиметровых пушек, которая обеспечивала прикрытие большой трассы и контроль за обширным районом южной части озера.

Гарнизон острова насчитывал девяносто человек. Густой ночной туман еще не рассеялся, когда остров незаметно окружила армада десантных судов и открыла по нему ураганный огонь. Враг рассчитывал высадкой десанта пересечь Дорогу жизни и сорвать перевозки. Остров атаковали более тридцати неприятельских судов. Силы были не равны — противник обладал десятикратным преимуществом в артиллерии. Ливень снарядов и пуль обрушился на остров.

Гарнизон практически в безнадежных условиях оказывал героическое сопротивление. Радиостанция была уничтожена в первые минуты атаки, и батарея осталась без связи.

К счастью, стоявший неподалеку в дозоре тральщик обнаружил противника. Командир, хотя это было запрещено, в целях экономии времени открытым текстом передал в эфир радиограмму о нападении и приказал открыть по ближайшим кораблям огонь. Это с самого начала помешало немцам высадить запланированное число десантников.

Спустя короткое время в воздухе появились «юнкерсы» и начали бомбить остров, а прикрывающие их «мессершмитты» расстреливали из пулеметов позиции батареи, и скоро на острове не осталось ни одного клочка земли, не пораженного огнем. Бойцы гарнизона падали один за другим. Горело все, что могло гореть. Куски раздробленных камней летели во все стороны. Почти все те, кто были еще живы, имели ранения. Командир гарнизона, трижды раненный, с залитым кровью лицом, ползком добрался до второго орудия, оставшегося без прислуги, и продолжал с горсткой еще способных сопротивляться моряков удерживать остров. Враги попытались высадить десант, они лезли со всех сторон, и все же израненным батарейцам удалось сбросить их с суши. Временами бой переходил в штыковую рукопашную схватку.

Нелегко приходилось и старенькому тральщику, который в одиночку противостоял целой флотилии, но ухитрился с двумя сорокапятками подбить два «зибеля» и потопить десантный катер. В самые тяжелые минуты сражения подоспел на помощь «морской охотник», который находился в дозоре к востоку от острова.

Он прикрыл тральщик дымзавесой и включился в неравный бой.

Ценой больших потерь защитникам удалось удержать остров до того момента, когда появились советские самолеты и корабли.

Канонерские лодки, тральщики, «морские охотники», торпедные и бронекатера вместе с авиацией преследовали врага весь день до темноты и уничтожили большую часть флотилии противника.

Алексея Вересова, который до сих пор умуд рялся выходить невредимым из морских сражений, на этот раз ранило в ногу осколком снаряда. В пылу битвы он, превозмогая боль, продолжал командовать кораблем и лишь вечером, по возвращении в порт, позволил отправить себя в госпиталь.

От усталости, а возможно, и от потери крови он уснул прямо на носилках. Лежнёва, неожиданно для себя увидев, как Алексея выносят из санитарной машины без кровинки в лице и с закрытыми глазами, сама смертельно побледнела и на время потеряла способность двигаться, чем вызвала недоумение своих коллег. Выяснив, что жизни Вересова ничто не угрожает, она проявила агрессивную деловитость, уложив его в процедурной, поскольку операционная была занята — слишком много было в тот день раненых. Предварительно изгнав медперсонал из помещения, она собственноручно разрезала на нем высокий сапог, мокрый от крови, отчего он проснулся и увидел перед собой сосредоточенное лицо в роговых очках.

Пользуясь тем, что она еще не обнаружила его пробуждения, он смотрел на женщину, которая, каждый раз умирая от блаженства в его объятиях Ариадной, неизменно воскресала Ариадной Сергеевной. С непостижимым упорством она продолжала держать предусмотренную ею дистанцию и, по всем признакам, сокращать ее не собиралась. Выходило это у нее настолько естественно, что он даже не мог заподозрить ее в кокетстве или изобретении своеобразного метода обольщения, на какие часто пускаются женщины. Эта пикантная ситуация могла бы его позабавить, если бы он не чувствовал, что за ее душевной неприступностью скрывается чуткая ранимость и какой-то глубоко укоренившийся страх.

— Что у вас за страсть меня раздевать, доктор? — спросил Алексей.

Она махнула в его сторону дремучими ресницами и сообщила ядовитым тоном:

— Не хочу, чтобы это делали другие.

— Вы испортили мои лучшие сапоги. Вы постоянно наносите ущерб моему обмундированию.

— Помолчите, Алексей Иванович. Сейчас вам будет больно. Надо обработать рану.

— Ай! Нельзя ли полегче? Сознайтесь, что вы это нарочно.

— Терпите, придется наложить швы.

— Позовите, по крайней мере, на помощь медсестру.

— Размечтались! Чтобы вы строили ей глазки? Оставьте всякую надежду — ни одна медсестра к вам близко не подойдет. И учтите, что посетительниц женского пола я к вам тоже не допущу.

— Мне достаточно посещений моего друга. Надеюсь, ему вы позволите меня навещать?

— Какая трогательная привязанность! Вы с ним, конечно, обсуждаете женщин, с которыми спите?

— Странное предположение! Ни он, ни я не нуждаемся в такой дешевой браваде. Что с тобой, Ариадна? — Он приподнялся на локте, глядя на нее помрачневшим взглядом. — Это уже не шутки. Неужели ты так плохо думаешь обо мне?

— Нет больших сплетников, чем мужчины! — выпалила она с упрямым выражением лица.

— Ариадна, остановись, ты оскорбляешь не только меня, но и моего друга!

— Ха-ха! Всем известно, что такое мужская дружба. Это совместные попойки, выгодное сообщничество и беготня за женщинами!

Алексей откинулся на спину и жестко произнес: