Наталия Орешкина - Орешкина Наталия

Движения становятся все более резкими, дыхание рваным, стоны нескончаемым потоком льются из уст. И вот еще толчок — и лоно женщины сжимается, говоря о том, что грань пройдена, а за ней только чистейший экстаз, полет, в котором сольются души. Последнее движение — и мужчина следует за любимой, присоединяясь к ней, теряя связь с реальностью.

Единственное, что успела сделать Ленка перед тем, как вырубиться, — это сползти с Мишки, не рухнув на него, потому что где-то на задворках разума мелькнула слабая мысль, что ему будет больно.

Она пришла в себя оттого, что кто-то легонько тряс ее и взволнованным голосом звал:

— Леночка, солнышко, не пугай меня так. Тебе плохо? Может, врача вызвать?

Мишка попытался встать.

Ленка слабой рукой уцепилась за него.

— Мишенька, предупреждать же надо, насколько ты хорош. Так ведь и убить недолго.

— Тебе больно? Может, что нужно? — Снова волнение захлестнуло мужчину.

— Да, мне плохо оттого…

— Черт, я так и знал, что надо было сде…

Ленкины пальцы накрыли ему рот.

— …мне плохо оттого, что мы не занялись любовью в первый день, как я увидела твою голую задницу, — ухмыльнулась Ленка. — Хотя вид спереди меня тоже впечатлил.

Мишка рухнул на кровать, издав облегченный вздох:

— Ты, знаешь, что напугала меня?

Ленка с трудом повернулась на бок.

— Надеюсь, это будет единственное, чем я буду тебя пугать.

— Пугай когда захочешь, — улыбнулся Мишка.

— Мишенька, у тебя ничего не болит? А то что-то мы несколько забылись.

— Солнышко, да у меня сейчас состояние, близкое к эйфории. Какая тут может быть боль? Господи, любовь моя, ты просто бальзам для моего побитого тела.

У Мишки была проблема — ему катастрофически не хватало времени.

«Сколько еще Лена будет это терпеть? Уже и так иногда какая-то молчаливая ходит, да и Светлана Сергеевна того и гляди меня на фарш пустит. Даже мои родаки косятся. Вот попал!»

Мобильный задергался в кармане, виброрежим сильно выручал в шумной атмосфере магазина.

— Леш, ну что? — обеспокоенно спросил Мишка, даже забыв поздороваться.

— Мих, дождь, опять все застопорилось. Надо было раньше думать. Да и как не спеши, месяца три-четыре все равно нужно, — сказал Леха.

— Да знаю я, — угрюмо пробурчал Мишка. — Первый раз у меня все планы к черту летят. Ладно, потом сам подъеду и гляну, что по чем.

— Ну давай, жду.

Нина Ивановна дернулась от настойчивого и непрекращающегося трезвона в квартиру и убавила громкость музыки.

— Кому это так неймется?

На пороге стояла Светлана Сергеевна, если бы у нее в руках сейчас был окровавленный тесак, то она бы являла собой законченную картину мстительницы. Мишкина мать слегка отшатнулась от удивления:

— Свет, а что случилось-то?

— Что случилось?! А то случилось, что я твоего Мишку либо убью, либо кастрирую!!! Что выбираешь?! — гневно крикнула Ленкина мать.

— Это за что же ему такая честь?

— Я полагала он о свадьбе думает! Ага, как бы не так! О члене он своем думает! Я понимаю, моя дочь не святая, но трахаться на лестничной клетке — это уже слишком!

— Да кто там… трахался? — как-то неуверенно спросила Нина Ивановна.

— Да Мишка твой! Не успел с Леной из квартиры выйти и… тьфу! Кобелина озабоченный!

— Свет, ну чего ты так шумишь, дело-то молодое.

— Вот я ему яйца отрежу, и будет дело евнуховое! Жеребчина здоровенный!

— Но, Свет, ты несправедлива, они же поженятся.

— Когда?!

— Ну… скоро… я так думаю…

— Нин, мое терпение не бесконечно. С меня достаточно того, что бабки у подъезда заключают пари, когда же он, наконец, бросит мою дочь! Даю ему неделю, а потом…

Светлана Сергеевна провела ребром ладони по горлу и, развернувшись, ушла.

— Эй, Бандерос, к тебе тут мужик пришел, говорит, что твой отец, — перекрикивая музыку, сказал Артем.

— Давай его сюда и приглуши музон, че-то вы, друзья, совсем разошлись.

В дверь вошел Мишкин отец.

— Бать, ты чего пришел?

— Да есть причина, — устало вздохнул мужчина и пересказал со слов жены утренний визит. — Ты что, совсем сбрендил? Нет, я, конечно, понимаю, что нравы сейчас более свободные, но мозги-то у тебя не для того же есть, чтобы сквозняка в голове не было. Ты намерен Леночку в ЗАГС вести или так, просто покувыркаться надумал?

Мишка тяжело вздохнул, вспоминая, как его занесло этим утром. Все могло бы быть проще, если бы Ленка согласилась переехать к нему, но как только ему полегчало, она собрала вещички и вернулась к себе домой, отметя перед этим все его аргументы в пользу совместного проживания. А на его фразу о гражданском браке, обругала его последними словами, сказав, что это только для наивных дурочек, которые верят, что словом «брак» можно прикрыть обычное сожительство, в котором мужчина получает бесплатную домработницу и любовницу в одном флаконе, при этом не неся никакой ответственности.

На Мишкин аргумент:

— Но мы же все равно занимаемся любовью.

Она ответила:

— Но я за тобой не убираю, не готовлю и не стираю.

«Эх, еще бы три месяца».

— Решай, сын, — сказал Анатолий Петрович. — Дальше будет только хуже. Если Светлана возьмется за активные действия, тогда всем кранты.

— Хорошо, я все сделаю.

— Толь, ну что у нашего сына за мозги? Раз уже чуть не влип со своими гениальными планами, и опять, — вздохнула Мишкина мать.

— Дорогая, мне почему-то кажется, что в этот раз он пытался сделать как лучше.

— Только вышло как всегда. Хорошо, если все обойдется.

— Теперь он вряд ли упустит свой шанс. Он знает, за что борется.

— Твои слова да Богу в уши.

Ленке катастрофически хотелось спать.

«Старею, что ль? Сейчас бы минут шестьсот на каждый глаз. Может, дома сегодня остаться? А то сил нет чего-то».

Из полусонного состояния ее вырвал звонок мобильного.

— А-а?

— Ленусь, поужинаем сегодня?

Так хотелось отказаться, но только мозги совершенно не хотели работать от звука глубокого сексуального голоса любимого, шептавшего в трубке.

— Хорошо. Ты за мной зайдешь?

— Ага. И еще у меня есть сюрприз.

Ленкин сон как ветром сдуло.

— И что это?

— Какой же это сюрприз, если я тебе все расскажу?

Они стояли на улице, вдоль которой теснились в ряд небольшие ресторанчики, кафе и бары.

— Ну и куда пойдем? — спросил Мишка.

— Только не в суши-бар, — передернувшись, сказала Ленка.

— Что, не любишь суши?

— Я лучше карасей жареных поем, чем эту фигню. Фу-у.

— Какая-то ты у меня не гламурная, — ухмыльнулся Мишка.

— А ты их что, любишь?

Мишка отрицательно потряс головой:

— Я лучше кусок мяса побольше съем.

— Аналогично, — согласилась Ленка.

— Тогда туда! — указал Мишка пальцем на небольшой ресторан неизвестно какой кухни. Главное, что кормили тут вкусно и можно было легко опознать содержимое тарелки. Меню не содержало загадочных названий, оставлявших посетителей в ступоре и тщетных попытках догадаться, что за непонятной надписью скрывается пара листьев салата, размазанный вилюшкой по тарелке соус неизвестного происхождения и запаха, и кучка чего-то, отдаленно напоминающего солянку.