Ольга Дрёмова - Городской роман

– И когда это случилось? – переспросил он.

Лене ничего не оставалось, как придвинуться к Ване, но то ли он слишком плотно прижимал трубку к уху, то ли связь на линии была неважной, но до нее долетали только неясные звуки, из которых можно было понять, что звонит действительно ее мама, больше она ничего разобрать не могла. Сожалея о своей лености, она корила себя за то, что не взяла трубку первой, но делать было нечего – теперь приходилось только ждать.

– Мы сейчас оденемся и приедем к вам, – решительно проговорил Ваня, и, взглянув на стрелку часов, которая должна была вот-вот перекинуться через двенадцать, Лена поняла, что у мамы случилась беда.

Ваня отключил телефон и повернулся к Лене.

– Что случилось? – беспокойно произнесла она.

– Ты только не волнуйся, Ленок, с мамой все в порядке, – начал он с самого главного, и на душе Алены немного стало легче. – Дело в том, что твой Володька решил, будто он уже достаточно взрослый, чтобы быть пристегнутым к материнской юбке, и ушел из дома вместе с какой-то накрашенной куклой, устроив предварительно твоей матери скандал на лестничной площадке.

– Что за кукла? – удивленно раскрыла глаза Алена.

– Подробностей я не знаю, но Светлана Николаевна просто в невменяемом состоянии, так что давай не будем терять времени, а поймаем машину и узнаем все на месте.

Зная Ленину особенность – собираться несколько часов кряду, Ваня подумал, что выехать они сумеют не так скоро, как хотелось бы, но, вопреки его опасениям, уже через десять минут они стояли на улице.

…Внешний вид автомобиля вызвал бы опасение у любого, но привередничать было нельзя, да и выбирать не из чего: дорога была пуста, и уверенности, что сейчас покажется комфортабельная иномарка, водитель которой повезет парочку через пол-Москвы практически даром, не было никакой.

Белый наряд «жигуленка» был не только не первым, но явно и не вторым, поскольку из-под облупившихся крыльев вылезли, по крайней мере, несколько оттенков бежевого и голубого. Модель автомобиля вычислить не представлялось возможным, потому что она напоминала гибрид индюка и вертолета одновременно. Похоже, что к этому враждебному чуду техники приложили руку почти все имеющиеся модели российских автомобилей: проржавевшие от старости, провалившиеся по углам дверки «шестерки» мирно соседствовали с круглыми глазами старинной «копейки»; а венчали все это архитектурное излишество сиденья от «Нивы» и массивный черный руль от «Москвича».

Обладатель эксклюзива, хохол лет сорока, старательно скорчив гримасу, усиленно показывал свое неудовольствие непонятливостью ночных пассажиров.

– Та ни, як же мени объяснить, шобы до вас доихало? – усердно тянул он, мешая украинские слова с русскими. – Це ж за сто вирст, и усе лисом, побачьте сами, якой же мени интерес туды вас задарма звозыты?

Ваня, цокнув языком от раздражения, нахмурился, заметив про себя, что водитель больше играет на публику и прикидывается, строя из себя тупую хохляцкую галушку, потому что с русским словом «задарма» он справился ничуть не хуже, чем любой московский бомбила со стажем.

– Ну как же задарма, когда здесь ходу – от силы час, а мы предлагаем вам пятьсот рублей? Разве это плохая цена? Разве этого недостаточно? – горячился Ваня. В любое другое время он, не торгуясь, отдал бы больше, потому что обстоятельства были из ряда вон выходящими, но в карманах ребят ничего больше не было, а наглый хохол идти на уступки не собирался.

– Та ни, цена гарна, – соглашался тот.

– Тогда по рукам? – в который раз спрашивал Иван.

– О, побачьте на него, люди добры! – восклицал водитель. – Был таки гарный хлопец, а стал таки дурне! И кто ж таби за стильки карбованцев звезет?

– Нам очень нужно, понимаете, очень! – От расстройства Иван готов был разрыдаться или удавить несговорчивого шумахера прямо на месте.

– Кабы було без надобности, ты бы здись ни стоял, – соглашался тот, усиленно моргая и кося под дурачка. – Но и мени зрубить карбованцев тоже треба, у мени дома дети и жинка, стало быть, не с руки мени табе брать…

Наверное, спор продолжался бы бесконечно, но, на счастье ребят, на дороге, пока в отдалении, появился автомобиль.

– Вань, заканчивай ты с ним дебаты разводить, давай поймаем другой! – послышался звонкий голосок Аленки.

Глянув назад, хохол быстро сообразил, что, скорее всего, в такое время на дороге появился конкурент и дело начинает принимать нехороший оборот.

– Зачем другой, мы же уже обо всем договорились, – громко произнес он на чистейшем русском языке, – садись, разве я не человек, разве я не могу понять, когда людям действительно надо?

Сзади чуда враждебной техники мягко зашуршали тормоза, и незадачливый вымогатель увидел, как рядом с ним притормозила красивая темно-серая «девятка». Девушка наклонилась к окошку, видимо, что-то объясняя водителю, и хохол понял, что если он не поторопится, то дело может и вовсе не выгореть.

– Слушай, мы же оба русские, зачем тебе этот хачик за рулем, посмотри, какая у него бандитская внешность, – зачастил он, глядя на Ивана преданным открытым взглядом, – еще неизвестно, что у него на уме, а ты же с девушкой, мало ли что! Садись, я довезу в целости и сохранности, через полчаса на месте будете.

Видя, что парень все еще колеблется, он дернул ручку своего пегаса, и дверка со скрипом отворилась.

– Вань, иди скорей сюда, я обо всем договорилась! – услышал хохол, и глаза его наполнились досадой.

– Надежнее, чем у меня, только под замком в швейцарском банке. Садись, так и быть, довезу за четыреста, – пошел он на попятную.

– Лен, возвращайся, он нас согласен везти за четыреста! – на краткий миг голос Вани наполнил душу хохла надеждой и удовлетворением.

– Здесь водитель предлагает триста! – донесся звенящий голосок девушки, и, не разглядев хитрой улыбки, которой обменялись между собой ребята, бедняга совсем пал духом.

– Что он там, совсем ошалел, что ли? Все-таки ночь, зима, мог бы цену и не скидывать, тоже мне коллега называется. Он бы еще предложил за десятку с носа, как в общественном трамвае, совсем молодцом бы был, – пробурчал он. – Ну ладно, бог с вами, садитесь ко мне за двести пятьдесят, все равно пустым еду, – обреченно вздохнул он.

Да, сегодня был просто не его день. Жизнь дала трещину, денег осталось два чемодана, и вечер, так хорошо начавшийся, судя по всему, был окончательно испорчен.

– Ладно, денег не даете, так хоть покатаюсь с ветерком, – объявил он, вжимая педаль газа до самого пола.

Сказать, что поездка прошла на едином дыхании – значит не сказать ничего, потому что даже скорый поезд по сравнению с гоночным автомобилем обиженного хохла мог показаться детским развлечением. Как и было обещано, через полчаса они уже звонили в дверь к Светлане.