Грейс Металиус - Пейтон-Плейс

Люси Элсворс расхохоталась так громко, что Генри зашевелился во сне, и Мэри предупреждающе приложила палец к губам.

— Ш-ш-ш. Не вижу ничего смешного в этой истории, — сказала она. — Я думаю, это было жестоко по отношению к молоденькой девушке.

Зажав рот носовым платком, Люси выскочила в коридор. Мэри вздохнула и выключила свет в комнате Генри.

Доктор Мэтью Свейн, проезжая мимо дома Кенни Стернс, сбавил скорость. Надо посмотреть, подумал он, не вывалилось ли из подвала еще какое-нибудь тело. Увидев открытое окно в подвал и черные, развевающиеся на ветру занавески, Док вырулил на обочину и затормозил.

«Боже мой, — подумал он, — если они там заснули с открытым окном, у Мэри все палаты будут забиты больными алкоголиками». Свейн вышел из машины и медленно подошел к окну. Он решил заглянуть внутрь и проверить, все ли в порядке, а потом захлопнуть окно, если никто из них не в состоянии это сделать.

«Со стороны это можно принять за благородный жест, а правда заключается в том, что я просто не могу упустить шанс заглянуть в этот подвал». Док наклонился и посмотрел в окно. «Интересно, — спросил сам себя Свейн, — как они живут в такой вони уже шесть недель?»

— О, Бог ты мой! — воскликнул доктор.

Кенни Стернс весь в крови лежал возле лестницы, ведущей из подвала.

— Он мертв, черт меня подери, — сказал доктор. — Если я когда-нибудь видел человека, умершего от потери крови, то это Кенни Стернс в эту минуту.

Доктор выпрямился и быстро пошел в соседний дом, чтобы по телефону вызвать скорую помощь.

Через несколько минут улица напротив дома Кенни Стернса заполнилась народом, и, когда прибыла машина скорой помощи, водитель и его помощник вынуждены были пробивать себе путь через толпу к подвалу Стернса. Телефоны не умолкали во всем городе. Все, кто уже спал или читал журналы возле камина, поспешили выйти из дома на холод и присоединиться к толпе, наблюдающей за тем, как «Док вытаскивает пьянчуг из подвала Кенни».

— В тюрьме происходит все точно так же, — сказал д-р Свейн Сету Басвеллу несколькими минутами позже. — Кто-то может назвать это grape-vine, но мне всегда казалось, что это похоже на две гигантских антенны. Никто не признается в том, что сказал хоть слово, но через минуту после происшедшего, об этом уже знают абсолютно все.

Он посмотрел на группу стариков, которых в такой холод можно было увидеть на улице, только когда они направлялись в магазин Татла или возвращались оттуда.

— Ради Бога! — взревел доктор. — Проваливайте отсюда, дайте пройти!

К машине поднесли косилки и осторожно поставили внутрь, толпа загудела.

— Бедняга Кенни.

— Он умер?

— Господи! Посмотри, сколько крови!

— Я слышал, он хотел бритвой перерезать себе горло.

— Вскрыл вены разбитой бутылкой.

— Они переругались и схватились за ножи. Перепились, конечно.

Скорая помощь четыре раза подъезжала к подвалу. Первым увезли Кенни, последним — Лукаса.

С краю толпы, крепко держа за руку маленького брата, стояла Селена Кросс. Когда из подвала вытащили кричащего, ругающегося, воюющего с воображаемыми насекомыми Лукаса, Сачена почувствовала, как Джо прижался к ней, зарылся головой в юбку. Водитель скорой помощи и его помощник заломили Лукасу руки и, крепко держа его за холку, тащили через газон напротив дома Стернса.

— А вот и Лукас Кросс! Осторожно!

Толпа веселилась, наблюдая эту картину Лукас упирался ногами в землю, изо всех сил сопротивляясь медбратьям, которые тащили его к машине.

— Осторожно! — кричал он и прятал лицо в белые халаты.

— Все в порядке, Лукас, — успокаивал его д-р Свейн. — Все будет хорошо. Иди с этими ребятами, они тебе помогут.

Лукас, не узнавая, посмотрел на доктора.

— Осторожно! Не давайте им подобраться ко мне! Они съедят меня живьем!

Джо Кросс заплакал, но глаза Селены оставались сухими, она с ненавистью смотрела на Лукаса.

«Ничтожество, — подумала она. — Трясущийся ублюдок. Пьянь. Как бы я хотела, чтобы ты подох».

— Осторожнее, — крикнул кто-то из толпы. — Он вырывается!

Лукас вырвался из рук одного из медбратьев и пнул второго в пах. Потом он начал бегать по газону, шатаясь, хлопая себя по плечам и ляжкам и одновременно пытаясь закрыть лицо руками.

— Осторожно! — кричал он в толпу. — Они все покрыты плесенью!

Толпа взревела, Селена сплюнула сквозь зубы.

— Хоть бы ты сдох, сукин сын, упал бы сейчас и подох.

Джо прижался к ней мокрым от слез лицом.

Чарльз Пертридж выждал, пока Лукас окажется как раз напротив него, и принял беднягу в свои медвежьи объятия.

— Пошли, Лукас, — мягко сказал д-р Свейн. — Пойдем со мной. Все будет хорошо.

Наконец удалось запихнуть Лукаса в машину и захлопнуть за ним дверь, но толпа все еще слышала его крики:

— Осторожно! Осторожно!

Скорая помощь уехала, и Селена потрясла Джо за плечо.

— Пойдем, милый. Пошли, скажем Ма, что мы наконец увидели его.

Они отделились от толпы, и многие повернулись, глядя им в спину.

— Вон идут дети Лукаса.

— Какой позор, ведь у него семья.

— Не понимаю, как его жена терпит все это.

— Дети, вот кого мне жаль.

— Ну, эти, из хижин, все такие.

«Заткнитесь, — хотелось закричать Селене, — заткнитесь, мне не нужна ваша вонючая жалость, просто заткнитесь».

Она шла, подняв голову, будто вокруг никого не было, и так, не поворачивая головы, пошла по улице Вязов, держа за руку маленького брата.

— Я пойду с тобой, — услышала она голос у себя за спиной.

Селена оглянулась.

— Я в тебе не нуждаюсь, Тед Картер, — сказала она, выплескивая на него свою боль и злость на толпу. — Возвращайся на свою колею, твои старики много потрудились, чтобы проложить ее, не сходи с нее, а то скатишься к хижинам.

Тед взял ее за руку, она была холодной и напряженной. Селена вырвалась.

— Ты мне не нужен, — сказала она. — Мне никто не нужен. Прибереги свою вшивую жалость для того, кто в ней нуждается. Понял? Проваливай.

Интуитивно Тед понял, что сейчас ему лучше промолчать. Он обошел Джо с другой стороны и взял малыша за руку. Джо почувствовал себя почти уютно.

— Перестань, Селена, — сказал Джо. — Пошли домой.

Три детские фигурки шли по главной улице Пейтон-Плейс. Молча они дошли до конца заасфальтированной улицы и пошли дальше по замерзшей грязной дороге. Когда они приблизились к хижине Кроссов, Джо вырвался у них из рук.

— Пойду, расскажу Ма, — сказал он и побежал к двери.

Селена и Тед молча, не двигаясь, стояли на дороге. Потом Тед обнял ее за плечи и прижал к себе. Он не целовал ее, просто обнял и не отпускал. Наконец Селена заплакала. Она не шевелилась и не всхлипывала, только по ее горячему, мокрому лицу можно было понять, что она плачет.