Молли Эванс - Кардиограмма страсти

– Но у тебя есть мысль, не так ли?

Мигель наклонился к ней, погладил ее щеку и притянул ее лицо к себе.

– Я не хочу говорить об этом, пока вся семья вокруг. – Он отодвинулся и быстро поцеловал ее в лоб.

Кивнув, она посмотрела на него, желая, чтобы он поцеловал ее еще раз, и одновременно боясь, что она никогда не испытает этого снова. Не думая, она положила руку ему на шею и приблизилась к нему. Это был только целомудренный поцелуй в губы, но она должна была это сделать.

– Все будет хорошо, Мигель. Все будет хорошо.

Она знала, что Карлос выкарабкается.

– Он молод и силен. Он выдержит.

Отодвинувшись, он взял ее за руку и нежно поцеловал.

Некоторые из родственников вернулись из банка крови, а другие отправились туда. Все расселись унылой группой, ожидая, пока хирург не сообщит о состоянии Карлоса.

Два часа спустя команда хирургов, двое врачей-мужчин, оба с измученным выражением на лице, вошли в комнату ожидания.

– Семья Карлоса? – спросил один из них. И в то же мгновение врачей окружили родственники Карлоса. – Он выдержит.

Восторги и слезы наполнили комнату. Это было именно то, что они хотели услышать и в чем нуждались. Мигель потянулся к Вики и прижал ее к себе. Он был счастлив, что она рядом. Он позволит себе опереться на нее ненадолго, а потом он опять станет твердым. Каким был всегда.

Затем ее прикосновение, ее волнение и уязвимость стали понятны ему, и он уже не знал, сможет ли когда-нибудь отпустить эту женщину. Повернувшись, он еще крепче прижал ее, не желая сопротивляться своим чувствам.

– У него хорошее сердце, молодое здоровое тело и невероятное везение, – объявил хирург родственникам, затем его взгляд остановился на Мигеле. – Мигель? Что ты здесь делаешь?

Мигель выступил вперед, все еще прижимая к себе Вики.

– Привет, Крэйг. Сто лет не виделись. Карлос – мой медбрат… и очень хороший друг. – Его голос дрогнул, и Мигель закашлялся.

– Жаль, что приходится встречаться при таких обстоятельствах, – сказал Крэйг.

Мигель кивнул и представил всех друг другу.

– Полагаю, его перевели в отделение интенсивной терапии?

– Да. Он отлично держался в реанимации, но мы первые двадцать четыре часа подержим его на успокоительных, посещение только близким родственникам.

– Понимаем. Ему нужно услышать голос мамы. – Присцилла властно шагнула вперед и протянула хирургу обе руки. – Я его мать. Спасибо вам обоим за то, что спасли жизнь моего сына.

Крэйг усмехнулся:

– Не за что. Должен сказать, что тот, кто додумался ввести в рану тампон, спас его жизнь задолго до того, как была сделана остальная работа.

Присцилла повернулась к Мигелю и Вики и кинула:

– Это были они, эти двое.

Вики залилась ярким румянцем и попыталась спрятаться за Мигеля, но он ей не позволил.

– Эй, выходи и принимай благодарности, которые ты заслужила. Это было великолепно.

– Но я ничего не сделала, – пробормотала она, и ее глаза расширились в панике.

– Даже не говори этого, кариньё, – возразила Присцилла. – Ты спасла жизнь моему сыну, и я этого никогда не забуду.

– Совершенно верно, – заметил Крэйг. – Тампон был введен достаточно быстро и создал необходимое давление на внутренние органы, чтобы замедлить кровотечение. Это невозможно было сделать, просто наложив повязку. – Он кашлянул, и напряжение в комнате ослабло. – Я думаю, что предпишу с этого дня использовать тампоны всем экипажам скорой помощи.

Вики беспомощно посмотрела на Мигеля, а потом расхохоталась. Семья присоединилась к ней, пока она смеялась, закрывая лицо руками.

Вики выглядела такой прекрасной, стоя здесь, с пылающим лицом, окруженная людьми, которые были ей чужими, но благодаря ее самоотверженности стали друзьями на всю жизнь. И против своей воли Мигель все сильнее влюблялся в нее. Сильнее, чем, он думал, это возможно. Сопротивляться соблазнительной Виктории Стерлинг-Торн было гораздо труднее, чем он ожидал. Она оказалась слишком значительной личностью. Теперь ему придется изменить свои убеждения.

Были сделаны распоряжения, чтобы Присцилла и отец Карлоса могли попасть в палату интенсивной терапии, остальные члены семьи отправились домой готовить еду. Родственники и друзья собирались приехать в дом Карлоса и приготовить горшок риса с бобами, а заодно, жареной свинины или баранины, и еды должно было хватить на всех. В такие моменты семья собиралась вместе.

Наступила полночь, и Мигель, измученный за день, ощутил на себе его груз. Судьба снова испытывала его на прочность.

– Вы готовы идти? – спросила Вики. – Я могу подвезти вас домой. Похоже, все уже разошлись.

К сожалению, человек не может действовать на одном адреналине вечно, тело подводит его. Мигель был на грани и знал это. Если он немедленно не попадет домой, он просто умрет.

– Да. Если вы не возражаете, я был бы рад, чтобы вы отвезли меня домой.

– Буду только рада.

Через минуту они были уже в машине Вики. Они мчались по почти пустым улицам, направляясь на запад от больницы университета Нью-Мексико. Они долго молчали, потом Мигель потянулся и взял Вики за руку, желая продлить возникшую связь между ними. Когда он доберется до дома, а потом они вернутся к работе, их близость перестанет существовать. Снова.

Он показал ей дорогу среди частных домиков к тупику, почти спрятавшемуся за дубами, такими же старыми, как и сам город. Его бунгало было в самом конце.

– Это был коттедж для прислуги, или домик для гостей, или что-то вроде этого. Я купил это бунгало лет пять назад.

– Это очаровательно. Очень похоже на дом, в котором я живу. Давным-давно он тоже был коттеджем для прислуги, но, когда мы с мужем развелись, я поселилась в нем.

Мигель расстегнул ремень на сиденье автомобиля, но у него не было сил открыть дверцу.

– Я не знал, что вы были замужем. Впрочем, это не мое дело.

– Нет проблем. Это была ошибка с самого начала, но я исправила ее, как только поняла, что происходит.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я вышла замуж за человека, который ложился в постель со своими деньгами вместо жены. Амбиции и жадность не оставили места для меня. – Она шмыгнула носом. – Все еще больно вспоминать. Мне нужно было понять раньше.

– В конечном счете вы все поняли.

– Да. Хотите, чтобы я проводила вас? – спросила она, меняя тему. Ее лицо освещало зеленое пламя приборной панели, и он мог видеть слабую улыбку на ее губах.

Я знаю, что уже поздно, но, может быть, вы захотите выпить чашку кофе или что-нибудь перекусить, прежде чем отправитесь домой? Мы оба не обедали и долгие часы не отдыхали.

– Если у вас только растворимый кофе, я – пас. Я смогу перекусить дома.

Он погладил ее колено.

– Пойдемте. Я сделаю вам сэндвич или что-нибудь еще.