Эмили Маккей - Страстная бунтарка

Нужно действовать осторожно. Уэнди тихо пошла по коридору, надеясь, что Джонатан последует ее примеру или вернется вниз. Добравшись до спальни, она остановилась и, прижавшись к стене, услышала тихие звуки, похожие на поскрипывание кресла-качалки.

Если ее мать сидит в кресле с Пейтон на руках, возможно, ей удастся незаметно проникнуть в комнату для гостей, поправить постель, спрятать свои вещи и так же незаметно уйти.

Внутри у нее все упало, когда она, проходя мимо двери, услышала два звука — голос отца, доносящийся из детской, и тяжелые шаги Джонатана у нее за спиной.

Заглянув внутрь, Уэнди никого не увидела. Возможно, им удастся незаметно пройти. Неожиданно поскрипывание прекратилось. Тогда она схватила подошедшего к ней Джонатана за руку и потащила в сторону комнаты для гостей.

Если ее родители их услышат и последуют за ними, они с Джонатаном не успеют заправить постель, так что придется им действовать по обстоятельствам.

Втащив Джонатана в комнату, она остановилась у кровати и, криво улыбаясь, произнесла:

— Прости меня за это.

— За что?

У нее была всего секунда, чтобы полюбоваться смущенным выражением его лица, прежде чем она бросилась на него и рухнула вместе с ним на кровать. Возможно, он ахнул от изумления, но Уэнди этого не заметила, потому что сразу накрыла его губы своими.

В ту секунду, когда губы Уэнди прижались к его губам, Джонатан перестал пытаться разобраться в происходящем. Минуту назад она что-то бормотала о беспорядке в комнате для гостей, а сейчас страстно целует его.

Вместо того чтобы начать задавать ей вопросы, он положил ладонь ей на затылок и ответил на ее поцелуй. В паху у него тут же вспыхнул огонь желания. Ему захотелось сорвать с нее одежду и сделать то, о чем он втайне мечтал все эти пять лет. Его рука скользнула ей под футболку. Он ждал целую вечность, чтобы прикоснуться к ее коже.

Но действительно ли ему это нужно? Быстрый секс в комнате для гостей, когда ее родные находятся неподалеку?

Нет, он хочет изучить каждый уголок ее тела. Ласкать ее, наслаждаться ею долгими часами...

Он хочет...

Но не должен.

Джонатан резко оторвался от губ Уэнди. В следующую секунду до него донеслось негромкое покашливание. Он повернул голову и увидел ее родителей в дверном проеме. Мэриан стояла, упершись руками в бока. В глазах ее читалось неодобрение, но на губах играла дразнящая улыбка. Тим выглядел так, как будто был готов придушить Джонатана. Прорычав ругательство, он сделал шаг в сторону кровати, но жена остановила его, схватив за руку:

— Уэнди, мы с отцом будем ждать вас в коридоре. Пожалуйста, выйдите к нам, когда снова начнете себя контролировать.

В следующую секунду они ушли, закрыв за собой дверь.

Перекатившись на край кровати, Джонатан сел, поставив ноги на пол, и закрыл лицо руками.

Родители Уэнди, ждущие их в коридоре, беспокоили его меньше всего. Он выдержит их критику в свой адрес. Самый строгий судья для него — это он сам.

Какой стыд! На какое-то время он потерял над собой контроль. Забыл, что их брак ненастоящий. Что Уэнди на самом деле ему не принадлежит, и он не может заниматься с ней любовью.

Ужаснее всего то, что Уэнди использовала его, чтобы ее родители не заметили, что она ночевала в комнате для гостей. А ведь он сначала даже не понял, что она собирается сделать!

Джонатан несколько раз глубоко вдохнул, но не смог успокоиться. В воздухе витал легкий аромат ее духов. Он обернулся. Уэнди сидела у изголовья кровати. Она выглядела напуганной. Он не винил ее.

Уэнди закусила губу и убрала за ухо прядь волос.

— Я... — начала она, затем прокашлялась. — Боже мой, мы чуть не совершили ошибку.

Не зная, что сказать, Джонатан лишь поднял бровь. Очевидно, она не имеет ни малейшего понятия о том, как близки они были к ошибке. О том, как ей повезло, что в комнату вошли ее родители. Еще пара минут — и он бы ею овладел.

— Прости меня, — пробормотала она. — Я не нашла другого способа отвлечь их внимание от мятой постели.

Джонатан поднялся:

— Сомневаюсь, что твои родители вообще заметили постель.

Она перебралась на край кровати:

— Именно этого я и добивалась.

Он кивнул, злясь на нее за то, что она, в отличие от него, сохранила способность трезво мыслить.

— Да, — заставил себя ответить он. — Очевидно.

— Я... — Встав с кровати, она подошла к нему. — Прости меня.

— Перестань извиняться, — сказал он. — Все мы совершаем ошибки. Просто я не привык совершать такие глупые ошибки.

Уэнди открыла рот, словно собравшись что-то сказать, но тут же его закрыла, когда Джонатан поправил ей волосы и поцеловал в лоб:

— Пойдем к твоим родителям.

Уэнди следовала за Джонатаном по коридору, затаив дыхание. Она боялась предстоящего разговора и одновременно с этим испытывала облегчение оттого, что их уединение закончилось.

Ее родители ждали в холле. Мэриан слабо улыбалась, словно извиняясь за их несвоевременное появление. Отец выглядел так, словно был готов придушить Джонатана собственными руками.

Подумать только, она была готова отдаться Джонатану, когда ее родители находились в одной из соседних комнат. В тот момент в ее голове не было ни одной мысли. К счастью, к Джонатану быстрее вернулась способность себя контролировать.

Положив руку ей на плечо, он обратился к ее родителям:

— Мистер и миссис Морган, мне жаль, что вы это увидели.

— Вам нет необходимости извиняться, — начала Мэриан.

— Тебе жаль, что мы это увидели, — перебил ее муж, — или что это произошло? — произнес он ледяным тоном. — По моему мнению, мужчина, который любит свою жену, не пристает к ней утром, когда в доме находятся ее родители и ребенок, которого они хотят воспитывать.

— Папа!

— Тим...

Подняв руку, чтобы остановить оба протеста, Джонатан выдержал долгую паузу, после которой произнес:

— А по моему мнению, родители, которые уважают свою дочь, не появляются на пороге ее дома без предупреждения на следующее утро после ее первой брачной ночи.

Ее мать открыла рот, словно хотела что-то сказать, но затем плотно сжала губы и направилась к лестнице.

Отец Уэнди и Джонатан испепеляли друг друга взглядами.

— Если ты думаешь, что, расстроив мою жену, ты добьешься моего расположения, ты глубоко ошибаешься, — процедил Тим сквозь зубы.

Уэнди хотела возразить. В глазах ее матери не было слез, только гнев. Но Джонатан не дал ей вставить ни слова.

— То же самое относится и к вам, сэр, — заметил он, подойдя ближе к ее отцу. — Должен вам сказать, что до того, как ваша дочь согласилась выйти за меня замуж, я ни разу к ней не прикасался. Я с уважением отношусь к ней и ее решениям. Не уверен, что вы можете сказать то же самое.