Эмили Маккей - Страстная бунтарка

Уэнди немного грустно улыбнулась:

— Я знаю. Мои тоже. И я не собираюсь выгонять тебя из постели.

— Выгонять тебя из твоей собственной постели, — быстро поправилась Уэнди.

Ее щеки порозовели, и она как назло стала выглядеть еще привлекательнее.

Он хотел продолжить спор о том, где ему следует спать, но у него не было доводов.

— Я поняла, — произнесла она шутливым тоном. — Ты стесняешься своего тела.

Очевидно, она пытается скрыть собственное смущение.

— Уэнди...

— У тебя дряблая незагорелая кожа или, может, ты набрал несколько лишних фунтов? Ты поэтому застыл как статуя и не раздеваешься?

Джонатан не собирался ей говорить, почему он не раздевается. Если она до сих пор не поняла, как его возбуждает вид ее сосков, проступивших через ткань топа, это ее проблема.

— Я не буду смотреть. Обещаю, — поддразнила его Уэнди, демонстративно отвернувшись. — Теперь я тебя не вижу. Если хочешь, можешь даже выключить свет.

Закатив глаза, Джонатан выключил торшер, прежде чем начать расстегивать пуговицы на рубашке.

— Ты помирился с моим отцом? — спросила она после небольшой паузы.

— Думаю, что да, — признался Джонатан, сняв рубашку и бросив ее в сторону стула, стоящего поблизости. Затем он разулся и снял носки. — Тим не такой уж плохой.

— Да. Все, в конце концов, меняются к лучшему.

Прежде чем расстегнуть джинсы, он помедлил. Он со школьных лет спит в одних трусах. У него даже нет пижамных штанов. Завтра утром он первым делом купит себе пару. А лучше пять. Так будет надежнее.

Мгновение спустя Джонатан лежал так близко к краю кровати, что его плечо свешивалось. Несмотря на это, он все равно чувствовал ее запах, исходящий от его подушки.

Он некоторое время лежал с закрытыми глазами, зная, что Уэнди тоже не спит. Внезапно он почувствовал необходимость что-то сказать.

— Не знал, что тебе нравятся черепашки-ниндзя.

Уэнди повернулась на бок и приподнялась на локте:

— Разве они не всем нравятся?

Джонатан увидел крошечное личико Пейтон, находящееся в нескольких дюймах от него. Вдруг он вспомнил, как когда-то помогал старшей сестре кормить племянницу. Лейси сейчас, наверное, учится в колледже. Его охватила тоска, которую он обычно прятал в самом дальнем уголке своего сердца. Чтобы вернуть ее туда, он ответил:

— Нет, не всем. Многие не знают, что это был остроумный сатирический комикс, прежде чем его превратили в посредственный мультик.

— Странно, что я об этом не знала. Я фанатка подрывной литературы, — прошептала она.

— До сегодняшнего дня я бы ни за что так не подумал.

— О. — Уэнди робко пожала плечом.

— В течение пяти лет ты носила безликие строгие костюмы нейтральных тонов и скромную аккуратную прическу. Теперь я узнаю, что ты прятала за всем этим любовь к яркому лаку для ногтей и панк-року восьмидесятых годов. — Он указал кивком на ее шорты. — Не говоря уже о черепашках-ниндзя.

Уэнди нахмурилась:

— К панк-року?

— Я видел на днях твою футболку с изображением «Реплейсментс».

— Ты их узнал? — Ее глаза расширились от удивления. — Ты не похож на поклонника альтернативной музыки восьмидесятых.

— А ты еще пешком под стол ходила, когда состоялся концерт, на котором продавались эти футболки.

— Я люблю покупать вещи на аукционе и бросать вызов ожиданиям других.

— Чего еще я о тебе не знаю?

— Моим последним бунтом было устроиться на работу в «Эф-Эм-Джей», компанию, которая ищет способы экономии энергетических ресурсов и поддерживает защитников окружающей среды. Для моей семьи, у которой нефтяной бизнес, это было настоящим потрясением.

— «Эф-Эм-Джей» занимается не только этим, — заметил Джонатан.

— Да, но для нее главное — это перемены и инновации, в то время как моя семья придерживается традиционных ценностей. Знаешь, за эти пять лет, что я проработала в «Эф-Эм-Джей», у меня ни разу не возникало желания бунтовать. Я почувствовала себя на своем месте. Мне больше не нужно самовыражаться с помощью синих волос и татуировки.

— Татуировки? — Джонатан тут же пожалел о том, что переспросил. Вдруг она захочет ему ее показать. Он видел ее голые руки и ноги, но татуировки не заметил. Даже подумать страшно, где она может быть.

Уэнди мягко рассмеялась:

— Это один из моих главных бунтов.

Не успел он и глазом моргнуть, как она задрала сбоку край шорт и продемонстрировала ему рисунок в виде цветка на бедре. Ему пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы не прикоснуться к нему. На ум пришла сотня комментариев. В конце концов, он прокашлялся и выбрал самый безобидный из них:

— Заметно, что сделано не в салоне. Красиво, но линии не слишком четкие.

Уэнди снова рассмеялась:

— Ее сделал один из моих бойфрендов. — Она подняла руки, словно хотела предотвратить критику. — Не беспокойся, инструменты были простерилизованы. После этого я неоднократно проходила медицинское обследование. Со мной все в порядке. — Похлопав ладонью по татуировке, она опустила край шорт. — Мне тогда было восемнадцать. Я только закончила первый курс и приехала домой на каникулы. Мне хотелось учиться за границей, но родители меня не отпустили. Они хотели, чтобы я продолжала учиться в Массачусетсе, а в летние каникулы работала в «Морган Ойл». Тогда я и начала встречаться с бывшим членом бандитской группировки.

От ее слов Джонатана бросило в дрожь, и он тут же мысленно отругал себя. С ней все в порядке. Она жива и здорова.

— И ты еще удивляешься, почему твои родители о тебе беспокоятся, — сказал он.

Она издала нервный смешок:

— На самом деле Джо был славным малым. К тому же после того, как он провел выходные с моей семьей...

— Дай угадаю. Он сейчас работает в «Морган Ойл»? Или, может, на твоего дядю в Вашингтоне?

— Нет. Еще лучше. Он написал книгу о том, как безболезненно порвать с криминальным прошлым, и теперь ездит по стране и учит молодых сотрудников полиции внедряться в банды.

— Звучит так, будто ты им гордишься, — усмехнулся Джонатан.

— Я действительно горжусь Джо. Он смог подняться со дна. — Она рассмеялась. — Моим родным следует читать лекции на тему «Как изменить свою жизнь к лучшему».

— Можно узнать, зачем ты мне все это рассказываешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Истории о твоих бывших бойфрендах, которые изменились после встречи с твоими родными.

— Я просто предупреждаю тебя. — Она внезапно посерьезнела. — Это то, чем они занимаются. Находят слабые или сильные стороны моих парней и, умело управляя ими, отдаляют их от меня.

— Нет. Это они делали раньше. Со мной такой номер не пройдет.

— На твоем месте я бы не была так в этом уверена. — Она пристально посмотрела на него. — Только не говори, что тебе не приходило в голову, что дружба с моим дядей может тебе помочь получить тот важный правительственный контракт.