Дороти Иден - Спящая невеста

Лидия хотела было в сердцах разорвать письмо в клочки и вообще никому его не показывать. Но само это желание — порвать бумагу — по ассоциации напомнило ей о разорванной газете, которую она видела в квартире Авроры.

В ней, без всякого сомнения, содержалась какая-то информация о таинственном любовнике Авроры, а может, и о них обоих. Наверняка в тот день в квартире Авроры находился этот самый любовник, которому хотелось узнать, что из напечатанных в газете сообщений она оставила или, наоборот, уничтожила. А это наводило на мысль, что сообщение могло кого-то в чем-то изобличить.

Сейчас надо прежде всего заполучить газету и как следует ознакомиться с ее содержанием. К счастью, она запомнила не только название газеты, но и дату.

Раз уж Аврора считает невозможным сообщить родным, за кого в конце концов она выходит замуж, будет только справедливым, если они узнают это иным путем.

Поведение Авроры настолько рассердило Лидию, что она как бы забыла о том, что ей следовало бы испытать облегчение, узнав, что сестру не нашли мертвой в канаве. Все еще держа письмо Авроры в руках (почтальон доставил его до того, как Миллисент, измученная бессонной ночью, спустилась вниз), Лидия порывисто села писать ответ.

«Дорогая Аврора!

Если тебе нужен твой фермуар, потрудись за ним явиться. Напиши, где мы можем встретиться, а быть посредницей «по почте» я отказываюсь. Мне за тебя очень стыдно, и пойму я тебя, как ты о том просишь, лишь когда ты объяснишь и оправдаешь свое поведение. Если, конечно, тебе это удастся.

Лидия».

Мстительность была не в ее натуре. Позднее ей пришлось поплакать: сообщить новость Миллисент и Джефри оказалось мучительным испытанием.

Выдержав его, она направилась через луг к «Уитшифу», чтобы увидеться с Филипом и опустить в ящик письмо.

— Миллисент говорит: слава богу, что Аврору не убили, а Джефри заявляет, что убить ее стоило, — без околичностей сообщила она Филипу. — А вы что скажете?

Филип читал письмо Авроры. Он положил руку на руку Лидии:

— Вы совершенно не обязаны извиняться за свою сестру. Между прочим, по-вашему, это ее почерк?

— Думаю, да, — удивленно ответила Лидия. — А разве вам ее почерк не знаком?

— Нет. Мы с ней сообщались по телефону. Похоже на то, что я ничего не знал об Авроре. Только ее лицо. — Голос его звучал как-то странно.

— Но если это не ее почерк, чей же еще он может быть?

— Вот именно. И почему кто-то стал имитировать ее почерк?

— Филип, боюсь, вам придется поверить в подлинность письма, — мягко сказала Лидия.

Он широко открыл глаза и поглядел на нее долгим, задумчивым взглядом.

— Не думайте, что я пытался успокоить себя самого и выдать желаемое за действительность. Я думал о здоровье Авроры. Невольно возникает вопрос: что важнее — этот тайный любовник или фермуар. Лидия, мы в Лондоне отправимся прямо к тому, кто подарил украшение Авроре. Все, что можно было узнать, оставаясь в «Уитшифе», я уже узнал, и больше мне здесь делать нечего. Кроме того, мне надо заняться устройством своей выставки. Жизнь не останавливается — по крайней мере так говорится в книгах.

Выразив таким странным образом свои эмоции, он больше никак их не проявлял. Лидия порывисто сказала:

— Филип, не все девушки ведут себя так.

— Как ни странно, я не думаю, что даже Аврора ведет себя так. Давайте поедем в Лондон и почитаем тот старый номер газеты, о котором вы говорили, а также посетим Джун Берч. Позднее мы могли бы с вами где-нибудь пообедать. Только не отправляйтесь в поездку налегке, как это сделала Аврора.

— Филип, к чему вы клоните?

Его продолговатое умное лицо наконец потеряло скептически-циничное выражение и стало попросту недоумевающим.

— По правде говоря, сам не знаю. Дело в том, что я не вполне верю, что все это — настоящее. Больно уж все гладко обставлено. И кроме того, чисто меркантильные соображения по части этого фермуара как-то не вяжутся с характером Авроры. Я полагаю, вы не собираетесь отослать вещицу в Эдинбург?

— Нет.

— Молодец. Захватите ее с собой. Нам в любом случае давно пора познакомиться с бывшим шефом Авроры — с таинственным Армандом. И с его тетушками.

«Дейли Рипортер» от третьего апреля решительно ничего им не сказал. По пути с Ватерлоо они заглянули в редакцию и, ожидая, что газета даст им ключ к загадке, внимательнейшим образом изучили весь номер. Однако ничего хотя бы отдаленно касавшегося Авроры Хоукинз в нем не было, если только ее имя не было изменено. Но и в этом случае не было сообщений о каком-либо событии, которое объясняло бы тот или иной ее поступок.

Лидия вздохнула, читая длинный отчет о прениях в палате общин, Филип отбросил в сторону сообщение о попытке убийства, совершенном кем-то в Глазго, заметку о бракоразводном процессе, в котором обеим сторонам было под сорок, а также коротенькую информацию о теле престарелой женщины, найденном у подножия какого-то утеса.

— Эта разорванная газета не могла иметь никакого значения, — разочарованно сказала Лидия.

— Но, может, им в руки попалась не та страница, — заметил Филип.

— Да, но во всем номере нет ничего, что можно было бы как-то связать с Авророй. Уж во всяком случае, ни о какой автомобильной катастрофе здесь не сообщается. Но тому, что она говорила мне на этот счет, я никогда не верила.

— А зачем ей было лгать? — спросил Филип.

— Наверное, она выдумала это потому, что не хотела сказать, что на самом деле было важного для нее в газете. Мне так кажется.

— Но мы ведь только что установили, что в газете вообще ничего важного нет, — напомнил Филип.

— Да, установили. Нет здесь ничего и об Арманде, у которого она работала. А вы все объявления о предстоящих браках прочли?

— Да. Но, если она пользовалась чужим именем, она могла фигурировать в объявлениях и как Мэй Смит, как Джоун Браун, Хефсиба или как там еще.

Лидия взяла его под руку:

— Не надо так из-за этого расстраиваться.

Он слегка улыбнулся своей иронической улыбкой:

— Давайте не будем говорить о том, что и без того ясно. Решено? Здесь мы никаких результатов не добились. Что нам дальше делать? Пойдемте ко мне домой, и я напишу ваш портрет.

Она отодвинулась от него и аккуратно вложила газету назад в подшивку.

— А я-то думала, вам пошел на пользу урок — чем оборачивается дело, когда вы хватаете первых встречных женщин, чтобы их рисовать!

«Но его не проведешь», — подумала Лидия. По взгляду, брошенному искоса на нее Филипом, она поняла, что он услыхал невысказанные слова, скрывавшиеся под ее строгим упреком.

Прямо откликаясь на ее личную скорбь, он сказал:

— Вы в высшей степени подходите для изображения на колете. Я вижу вас на фоне темно-красного театрального занавеса. Просто, но эффектно.