Бонни Дж. Перри - Голая суть

— Благородный Золотой Початок никогда особой сдержанностью не отличался.

Лицо ее расплылось в улыбке.

— А я-то думала, что коренные американцы — люди тихие и скромные.

— Мы сами распространили этот слух, чтобы сбить англосаксов с толку.

— Папа предостерегал меня от знакомства с такими людьми, как ты и твой двоюродный брат, Золотой Початок.

— Я рад, что ты его не послушалась…

— Какое-то время я его слушалась, но вдруг мне в лесу встретился дикий индеец племени Осаге, и…

— Ты влюбилась? — Жар от камина обжигал ему лицо, как град пощечин. Он понимал, что любое производное от слова «любовь» сейчас может быть воспринято, как нажим. И дал себе клятву направить беседу по другому пути, сделать ее более легкой.

— Иногда, — продолжал он, — трудно поверить, что во всем, что касается готовки ты такая никчемная жена.

— А ведь верно!

Он обернулся. Операция «Заставь Скай улыбнуться» увенчалась успехом.

— Никчемная и никудышная, — поддразнивал он. — Словосочетание «печенье на бараньем сале» не вызывает у тебя никаких воспоминаний?

— Это было что-то жуткое, правда?

— Точнее, нечто смертельно опасное.

— Поэтому сегодня готовишь ты?

— Вот именно. — Он закрыл каминный экран и встал. — И если тебе хочется настоящего домашнего соуса из томатов с травами, я лучше отправлюсь на кухню.

— А что буду делать я?

Она, как тень, проследовала за ним через гостиную на кухню.

— Все еще хочешь быть моей правой рукой?

Она отвесила поясной поклон.

— К вашим услугам, шеф.

— Тогда хватай давилку для чеснока и жми, что есть силы.

Приготовление обеда заняло больше времени, чем рассчитывала Скайлер, но макароны оказались достойны своего имени. Когда она опускала последнюю тарелку в посудомоечную машину, окна заволокла тьма. А когда она выключила свет на кухне, остался только мерцающий камин в гостиной. Ей нравилось время между сумерками и тьмой — тихое время перед постелью. Скай не придавала значения слову «постель», убедив себя, что она спит наверху, а он — внизу.

— Ты сказочный повар, Логан.

— В рамках ограниченного меню.

— Посмотрим. Сегодня ты готовил по-итальянски. И ты великолепно делаешь рубленое мясо. — Она остановилась перед баром и открыла дверцу. Полк бутылок стоял по стойке «смирно», включая уже открытую бутылку виски. Папиного «скотча». Бар содержался точно так же, как этого хотел Си-Си, — в богатом ассортименте.

— Ну, а как насчет моего жареного куском мяса? — Откинувшись на диване, он вытянул вперед ноги.

— Оно сказочное. — Скай вытащила узкогорлую бутылку и прежде, чем налить себе, предложила рюмку хереса ему.

— У меня пока есть это, — он показал ей стакан яблочного сока.

Логан когда-то работал на пивоваренном заводе, но она ни разу не видела, чтобы он пил что-либо крепче, чем имбирный эль.

Ход ее мыслей прервал стук в дверь.

— Я открою. — Он уже был на полпути к парадной двери, прежде, чем она пришла в себя.

— Простите, что беспокою, мистер Вулф, — услышала она мужской голос.

Через миг до нее дошло, кто это.

— Герман?

— Извините, но вам звонят по телефону, — проговорил Герман.

Она вскочила на ноги.

— Звонят? — Неужели достаточно было нескольких часов, чтобы довести журнал до ручки? Скайлер закрыла глаза, пытаясь представить себе, что могла натворить Алисон с того момента, как она вверила ей «Голую суть»…

— Я уже поговорил, — сказал Герман. — Мистеру Вулфу звонил Золотой Початок.

Слава Богу, бывают в жизни и малые радости. Раз Алисон не звонит, «Голая суть» еще на плаву. А если с журналом все в порядке, значит…

Но тут в ее обеспокоенной голове закрутились шестеренки.

— Сюда звонил Благородный Золотой Початок?

Логан окинул ее взглядом.

— Якогда-то давно дал ему номер Германа на крайний случай, помнишь?

Она успокоилась. Так и было.

— Вот номер телефона мистера Золотого Початка. — Герман передал Логану сложенную вдвое записку. — Звонить можно из коттеджа. Я зажег там свет прежде, чем отправиться в «Приют».

Беспокойство, однако, все еще не покидало Скай.

— Надеюсь, что тетя Тита…

— Когда я с нею разговаривал вчера, она была в полном порядке. Назавтра у нас особая программа. Тебе необходимо как следует отдохнуть. Может быть, пойдешь примешь душ? А я позвоню Золотому Початку и через минуту вернусь.

Логан вышел из дома вслед за Германом и пропал в. темноте. Скайлер застыла в дверях, прислушиваясь к хрусту гравия под ногами и следя за удаляющимся в сторону коттеджа кружком света от фонарика Германа.

Она зажгла свет на крыльце и оставила свет внизу, а затем пошла наверх. Через несколько минут она уже распаковалась, успела переодеться и побывать под душем. Скай предпочитала нежиться в ванне, но сегодня решила этого не делать. К возвращению Логана она хотела быть готовой ко сну и, самое главное, узнать все о телефонном звонке.

Скай надела шелковый халат и вытерла волосы полотенцем. Куда девался Логан? Ей не хотелось думать, какого рода непредвиденные обстоятельства держат его у аппарата. Она уселась за туалетный столик и стала отсчитывать минуты, работая щеткой для расчесывания волос. Семьдесят пять. Семьдесят шесть. Семьдесят…

— Мне бы самому хотелось это сделать.

Она подпрыгнула при звуке его голоса.

— Расчесать меня?

— Я же тебя всегда причесывал. Помнишь?

Да, она помнила. Помнила, как он садился рядом с ней на скамеечку. Помнила, как он запускал пальцы в волосы, высвобождая длинные пряди, прежде, чем брался за щетку. Он от ее волос сходил с ума. И как только она об этом вспомнила, по всему ее телу прошла волна тепла. Теперь ей остается только вспоминать об этом.

Она следила за ним через овальное зеркало, как робкая невеста. «Но ты же не невеста, и это не медовый месяц», — предупреждал внутренний голос.

Предупреждение запоздало.

Рядом уже стоял высокий, широкоплечий Логан. В отличие от других индейцев, мужчины племени Осаге отличались высоким ростом — свыше метра восьмидесяти. Чеканный их профиль являлся олицетворением силы, граничащей с вызовом. А профиль Логана был еще более вызывающим, чем у других индейцев. Никому никогда не пришло бы в голову назвать его «хорошеньким мальчиком». Черты лица его были чисто мужскими.

— Я уже причесалась. Ты связался с Золотым Початком? — Она тряхнула прической и кинула щетку в ящик. С этим покончено, подумала она.

— Ага. — Он сунул руки в карманы и вышел на середину комнаты. Выражение лица его было таким же черным, как и его мотоциклетный костюм. Он остановился позади, глядя на нее в зеркало.

— А дальше?

— А дальше похоже на то, что тебе повезло, Скай. Ты можешь возвращаться в Сен-Луи и заниматься своим журналом. Завтра утром я уезжаю.