Анна Шульгина - Песок, оазис, два верблюда

— Справедливо, — Самойлов осторожно пожал её ладонь, принимая условия соглашения.

Больше они не разговаривали — Ева ушла в спальню, мужчина же остался на кухне под присмотром Степана, которому гость точно не понравился. Кот уселся на подоконнике, не сводя с Алексея взгляда, в котором плескалось концентрированное презрение.

Автоматически потирая начавшую зудеть рану, девушка металась по комнате, что-то переставляя и не понимая, что она делает и зачем. Когда в квартире раздался голос Дениса, ей захотелось выбежать, кинуться ему на шею и просто так постоять, дыша им и зная, что с ним все хорошо. Но годами воспитываемая в себе сдержанность не позволяла поддаться этому порыву, поэтому Ева замерла на лежащей у окна подушке, только сейчас заметив, что на улице окончательно стемнело, а сама она уже неизвестно сколько времени сидит в неосвещенной спальне.

Почему-то только сейчас до неё дошло, что все уже закончилось. И вряд ли незадачливый любитель размахивать ножом пережил этот вечер. Девушка на секунду пришла в ужас от собственного желания, чтобы это было так. Ведь он живой человек, который дорог кому-то, который чего-то хотел и строил планы… Но, как это не бездушно и эгоцентрично, Ева была рада, что он больше не будет угрожать ей и её семье. Библейские заповеди хороши, как и светлые нормы демократии, но, к сожалению, а может и счастью, ни одни, ни вторые в обычной жизни не применимы. И если выбирать, оставить Щукина в живых и оглядываться весь остаток своих дней, или же сразу решить эту проблему, то она была за второй вариант. Его проблемой была неспособность вовремя остановиться. Ведь Пахомов откровенно намекнул молодому человеку, что не потерпит в своей семье человека с весьма туманным прошлым, но до него не дошло. Ева не знала, да ей это было и не интересно, жених ли подсадил Ирину на наркотики, или же она — его, но факт оставался фактом, придуманный ими «гениальный» план с самого начала полностью курировался главой семейства. Наверное, Илья Алексеевич получал какое-то извращенное удовольствие, ставя таким образом на место немного зарвавшуюся молодую супругу, но это уже их проблемы. Для самой Евы главным было, чтобы эта история, а также обстоятельства трагической кончины молодого человека не стали достоянием общественности. Со всем остальным, включая муки совести, она уж как-нибудь разберется. Тем более, что ей явно не дадут нести ответственность, какой бы она не оказалась, в одиночестве…

Негромко стукнувшая дверь была единственным предупреждением перед тем, как девушку ослепил свет включенной люстры.

— Вот черт! — Ева прижала ладони к мгновенно заслезившимся глазам.

— Ты почему сидишь в темноте? — сильные пальцы легли ей на плечи и потянули вверх, помогая встать.

— Задумалась и не заметила, что уже ночь, — она не стала отступать, когда Денис обнял её, притягивая к своему телу. — Все закончилось?

Она почти физически ощутила его колебания.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Мне не нужны подробности. Просто — да или нет, — все ещё не открывая глаз, Ева прижалась щекой к его груди, ощущая, как ровный ритм его сердца начинает ускоряться, а дыхание становится глубже и резче.

— Да, — после недолгого молчания, прошептал он.

— Это хорошо, — кивнула девушка, обнимая мужчину за талию и позволяя себе немного расслабиться. Но у него были явно другие планы.

— Хорошо? Хорошо?! Ты подставилась под нож и говоришь, что все в порядке?! — переход от мирного почти мурлыкания к злобному шипению мог выбить из колеи, если бы Ева не была готова к такому повороту.

— Со мной все нормально, — посмотреть на него все-таки пришлось, и девушке не понравилась злость, явно читавшаяся в черных глазах. — Ты можешь ругаться, но я действовала автоматически, поэтому просто не подумала, что могу тебе помешать.

— Да причем тут это?! — едва ли не впервые за все время их знакомства Денис повысил на неё голос, и Еве стало немного не по себе. Похоже, что она недооценила степень его «недовольства». — Мне не десять лет, чтобы психовать из-за того, что меня в драке прикрыла девчонка. И я знаю, как тяжело противостоять инстинктам. Более того, горжусь, что ты не струсила. Другой вопрос, что ни хрена не умеешь драться с применением холодного оружия, но все равно полезла. Хочешь знать, из-за чего мне с каждой минутой все больше хочется тебя отшлепать? Почему не сказала, что подозреваешь того парня? И очень тебя прошу, прежде, чем врать, хорошо подумай, потому что терпение у меня не железное! — ладони все сильнее сжимались на её плечах, но он явно контролировал свою силу. Во всяком случае, девушка ощущала некоторый дискомфорт, но боли не было.

То, что отвлекать и обманывать — не вариант, Ева поняла сразу, но говорить правду… Хотя, может, так и нужно, для разнообразия?

— Потому что не верила, — она смотрела ему в глаза и четко проговаривала каждое слово, — и ты об этом знаешь. И до того, как командовать «фас!» хотела убедиться, что это действительно он. Я уже была на месте того, кого запугивают на всякий случай, и не хотела повторять такое с кем-нибудь ещё. Кстати, твой брат уже ушел? Мне не хотелось бы выяснять отношения при нем.

— Лехи здесь уже нет, так что не стесняйся. Можем даже пройти на кухню, если тебе нужны тарелки в качестве реквизита, — Денис слегка оттолкнул Еву и, резкими движениями сорвав с себя пиджак, не глядя бросил его в кресло. — Сколько мне ещё доказывать, что я на твоей стороне? Месяц, год, два? Просто уточни, мне же интересно!

— Не кричи на меня, — Ева встала в классическую позу всех оскорбленных женщин — руки уперты в талию, подбородок вздернут, глаза прищурены. Правда она, с её метр шестьдесят два, на фоне его почти двух смотрелась, мягко говоря, не впечатляюще, но девушку это не смутило. — И ваше с братом поведение и подковерные интриги, из-за которых я тебе не верила, не моя вина!

— Да при чем здесь это?! Я говорю о последних двух днях, — Денис с трудом сдерживал желание взять её за плечи и немного встряхнуть. А ещё лучше — действительно отшлепать. Но больше всего хотелось ещё раз проверить и убедиться, что она не пострадала. Каждый раз при взгляде на повязку, белеющую на её руке, у него появлялось ощущение, как от удара в солнечное сплетение. О том моменте, когда он понял, что её ранили, Денис предпочитал вообще не вспоминать. Он ощутил себя настолько беспомощным и потерянным, что все знания и умения куда-то пропали, и, вместо оказания помощи, просто тормошил Еву, как какой-то придурок.

— Ну, как по мне, так очень даже при том. Хорошо, забудем то, что было в Египте. Ты явился сюда, весь такой благородный, разве что без коня, постоянно действуешь мне на нервы и настойчиво требуешь, чтобы я открыла все свои секреты! Уж извини, что я такая подозрительная, но единственное разумное объяснение такому поведению — тебе что-то от меня нужно, — Ева сама не заметила, как подошла к нему вплотную и на последнем слове ткнула пальчиком в его грудь. Денис не стал мелочиться и перехватил не пальчик, а всю руку, подтягивая девушку ещё ближе.