Кей Грегори - Мечтательница

— Я… — запинаясь начала Федра. — Есть же и гостиница. Я поеду туда…

— О, пожалуйста, — сказала Каролайн. — Вам не стоит так беспокоиться из-за нас. Думаю, мы не будем мешать друг другу. Завтра мы с мистером Требэнианом займемся бумагами, вы пойдете проведать мать…

— Да никуда она сейчас не уйдет, — перебил ее Айан. — Федра, мы уже поужинали, но там еще осталась еда из китайского ресторана. Угощайся, ладно? А потом присоединяйся к нам, выпьем вместе кофе.

Вот так. Словно ее неожиданное появление в их любовном гнездышке как приезд престарелой тетки, которая не понимает, что вокруг происходит. Но Федра прекрасно все поняла; правда, она скроет от Айана свои чувства — обиду, отчаяние, разочарование. Она нарочно останется здесь — пусть думает, что ей все равно. Но завтра она обязательно себе что-нибудь подыщет.

— Хорошо, спасибо, — сказала она.

— Ну вот, молодец! — Айан подхватил ее чемодан. — Тогда иди поешь, Каролайн тебе все покажет.

— Хотите я вас провожу? — вежливо спросила Каролайн, когда Айан стал подниматься по лестнице.

— Нет, спасибо, я знаю, где холодильник.

Та понимающе кивнула.

— Я так и думала, — сказала она и улыбнулась одними уголками рта. — Мистер Требэниан любит отдавать приказания, но они не всегда уместны.

— Да, — согласилась Федра, направляясь в кухню. — Его отец был точно такой же.

Но только усевшись за стол и начав с аппетитом поглощать всякие хитрые китайские кушанья, она вдруг задумалась: а почему это Каролайн называет своего любовника мистером Требэнианом?

Это некий выверт, решила Федра в конце концов, уплетая креветки и рис с овощами. Игра в старину — как в классических романах Диккенса или Теккерея. Да какое ей, собственно, дело до сексуальных фантазий Айана и его рыжей красотки? Плевать она хотела на то, что и как они делают в спальне. Но зачем притворяться перед ней?

Неожиданно она почувствовала, как внутри все сжалось, и слезы градом хлынули у нее из глаз. Не успела она их утереть, как в дверях появился Айан и объявил, что кофе остывает.

— Что ты тут возишься? — спросил он. — Разве еще не поужинала?

— Спасибо, уже все, — ответила она, не поднимая глаз.

— Тогда идем пить кофе.

— Я приду через минуту.

Только бы он сейчас ушел! Может, он и догадался, что она плакала, но нельзя же предстать перед ним с опухшими глазами. Но Айан, как всегда, проявлял настойчивость. Он подошел к ней и заглянул в лицо.

— Что это? — спросил он удивленно. — Слезы? Федра, что такое?

Она покачала головой.

— Нет, вовсе нет. Я простудилась, чихаю и у меня насморк.

— А, понятно. Тогда давай поговорим. Скажи мне, — тут он взял ее за руки и совершенно бесцеремонно поднял со стула, — ты все обдумала и уже больше не станешь настаивать на этой чепухе?

— Ты о чем? — не поняла Федра.

Не успела она оказаться рядом с ним, как все мысли улетучились у нее из головы. Она только чувствовала запах его одеколона, сводивший ее с ума, да ощущала прикосновение сильных мужских рук, отчего по всему телу пробегала сладкая дрожь.

— Ты позволишь мне заплатить тебе за этот дом? — задал Айан свой вопрос таким тоном, словно и не спрашивал вовсе, а утверждал нечто само собой разумеющееся.

— Нет, — заявила Федра, прислушиваясь к вою ветра за окном. — Я даже не думала об этом. Если я решаю кому-нибудь подарить что-то, так оно и будет.

Айан сразу отпустил ее руки.

— Но я не кто-нибудь. И потом нельзя равнять Кайн-Клет с коробкой сигар или книгой. Дом это не тот подарок, который можно преподнести в изящной упаковке с бантиком сверху.

— А я и не собираюсь тебе его преподносить. Он твой, просто твой. И все.

Он посмотрел на нее, увидел, что она полна решимости настоять на своем, и сказал:

— Хорошо. Время еще есть, пока тут живут твои друзья-художники, но к Рождеству мы должны окончательно решить этот вопрос. — Он неожиданно наклонился к ней, и лицо его оказалось так близко, что они едва не соприкоснулись носами. — А ты случайно не знаешь, почему твоя мать не сказала мне ничего о твоем приезде?

Федра хотела отступить на шаг, но ей мешал стол. Вопрос ее обескуражил, она никак не могла привыкнуть к манере Айана мгновенно менять тему разговора. Однако они слишком давно и хорошо знают друг друга, чтобы она попыталась обмануть его, выдумывая всякие истории, в которые он ни за что не поверит.

— Я думаю, — начала она решительно, глядя прямо перед собой, то есть в ворот его свитера, — маме, наверное, хотелось, чтобы мы стали как-то ближе…

— И переспали? Хорошо, что я привез Каролайн.

— Да, очень хорошо, — пробормотала Федра, которая хотела было объяснить, что мама имела в виду вовсе не это, но передумала: не хватает еще обсуждать с Айаном такие деликатные вещи.

Она просто повернулась и пошла, как она думала, к двери, почти не видя ничего перед собой, ну и, конечно, стукнулась об холодильник.

— О Господи! — воскликнул Айан, схватив ее за талию и выводя в холл. — Не может быть, чтобы ты до сих пор ударялась обо все углы и мебель.

— Со мной такое редко случается, — заметила Федра.

Она даже не успела смутиться, прикосновение его рук к телу обожгло и потрясло ее настолько, что она едва дышала от дикого нестерпимого желания прижаться к нему.

— Ну и хорошо. Тогда можно не опасаться и разрешить тебе дойти до гостиной самой.

Он отпустил ее, и она побрела по коридору, чувствуя себя ужасно одинокой и потерянной. Кэролайн сидела на диванчике и разливала кофе в белые чашечки с золотыми листочками. Этим сервизом обычно пользовались в доме, но Федре было как-то странно видеть Каролайн со знакомым кофейником в руках.

Она взяла чашку, поблагодарила и уселась в кресло. Все молчали, и атмосфера была напряженной. Никто не знал, что сказать; вернее, женщины не выказывали желания вести светскую беседу. Айан сам завел разговор.

— Мы многое уже успели сделать, разбирая папины бумаги, — кивнул он на письменный стол Чарльза.

Федра взглянула туда и увидела плоды их совместных трудов. С одной стороны стола возвышалась большая стопка папок — там уже было собрано все нужное. С другой — были навалены кипы счетов, документов, писем, хранившихся с незапамятных времен в столе и накопленных за годы работы в банке. На полу стояла корзина для бумаг, доверху наполненная.

Так они действительно возились с бумагами Чарльза, а значит, у Айана довольно близкие отношения с Каролайн…

— Такой был трудный день, — сказала Федра, поставив чашку на столик. — Если вы не возражаете, я пойду спать.

— Конечно, пожалуйста, — отозвалась Каролайн. — Мы тоже не задержимся. Правда, мистер Требэниан?

— Думаю, нет, — лаконично ответил Айан. — Прошлую ночь мы мало спали. Приятных сновидений, Федра.