Александр Трапезников - Подари мне жизнь

Они вновь выпили, на сей раз не чокаясь. Константин тут же снова налил. Оба они разволновались, разнервничались, заговорили громко. На них даже стали обращать внимание за соседними столиками.

— Ешь мороженое и выброси свою глупую идею из головы, — сказал Костя. — Оно тает.

— Тает жизнь, но тебе этого не понять, — горячилась Ольга. — Ты сам вырос эгоистом и бесчувственным бревном.

— Спасибо за комплимент, но ты тоже не подарок. Ты — кот в мешке. Точнее, кошка.

— Мне нужен еще один ребенок, — повторила Ольга.

— Попроси об этом вон того парня в очках с лошадиной мордой, — посоветовал Костя и повернулся, ткнув рукой в сторону соседнего столика. Парень в очках посмотрел на него с недоумением и даже приподнялся со стула.

— Вы ко мне? — вежливо спросил он.

— Сиди уж где сидел, — ответил ему Костя. — Мы еще не решили. Тебя вызовут.

— Хватит хамить, — сказала Ольга. — Ребенок нужен именно от тебя. Только от тебя и ни от кого другого.

— Но что за прихоть! — Костя воздел руки.

— Ладно, скажу правду, — Ольга налила ликер и выпила. То же самое сделал и Константин.

— Только не ври, — попросил он.

— Слушай. У Антошки обнаружен лейкоз. Ему сделали первый курс химиотерапии, но это не помогло. Ему нужна пересадка костного мозга. А донором может быть брат или сестра. Теперь понял, кретин ты этакий?

Некоторое время Константин молчал, пораженный услышанным. Он отхлебнул кофе, потом — ликер, прямо из бутылки.

— Ты мне не нужен, — продолжила Ольга. — В смысле, как человек. Только как производитель.

— Бык-производитель, — кивнул Костя. — Понимаю. Но выходит, первый ребенок все-таки от меня?

— Вот ведь болван, — с сочувствием произнесла Ольга. — Ну конечно! Стала бы я к тебе обращаться!

— А разве родители в качестве донора не подходят?

— Как правило, нет. Не всегда. Я уже проверилась — не подхожу.

— Значит, надо и мне провериться. Где это делают?

— В медицинской лаборатории. Я свожу тебя. Но вряд ли выйдет какой-то толк. А мы не должны терять времени. Пока ты будешь проверяться, я уже должна забеременеть.

Ольга усмехнулась, Константин тихо выругался. Потом разлил по рюмкам ликер.

— На счету каждый день, — медленно проговорила Ольга. — Беременность длится девять месяцев, а Антон может не дотянуть.

— Неужели все так серьезно?

— Серьезней не бывает.

— Но ты меня окончательно прижмешь этим вторым ребенком.

— Ты, Костя, кусок дерьма. Речь идет о жизни Антона. А ты о своей шкуре думаешь. Я же тебе сказала, что мне от тебя алименты больше не нужны. А если ты после экспертизы подойдешь как донор, я вообще аборт сделаю. И обещаю в твоей жизни больше никогда не появляться.

— Ты мне мат поставила, — растерянно произнес Костя. — Шах и мат. Цугцванг.

— Это мне мат, мне! — прошептала Ольга, наклоняясь к его лицу. — И если ты мне не сделаешь ребенка, я тебя просто убью. Столовым ножом зарежу.

— Да, в таком случае это предложение, от которого нельзя отказываться, — ответил он. — Выхода нет. Но сначала мы все-таки сделаем мою экспертизу. Поехали в лабораторию!

Тут в кафе ввалилась новая пьяная компания. Пятеро человек. Среди них Константин тотчас признал своих добрых, старых знакомых — «хряка», «комода» и «гиену». Они с шумом уселись за центральный столик.

— Ты быстро бегаешь? — спросил он у Ольги.

— Кандидат в мастера, а что?

— Похоже, нам сейчас предстоит уносить ноги. Прикрой меня.

Они встали и бочком пошли к выходу. По дороге Костя остановил официантку.

— Бутылку водки вон за тот центровой столик, — сказал он, расплачиваясь. — Скажите: от друга.

В дверях Костя и Ольга задержались. У «хряка» была марлевая повязка на голове, у «гиены» залеплен пластырем нос. «Комод» еле ворочал шеей. Официантка поставила на их столик бутылку водки и показала в сторону Константина. Отморозки повернулись. С их морд стали сползать улыбки. Костя помахал им рукой и толкнул Ольгу.

— Теперь — бежим! — сказал он, и они помчались к остановке, успев вскочить на подножку отъезжающего трамвая.

Экспертиза была готова через несколько дней. Они пролетели в томительном ожидании, в гнетущей тревоге и надежде. У Ольги за это время все валилось из рук, Ренат так и не возвращался, а Антошка был по-прежнему весел и неудержим в своих играх, не понимая, что решается его судьба. Константин также не находил себе места, на работе был скучен и вял, чем вызывал немалое удивление у своих коллег, а в свободное время безучастно лежал на кровати, глядя в потолок. Рита не появлялась. Ольге он позвонил всего один раз, когда пришло время узнать результаты экспертизы.

Сейчас оба они сидели в кабинете врача, рассматривая длинную бумагу с цифрами. От них рябило в глазах.

— Ну и что означает вся эта китайская грамота? — спросил Костя, отбрасывая бумагу на стол.

— Это значит, что вы не можете быть донором своему ребенку, — ответил тот.

— Но почему, если я отец?

— Это не важно. Родители почти никогда не подходят. Так что и вы, и она исключаетесь. Донором может быть брат или сестра.

— А у него нет ни сестры, ни брата.

— Заведите, — посоветовал врач.

— Ну конечно, — кивнул Костя уныло. — Вещь в хозяйстве полезная. Сказать-то легко.

— А сделать трудно? — усмехнулся врач. — Но учтите, вероятность того, что новорожденный подойдет — всего четверть. Двадцать пять процентов.

— Может, тогда и стараться незачем? — Костя вновь взглянул на бумагу.

Ольга все это время молчала, вслушиваясь в их разговор.

— Шансы один к четырем — это достаточно много, — спокойно пояснил врач. — Это значит, что из четырех посланных к вашему сыну смертей, три пройдут мимо.

Костя задумался, посмотрев на Ольгу. Та выглядела очень бледной.

— Ну а если все-таки новорожденный не подойдет? — спросил он. — Что тогда?

— Тогда надо искать аллогенного донора. Неродственного.

— Что это такое?

— Это любой другой человек.

— И где же нам его искать? С фонарем или со свечкой? Дать объявление в газету «Из рук в руки»?

— Это уже совсем другая история, — сказал врач. — Боюсь, что она вообще не для вас.

— Почему? Мы рылом, что ли, не вышли?

— Да вы не кипятитесь. Поиски аллогенного донора стоят огромных денег. В мире существует банк данных. Это зарубежные регистры — примерно семь миллионов человек. Услуги стоят около двадцати тысяч долларов.

Костя даже присвистнул от неожиданности.

— Ни хрена себе, — сказал он. — Я таких денег даже во сне не видел.

— Я в принципе тоже, — отозвался врач. — Так что вы не одиноки.

Константин нагнал Ольгу уже на улице. Поднял воротник дубленки, натянул до глаз лыжную шапочку и молча зашагал рядом.

— Ну, когда приступим? — грубовато спросил он, когда прошли с полквартала.