Игорь Матвеев - Прощай Багдад

Роман «Прощай, Багдад…» был написан летом 2002 года после возвращения из Ирака, где я работал в течение года. Уже тогда было видно, что над страной собираются грозовые тучи второй войны в Персидском заливе. Тем не менее Ирак все еще жил «под Саддамом», поэтому официальной, так сказать лакированной информации о диктаторе было хоть отбавляй, а вот неофициальную, по большей части нелицеприятную, можно было услышать лишь от самых отчаянных смельчаков: за это можно было жестоко поплатиться.

Но я не ставил себе целью написать политический роман, просто оказалось, что история любви двух молодых людей тесно переплетается с историей страны в целом. Как говорили классики марксизма-ленинизма, жить в обществе и быть свободным от общества — невозможно.

При работе над рукописью я пользовался биографией Саддама Хусейна «Саддам Хусейн: человек, его дело и будущее» ливанского журналиста Фуада Матара (Fuad Matar. Saddam Hussein. The Man, the Cause and the Future. — London: Third World Centre, 1981), где, кстати, достаточно подробно описана и сцена казни политических оппонентов Хусейна, в которой отказался принимать участие главный герой романа; монографией «Ирак. Восточный фланг арабского мира» американской исследовательницы Кристины Мосс Хелмз (Christine Moss Helms. Iraq. Eastern Flank of the Arab World. — Washington: The Brookings Institution, 1984); материалами газеты «Iraq Daily» — единственной англоязычной газеты, выходившей в стране. Немало полезного почерпнул я из книги «Войны второй половины XX века» автора-составителя А. Гордиенко (Минск: Литература, 1998), а также из серии очерков об Ираке, опубликованных в октябре — ноябре 1990 года в газете «Известия» (авторы Е. Бай и В. Литовкин).

И, наконец, неоценимую помощь оказали мне беседы с самими арабами — теми, кто нашел в себе смелость говорить достаточно откровенно. Многие из них в свое время обучались в Советском Союзе и неплохо говорили по-русски, так что проблемы языкового барьера между нами не было.

История белорусской девушки, вышедшей замуж за араба и прожившей в Ираке около двадцати лет, является в значительной степени вымыслом, основанным, однако, на реальном знакомстве автора с одной из таких женщин. Это, между прочим, далеко не единственная наша соотечественница (я имею в виду и россиянок), связавшая свою жизнь с иракцем.

Описывая страну в эпоху диктатуры С. Хусейна, я не претендую на истину в последней инстанции, не принимаю ту или иную сторону, а лишь излагаю свои личные впечатления от пребывания в Ираке.

Свет фар выхватил из темноты указатель с надписью на английском и арабском языках «Международный аэропорт королевы Алии».

— Мадам… — водитель осторожно тронул ее за плечо.

Она открыла глаза. Несколько секунд ей потребовалось, чтобы полностью прийти в себя и осознать, где она находится. Светящийся циферблат часов на приборной панели показывал без четверти четыре.

— Мадам, подъезжаем.

Она вынула из сумочки пачку корейских «Пайн», достала изящную, очень тонкую сигарету с белым фильтром. Чиркнула зажигалкой и сделала глубокую затяжку. Отличные сигареты. За последние несколько лет она так пристрастилась к ним, что отвыкнуть будет сложно. Пожалуй, это единственное, чего ей не будет хватать там, в Беларуси.

Десять минут спустя машина въехала на ярко освещенную парковку. Она достала стодолларовую купюру и протянула шоферу.

— У меня не найдется сдачи…

— Не надо. Просто помогите мне донести вещи.

— Разумеется, мадам.

Водитель открыл багажник и вытащил оттуда небольшой коричневый чемодан и сумку. Она последовала за ним.

— Пожалуйста, узнайте, где здесь международный телефон.

Он кивнул и направился к иорданскому полицейскому, стоящему в глубине холла под большим портретом короля Абдуллы II. Тот махнул рукой куда-то на второй этаж.

— Это наверху, мадам, — водитель помедлил, не зная, что еще сказать. — Ну, счастливого вам полета.

— А вам — благополучно добраться домой. И — спасибо за все, — проговорила она, вкладывая в последнюю реплику куда больше, чем требовала простая формула вежливости.

— За что?

— Вы знаете.

Он неловко повернулся и пошел прочь — пожилой, седовласый человек со сломанной судьбой.

Она открыла сумочку, чтобы достать записную книжку. Взгляд упал на пачку перетянутых резинкой динаров.

Вот так когда-то, целую вечность назад, в другом аэропорту, в ее сумочке лежали другие купюры, уже такие же бесполезные, как и эти. При этом воспоминании она грустно усмехнулась.

— Подождите!

Таксист обернулся, вопросительно глядя на нее.

— Вот… возьмите. Мне они больше не понадобятся… иншалла [1] Будь на то воля Аллаха ( араб.). .

— Благодарю вас, мадам, — он сунул пачку динаров в карман и направился к выходу.

…Она набрала код Багдада, потом, сверившись с записью в блокноте, начала набирать номер представительства «Машэкспорта». На третьей цифре ее палец замер. Ведь сейчас четыре часа ночи! Нет, надо звонить Корнееву домой. Она опять заглянула в книжку. 717-42-48.

Трубку сняли с пятого гудка.

— Алло! — послышался сонный голос.

Несколько секунд она собиралась с мыслями.

— Говорите, вас не слышно…

Сквозь громкий фон и треск голос Корнеева казался слабым и таким далеким, словно ее собеседник находился на противоположной точке земного шара или в космосе.

— Слушайте меня внимательно. Бирюков погиб, — начала она, надеясь, что Корнеев не узнает ее голоса.

— Что? Как погиб? Кто говорит?

— Неважно. Его тело находится в морге Медицинского центра Саддама Хусейна…

— Послушайте, не знаю, как вас там! Бирюков уехал в Мосул, — раздраженно возразил ее собеседник.

— Бирюкова застрелили на Карраде возле «Реди фуд».

— Кто говорит?

— Я же сказала: неважно. Помогите его жене — ей нужна ваша помощь! — повысила она голос.

— Кто это?

— Черт тебя побери!!! Какая разница?! — взорвалась она. — Записывай или запоминай: Мансур, квартал Мутенаби, сорок семь. Она в погребе дома.

Продиктовав адрес и повесив трубку, она глубоко вздохнула. Прости, Валентина. Прости, Виктор… у меня просто не было другого выхода.

Она устало закрыла глаза. Неужели, неужели все кончилось?..

Днем, как обычно, была демонстрация, посвященная очередной годовщине Октябрьской революции, вечером — танцы. Торжественную часть с обязательным докладом о славных «этапах большого пути» свели до минимума, и теперь в зале политеха, под лозунгом «Да здравствует 59-я годовщина Великого Октября!» гремели «Смоуки», усиленные двумя колонками, установленными на стулья. Десятка три парней и девушек тряслись в модных ритмах на маленьком пятачке, задевая друг друга локтями.