Соня Мэсси - Темное зеркало

Лифт остановился, женщины вышли и взглянули друг на друга. Кассандра ожидала увидеть негодование на лице подруги, но, к ее удивлению, Элизабет улыбнулась и подмигнула ей.

— Касс, ты просто неподражаема. А какой горячий южный темперамент! — Она не выдержала и громко рассмеялась. — Представляю, с каким остервенением ты будешь рвать их плакаты.

— Да, у меня горячий южный темперамент. И я им очень горжусь.

— Никак не пойму, для чего надо было тащиться сюда на ленч? — ворчливым тоном произнес Питер, с сомнением глядя на хот-дог, который держал в правой руке, и презрительно сморщив нос. — Неужели в целом городе не нашлось места получше? Пошли бы куда-нибудь в приличное место, посидели. Что это за ленч на скамейке в парке? Не понимаю.

Ник, усмехаясь, слушал приятеля и молчал. Господи, каким же занудой стал Питер! Бубнит, ворчит, вечно всем недоволен. В общем, Ник давно к этому привык, но иногда занудство Питера его раздражало. Например, как сейчас, только он не подавал виду, поскольку сам предложил ему встретиться во время ленча в парке и съесть по хот-догу.

А ведь было счастливое время, лет двадцать назад, когда они с Питером каждое субботнее утро собирали старый алюминиевый лом, сдавали его в лавку на местном рынке, а на вырученные деньги ехали в Центральный парк, покупали там один хот-дог на двоих и бутылку апельсинового лимонада. Садились на скамейку, ели по очереди и запивали сладкой пенистой водой. Потом они долго играли в бейсбол или футбол, а устав, снова присаживались на скамью и мечтали о том счастливом дне, когда насобирают столько алюминиевого лома, что смогут купить билет на поезд, доехать до района Куинс и пойти на стадион. И казалось, нет ничего на свете вкуснее этого хот-дога, съеденного пополам с лучшим другом.

Ник взглянул на лужайку, где двое мальчишек играли в футбол пластиковым мячом, и улыбнулся. Тоже, наверное, истратили все свои сбережения на хот-дог и лимонад. Он отломил кусок булки и бросил Геркулесу, сидящему на траве около его ног. Пес мгновенно схватил кусок зубами, но, слизнув острую горчицу, недовольно поморщился, выплюнул и с обидой взглянул на хозяина.

— Ладно, приятель, не сердись, — усмехнулся Ник. — Я знаю, тебе по душе мясные блюда. — И, отломив кусок жареной сосиски, дал Геркулесу.

Тот быстро проглотил, высунул огромный язык, облизнулся и завилял коротким хвостом.

— Почему бы нам как-нибудь не съездить на стадион? — предложил Ник, глядя на Питера. — Погуляли бы там, посидели на трибунах.

— В ноябре? — брезгливо наморщив нос, отозвался Питер. — По-моему, в такую погоду стадион — не лучшее место для прогулок.

— А ты предпочитаешь гулять, только когда наступит апрель? Ладно, как хочешь.

— Дело даже не в погоде, — пожал плечами Питер. — Откровенно говоря, у меня накопилось много дел. — Он взглянул на дорогие наручные часы. — Кстати, ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Ник кивнул, поднялся со скамьи, достал из кармана мяч, размахнулся и бросил на лужайку.

— Геркулес, принеси! — скомандовал он.

Пес дернул маленькими ушами и рванулся за мячом. Через несколько секунд он с важным видом вернулся, держа добычу в зубах, и положил мяч у ног хозяина. Сел рядом и вопросительно посмотрел на Ника.

— Хороший, умный пес, — похвалил его Ник. — Замечательно выполняешь команды. — Ник снова сел на скамью. — Вот о чем я хотел тебя спросить. Ты рассказывал, что приблизительно две недели назад начал расследование одного весьма странного, непростого дела.

— У меня все дела непростые. — Питер самодовольно усмехнулся. — О каком именно ты говоришь? Напомни.

— Парня застрелили в постели и…

— Таких у меня сколько хочешь!

— Парня застрелили в постели, — теряя терпение, повторил Ник. — А по полу разбросали шары для игры в боулинг.

— А, да, действительно странное дело! — оживился Питер. — Жертва, как удалось выяснить, никогда не увлекалась боулингом, однако в спальне валялись шары. Единственная подозреваемая — жена убитого.

— Но насколько я помню, против нее не нашлось ни одной прямой улики.

— Вот именно, хотя она и остается на подозрении.

— Что она рассказывала о застреленном муже?

— Говорила, что он регулярно, еженедельно избивал ее и до того довел, что она хотела его убить. Во время драк она вызывала полицию, они приезжали, но ни разу не предъявили ему обвинения. Жена клянется, что ей ничего не известно о том, кто избавил ее от буяна-муженька и из какого оружия его убили. И еще: уверяет, что никогда прежде даже не видела этих шаров и не представляет, как они появились в квартире.

— Значит, расследование топчется на месте, — задумчиво проговорил Ник.

— Почему на месте? — обиделся Питер. — Оно продвигается, но… с трудом.

Ник кивнул. Ему были понятны чувства Питера. Как же так? Питер Макдональд, который мнит себя лучшим детективом города, не может раскрыть убийство какого-то парня!

— Удалось выяснить, что шары принадлежат одному из местных отделений Армии спасения, расположенному на Тридцать третьей улице, — продолжил Питер. — Оружие, из которого застрелили парня, — пистолет девятимиллиметрового калибра. Но его так и не нашли. Выстрел был произведен горизонтально, почти в упор. В общем, можешь себе представить, во что превратилась голова этого бедняги! И как я уже сказал, ни одного подозреваемого, кроме жены.

— Значит, дело все-таки зашло в тупик.

— Пока я над ним работаю, и оно не закрыто. А почему ты этим интересуешься, Ник? У тебя тоже появилось дело, в котором фигурируют шары для игры в боулинг?

— Нет, просто я начал заниматься расследованием убийства, совершенного при схожих обстоятельствах.

— То есть?

— На месте преступления были найдены предметы женского туалета. Дорогое нижнее белье и бутылка «Дом Периньон».

— Ничего себе схожие обстоятельства! — воскликнул Питер.

— Складывается впечатление, что и белье, и бутылка были нарочно подброшены на место преступления, — пояснил Ник. — Убийца специально оставил их в квартире. Так же как и тот, кто раскидал по полу шары. Похоже, что это инсценировка.

— Но трупы-то есть!

— Да, есть, а вот все остальное — инсценировка. Да, забыл тебе рассказать! Представляешь, когда я подъехал к дому, где произошло убийство, то столкнулся там с Элизабет Найт!

В глазах Питера мелькнуло удивление, но он тотчас изобразил равнодушие и небрежно спросил:

— Ну и как она? В жизни лучше, чем по телевизору?

— Да, в жизни она выше ростом, голос еще более звучный и глубокий, лицо тонкое, немного печальное. Она… она прекрасна!

— Вот как?

— Да, Элизабет Найт — удивительная женщина. Правда, мне показалось, она недолюбливает полицейских.

— Бывает… А что она делала около того дома?