Соня Мэсси - Темное зеркало

Но, дойдя до входа в здание телекомпании Ярборо, Касс снова ощутила накатившую слабость, и немного улучшившееся настроение мгновенно улетучилось. Боль в голове запульсировала с новой силой, и Касс вспомнила, почему вчера она так напилась. Да потому, что ночью ей позвонила Элизабет и в течение двух часов делилась с ней своей давней печальной историей, произошедшей десять лет назад. История была поистине драматической. Элизабет плакала, и Касс всхлипывала вместе с ней, сокрушенно качая головой и крепко сжимая в руке телефонную трубку.

Кассандра знала Элизабет Найт и дружила с ней не первый год, и все это время ее не покидало ощущение, что с подругой что-то происходит. За привлекательной внешностью Элизабет, хорошими манерами и ровным характером скрывается тонкая, ранимая душа, которую что-то постоянно мучает и угнетает. Какая-то тайная драма не дает покоя Элизабет, преследует ее, заставляя внезапно мрачнеть. Касс, женщина добрая, с чутким сердцем и широкой душой, беды других людей воспринимала как свои собственные. А уж если дело касалось любимой подруги… Не зря же Элизабет в шутку называла ее «дорогая мамочка»!

И вот вчера поздно ночью Элизабет наконец открылась ей, поведала о своей беде, и доброе сердце Касс едва не разбилось от сострадания и жалости к лучшей подруге. Бедная Элизабет! Как, должно быть, невыносимо жить с ощущением тяжкой утраты, постоянно испытывать чувство вины и… страха!

У входа в здание, как всегда, толпились демонстранты, протестующие против показа по телевизору шоу «Темное зеркало», и Кассандру охватило глухое раздражение. Ну сколько можно топтаться здесь со своими дурацкими плакатами и выкрикивать глупости? Неужели им нечем больше заняться, или на телевидении делают одну-единственную программу, достойную их осуждения? Недоумки, возомнившие себя совестью нации!

С противоположной стороны к зданию подошла Элизабет, и Касс, заметив ее, поспешила навстречу. Но демонстранты тоже увидели телезвезду и преградили дорогу к двери. Касс начала яростно проталкиваться сквозь возмущенную толпу, ища глазами представителей службы безопасности, но их нигде не было видно. Конечно, как всегда, когда они нужны, их нет на месте! Наконец ей удалось пробиться через плотные ряды демонстрантов, и она приблизилась к Элизабет. Когда Касс взглянула на свою лучшую подругу, у нее больно сжалось сердце. Лицо Элизабет было бледное, осунувшееся, под глазами залегли большие темные круги.

— Отойдите! Дайте ей пройти! — гневно крикнула Касс. — Все вы — лжецы и лицемеры. Вы выступаете против насилия, а чем сами занимаетесь? Прочь с дороги!

— Касс, все в порядке. — Элизабет дотронулась рукой до ее плеча, и Кассандра невольно вздрогнула. У подруги были ледяные пальцы, руки дрожали. — Эти люди имеют право высказывать собственное мнение. А я имею право работать и писать сценарии независимо от того, нравятся они или нет. — Она выразительно посмотрела на стоящего рядом с ней демонстранта, и он, смутившись, опустил голову. — Пожалуйста, дайте мне пройти в здание, — продолжила она. — Расступитесь.

Внезапно от толпы отделился высокий импозантный мужчина лет пятидесяти с лишним, в дорогом сером пальто и шагнул к Элизабет. У него были выразительные серые глаза, красиво уложенные серебристо-седые волосы и мягкая улыбка.

— Вы должны извинить моих последователей, — произнес мужчина приятным густым низким голосом с едва уловимым южным акцентом. — Когда дело касается веры и нравственных принципов, они всегда защищают свои убеждения с особым рвением. — Мужчина не отрываясь смотрел на бледную Элизабет, и взгляд его был таким пронзительным, словно он видел ее насквозь. Касс, почувствовав смутное беспокойство, попыталась встать между мужчиной и подругой, но Элизабет сделала жест рукой, означавший, чтобы она не вмешивалась.

— Да, преподобный Тэггерти, я понимаю их чувства, — отозвалась Элизабет, и улыбка мужчины стала еще шире оттого, что она узнала его. — Все мы защищаем свои принципы с особым рвением, особенно если твердо убеждены в собственной правоте. Вы и ваши сторонники считаете мое шоу дьявольским, но я сама думаю иначе. И если бы я поняла, что мое шоу негативно воздействует на людей, то, уверяю вас, сразу прекратила бы работу над ним.

— Вашим пером водит рука дьявола, — возразил Тэггерти. — Дьявол через вас пытается навязывать нам свою злую волю.

— Ну, преподобный, не преувеличивайте, — усмехнулась Элизабет. — Я не обладаю сверхъестественными способностями общения с высшими силами, и со злыми в том числе. Я всего лишь пишу сценарии и стараюсь выполнять свою работу хорошо. Вполне допускаю, что вам она не по душе. Сколько людей, столько и мнений. А теперь позвольте мне пройти. Меня ждут дела.

Тэггерти, к удивлению Кассандры, посторонился, и за его спиной она заметила молодого человека, очень похожего на преподобного. «Сын», — догадалась Касс.

Но молодой человек, несмотря на внешнее сходство с Тэггерти, разительно от него отличался. Очень скромно одетый, в лице нет отцовской значительности и холености, серые глаза выражают смущение, на губах застыла немного виноватая улыбка. Казалось, все происходящее не по душе молодому человеку. Он стеснялся находиться среди этой крикливой толпы, но не мог ослушаться отца и вынужден постоянно топтаться здесь, у входа в здание.

«Бедный парень, — сочувственно подумала Касс. — Иметь такого папашу… Ему не позавидуешь».

Тэггерти подал знак рукой, демонстранты расступились, Элизабет и Кассандра наконец подошли к двери и распахнули ее. Но прежде чем они вошли, за их спинами раздался низкий глубокий голос преподобного Тэггерти:

— Помните: Господь Бог сурово покарает тех, кто посмеет ослушаться его. И очень скоро его гнев обрушится на ваши головы.

Терпение Кассандры иссякло. Она обернулась и, сверкая глазами, яростно закричала:

— Кто вы такой, чтобы говорить от имени Бога? Кто вам дал право дурачить этих бедных людей и изображать себя наместником Господа на земле?

Элизабет схватила ее за руку и тихо проговорила:

— Касс, прошу тебя, замолчи. Не связывайся с ним. Пошли.

Но ее подруга уже не могла остановиться.

— Если вы еще раз вздумаете прийти сюда и привести за собой свою паству, то клянусь, я порву все ваши плакаты, а транспаранты обломаю о головы этих глупцов! Так и знайте!

Элизабет дернула ее за рукав и потащила в холл, к лифтам.

— Касс, ну зачем ты так, — говорила она, глядя на разъяренную подругу. — Не надо было их оскорблять. Пусть митингуют, если им нечем больше заняться.

Двери лифта распахнулись, Элизабет и Кассандра вошли и нажали кнопку нужного им этажа. Пока лифт плавно поднимался, они не проронили ни слова. Кассандра немного остыла и теперь с сожалением думала о том, что превысила свои полномочия помощницы Элизабет. Не следовало связываться с этим преподобным и выкрикивать грубости. В сущности, демонстранты — часть огромной телеаудитории Элизабет Найт. Да, их возмущает ее шоу, они обвиняют автора во всех смертных грехах, но каждую пятницу смотрят очередную серию! И будут смотреть. А этот неприятный инцидент может сказаться не лучшим образом на имидже Элизабет. Да, глупо…