Соня Мэсси - Темное зеркало

Этот дом Элизабет купила несколько лет назад, когда начала писать сценарии «Темного зеркала» для телекомпании Ярборо; приобрела дорогую красивую мебелью, сделав свое жилище комфортным и уютным. Парчовый, цвета слоновой кости диван в викторианском стиле, кофейный столик с кобальтовой голубой зеркальной поверхностью мягко освещала хрустальная люстра, бросая тень на бледно-розовые стены, украшенные белой каймой. Над камином висело большое, в позолоченной раме зеркало, а на каминной полке стояли фотографии семьи Элизабет в изящных рамках. Обычно Элизабет часто подходила к ним, брала в руки, рассматривала, но сегодня вечером она избегала даже бросить на них беглый взгляд. Особенно на одну.

С лестницы, ведущей на второй этаж, бесшумно спустилась миниатюрная пятнистая кошка, приблизилась к хозяйке и стала тереться головой о ее ноги. Элизабет положила сумку на диван, наклонилась и взяла кошку на руки.

— Ну, как ты поживаешь? — ласково спросила она громко заурчавшую кошку. — Наверное, скучала без меня, Кэти?

Элизабет с кошкой на руках подошла к дивану, хотела сесть, но заметила на темно-синем, с восточными узорами ковре игрушечного медвежонка. Шерсть у него в нескольких местах была выдрана, рядом валялись клочья.

— Кэти, зачем ты драла бедного медвежонка? — строго спросила Элизабет, спуская кошку на пол.

Кошка мгновенно перестала урчать, сверкнула ярко-оранжевыми глазами и отпрянула к столику.

— Что он тебе сделал? Понимаю, тебе одной скучно, я прихожу домой очень поздно, но нельзя же вымещать раздражение на несчастном медведе! Плохая, злая кошка!

Кэти с недовольным видом прошествовала в кухню, и Элизабет последовала за ней, подняв на ходу пострадавшего медведя и посадив на его законное место — в кресло-качалку, стоящую между камином и старинными напольными часами. В кухне Элизабет подошла к телефонному аппарату, включила автоответчик и достала из холодильника бутылку клюквенного сока. Налила в бокал и выпила половину, пока слушала хриплый низкий голос Кассандры, сообщавший, что если Элизабет необходимо поговорить с ней, то она ждет ее звонка в любое время суток.

Внезапно из автоответчика зазвучал незнакомый мужской голос. Элизабет удивленно подняла брови, замерев со стаканом в руке.

— Мисс Найт, это Сэм Мартинсон. Звоню вам по просьбе руководства тюрьмы Беллингхэм. Извините, так получилось… Столько дел… Нам следовало бы поставить вас в известность еще две недели назад, но знаете, как это бывает… В общем, начальство просило вам передать: две недели назад Дэвид Фергюсон получил досрочное освобождение. Мисс Найт, мы уверены: он не осмелится… беспокоить вас или членов вашей семьи. Тюремные психологи твердо нас заверили, что Фергюсон абсолютно безвреден, социально неопасен и…

Руки Элизабет задрожали, губы мелко затряслись. Господи, оказывается, этот тяжелый, полный неприятностей и страхов день еще не закончился! Он продолжается, длится бесконечно, принося ей все новые и новые неприятности, которые очень скоро могут обернуться трагедией. Дэвид Фергюсон… Освобожден досрочно две недели назад. Такого подлого удара в спину Элизабет не ожидала и готова к нему не была.

Итак, Дэвид Фергюсон на свободе. Теперь он будет гулять по улицам, любоваться закатом солнца, вдыхать свежий прохладный воздух, а для ее младшей сестры Марти все закончилось 29 ноября, десять лет назад. В этот роковой день Дэвид Фергюсон хладнокровно сомкнул свои огромные лапищи на тонком, хрупком горле юной прелестной Марти и задушил ее.

Бокал с остатками клюквенного сока выпал из дрожащих рук Элизабет и со звоном разбился. Темно-красная жидкость расплескалась по отполированному дубовому полу, мелкие блестящие осколки разлетелись по сторонам. Элизабет выбежала из кухни и бросилась в гостиную, к каминной полке, на которой стояла фотография юной Марти. Взяла снимок в руки, стала всматриваться в такое родное, милое, прелестное лицо, ласково провела кончиками пальцев по глянцевой поверхности бумаги. Вспомнила, что эта фотография была сделана за месяц до гибели сестры… Слезы, весь день подступавшие к глазам Элизабет, хлынули градом, и она даже не пыталась унять их, как совсем недавно в вагоне поезда. Тогда ей не хотелось видеть участливые взгляды пассажиров, теперь ока находилась дома одна.

Элизабет поставила фотографию Марти на каминную полку, села на диван, подняла телефонную трубку и набрала номер Кассандры. Услышав ее голос с мягкими, участливыми интонациями, снова заплакала.

— Касс! — всхлипывая, пробормотала она. — Мне необходимо с тобой поговорить. Сегодня у меня такой печальный день… Страшная дата. Десять лет назад была убита моя младшая сестра Марти. И виновата в этом я.

Кассандра с трудом поднялась по ступеням подземного перехода и вышла на угол Пятьдесят первой улицы и Лексингтон-авеню. Настроение было плохое, самочувствие — отвратительное. Что ж, ничего удивительного, не надо было накануне пить так много «Джека Дэниелса». В голове пульсировала боль, постоянно накатывала противная слабость, в горле пересохло. Хорошо еще, что рано утром Касс догадалась выпить три чашки крепкого кофе, иначе язык во рту до сих пор бы не ворочался.

Подумать только: еще лет десять назад она могла выпить за вечер раза в три больше, всю ночь напролет танцевать до упаду или предаваться любовным утехам с каким-нибудь ковбоем, а утром встать как ни в чем не бывало и чувствовать себя доброй и отдохнувшей! Да, видимо, те счастливые времена миновали, она стала старше, организм уже не тот и требует к себе деликатного отношения.

Неподалеку от подземного перехода находился киоск, которым владела миланская семья, и каждое утро Касс останавливалась около него и, улыбаясь, рассматривала глянцевые обложки журналов, выставленную в витрине бижутерию, бегло прочитывала заголовки газет, перебрасывалась шутливыми фразами с хозяевами киоска. Но сегодня у нее не было ни сил, ни настроения разговаривать с хозяевами. Она равнодушно прошла мимо, а дед, отец и сын, высунувшись из окошка киоска, проводили ее удивленными взглядами и покачали головами. Несмотря на плохое самочувствие, Касс выглядела весьма эффектно. Изящные красные туфельки на шпильках, стройные ножки соблазнительно обтянуты красными леггинсами, лодыжка левой ноги украшена тонкой золотой цепочкой с камнем. Касс спиной ощутила восхищенные мужские взгляды трех поколений миланцев и улыбнулась. Всегда приятно, когда мужчины смотрят на тебя с нескрываемым интересом даже в такое плохое утро, как сегодня! Мысли Касс закрутились, заработала фантазия, и через минуту она уже представляла себя роскошной дамой, мчащейся в шикарном «роллс-ройсе» навстречу удивительным приключениям…