Елена Лагутина - Искушение любовью

— Да как похоронка пришла, через год ты к нему и устроился, — тут же отозвалась Наталья Михайловна.

— Да, год я там проработал — это точно, — согласился с супругой Владимир Петрович. — И никого, кроме Лили, я не видел. — Видя разочарование Жени, он добавил: — Но кое-что знаю. Слышал разговоры на кухне. Это, конечно, сплетни. И относиться к ним надо соответственно: сколько там правды, никто не знает. Но все же нет дыма без огня! Так я говорю, Наташенька?

— Так, Володюшка! — согласно кивнула Наталья Михайловна.

— Так вот, слышал я от горничной, что последняя жена Александра Борисовича болела.

— Как последняя? — не поняла Женя. — У него что, их несколько было?

— Да, — уверенно подтвердил Владимир Петрович. — Сколько именно, врать не буду, точно не знаю. Но то, что были, — это точно.

— Но Лиля сказала, что в паспорте у него один штамп! — Женя с ужасом смотрела на Наталью Михайловну.

— Да, дела… — удивился Владимир Петрович. — Может, Лиля чего напутала?

— Ничего она не напутала, — вмешался в разговор Федор. — Такие вещи не путают.

— Это правда, — подтвердила Женя. — Он Лиле потом сказал, что она умерла. Об одной жене шла речь. Только об одной. И в паспорте Лиля видела только один штамп, то есть они не разводились, она действительно умерла.

В комнате воцарилось тягостное молчание, словно всем стало неловко. Тишину нарушил Федор:

— Скрывает ваш Красовский свои прежние браки, вот что!

— Но разве это можно? — удивилась Наталья Михайловна.

— За деньги все можно! Да и не за деньги тоже можно. — Федор махнул рукой. — Законы, они ведь для честных! А у кого совести нет, никакой закон не остановит.

— Но как же это можно? — не могла успокоиться Наталья Михайловна.

— Да элементарно! Паспорт потерял, например. Вот и все! Наталья Михайловна, поверьте, это не самое сложное в жизни.

— Но зачем ему это? — Наталья Михайловна, ища ответ, посмотрела на мужа.

Тот только развел руками.

— Что он скрывает? — Женя словно задала вопрос себе.

— Вы думаете, Женечка, он что-то скрывает? Господи, но это же ужасно! — Женщина всплеснула руками.

— Сколько же у него было жен? — снова задала себе вопрос Женя.

— Не ломай голову, это очень просто узнать. — Федор спокойно смотрел на Женю. — Тебе это нужно?

— Да, я должна знать, сколько их было, может быть, тогда будет понятно, зачем он это скрывает. — Женя посмотрела на Федора.

— Ну, зачем мужчина скрывает свои прежние браки — это понятно!

— А я не понимаю! — заупрямилась Женя. — Скажи, если тебе понятно!

— Представь, он хочет жениться на молоденькой девочке. Естественно, каждая молоденькая девочка ждет того единственного принца, который сделает ее королевой. И, по законам жанра, это должна быть пылкая и единственная любовь. Первая и последняя! В его возрасте быть холостяком подозрительно: либо импотент, либо еще чего почище. Одним словом, могут возникнуть нежелательные вопросы. Вот он заблаговременно и сменил паспорт, оставив только один брак. Причем благородный брак — он ведь не разведен! Так сказать, был с женой до самой смерти. Ее, правда, смерти. Если бы вы не знали этого человека, наверное, факт смерти жены не вверг бы вас сейчас в уныние: в жизни всякое бывает! Но, узнав, что Красовский способен на масштабную ложь, вероятно, вы забеспокоились, какой это болезнью заболела его жена и умерла во цвете лет!

— Федор, перестань! — одернула его Женя. — Она действительно могла болеть!

— Ну да! Стал бы он жениться на больной! — не унимался Федор.

— Хорошо, я попробую узнать в поликлинике, чем она болела. Красовский как раз проживает на этой территории, — согласилась Женя. — Только, кроме фамилии, нам о ней ничего не известно.

— Ты имеешь в виду его фамилию? — спросил Федор.

— Да, — рассеянно проговорила Женя, о чем-то думая. — Слушай, Федя, а ведь Лиля не меняла фамилии! Она не Красовская! Она оставила свою девичью фамилию! Она Быстрова!

— Это значит, в поликлинике ты ничего не найдешь. Без моей помощи! — радостно сообщил Федор.

— А как ты можешь мне помочь? — не понимала Женя.

— Я назову тебе всех его жен пофамильно, со всеми их атрибутами: годом рождения, инициалами, чем занимались и что с ними сейчас.

— Как ты это можешь узнать?

— В загсе, Женечка. Это тебя туда не пустят, потому что у тебя нет доступа к оперативной информации. А у меня есть. И подозреваю я, что только этим я тебе и интересен! — Федор, прищурив хитро глаз, смотрел на Женю.

Жене стало неловко. Во все время их перепалки супруги сидели молча, терпеливо наблюдая за ними. Вопрос Федора снова делал разговор похожим на выяснение их личных отношений.

— Извините, пожалуйста. — Женя обратилась к супругам. — Мы занимаем ваше время дурацкими разговорами!

— Это вы напрасно, — остановил Женю Владимир Петрович. — Мне кажется, что все это очень важно! Если вы позволите, я продолжу свой пересказ сплетен. Может быть, вы найдете еще что-нибудь любопытное. Так вот, известно, что последняя жена хозяина, та, что была перед Лилей, как-то быстро умерла. Ну, то есть внезапно заболела и быстро потом умерла. Говорят, что была веселой все время после свадьбы, а через год умерла. Сначала перестала есть, выходить из комнаты, причем ни на что не жаловалась. А потом вроде бы упала неудачно, на ровном месте упала. И уже в больнице умерла.

По мере того как говорил Владимир Петрович, Наталья Михайловна все больше и больше менялась в лице. Увидев, что жена побледнела, Владимир Петрович остановил рассказ.

— Что с тобой, Наташа? — встревоженно обратился он к жене.

— Ничего, не беспокойся, — поторопилась успокоить его Наталья Михайловна, многозначительно переглядываясь с Женей. — Голова немного разболелась. Это пустяки. Сейчас пройдет!

Женя без слов поняла Наталью Михайловну: Владимир Петрович, сам того не подозревая, в точности описал то состояние, в котором сейчас находилась Лиля.

— Владимир Петрович, — Женя, пытаясь скрыть волнение, спросила то, что первое пришло в голову, — у вас, наверное, целый штат помощников на кухне?

— Как раз никого! — Владимир Петрович говорил с гордостью.

— Но вам ведь тяжело одному! — искренне удивилась Женя.

— Тяжело. — Он согласно кивнул. — Но на душе спокойно: я прислуге хозяйской не доверяю, а потому и на кухню никого не впускаю, и во время обеда сам все подаю.

— А как же Красовский? Он вас понял?

— Да ему так даже лучше — дешевле.

Разговор постепенно иссяк, и Женя поняла, что пришло время прощаться.

— Извините, пожалуйста, нам пора идти. — Она встала из-за стола.

— Что вы, что вы! — забеспокоилась Наталья Михайловна. — Если вы из-за меня, то совершенно напрасно!

— Нет-нет, не тревожьтесь! — постаралась успокоить ее Женя. — Просто уже поздно. Нам пора. Спасибо вам за все, вы нам очень помогли.