Елена Лагутина - Искушение любовью

Федор сидел молча с опущенной головой. Было видно, что весь этот детский сад ему не нравится, но он сдерживал себя, боясь обидеть Женю.

— Так. — Женя встала и подошла к нему. — Считай, что я тебя ни о чем не просила!

Федор сморщился, как от зубной боли.

— Не смей, — тихо, но твердо произнес он, по-прежнему глядя в стол. Потом он встал, обошел Женю, как стул, и стал смотреть в окно. — Одну я тебя никуда не пущу, хочешь ты этого или нет. Ты можешь думать обо мне все, что угодно, потом разберемся. Сейчас мы с тобой вроде как сотрудники, у нас общая цель. — Федор задумался ненадолго. — Хотя, откровенно говоря, цели у нас разные. — Он повернулся к Жене и посмотрел ей в глаза: — Мне плевать на твоего Красовского, я хочу, чтобы с тобой не случилось ничего плохого. Вот это и есть моя цель. И я не сержусь на тебя за то, что ты упорно не посвящаешь меня во все детали и не хочешь прибегать к моей помощи, так сказать, официально, оставляя мне роль твоего помощника. Ты, видимо, имеешь на это право.

— Прости меня, Федя! Пожалуйста, прости! — Женя осторожно попыталась взять его за руку, но он не позволил ей этого.

— Прощу, если останешься живой и здоровой. — Он угрюмо, исподлобья смотрел на нее.

— А если полуживой калекой? — хитро улыбнулась Женя, чувствуя, что Федор уже простил ее за невольное подозрение его в трусости.

Федор притянул ее к себе и обнял:

— Не мели чепухи, я верю, что все будет хорошо.

Женя впервые видела Федора таким — серьезным и страдающим.

— Давай еще раз обговорим детали. — Он тряхнул головой и улыбнулся Жене. — Сядь.

Женя послушно села, завороженно не сводя с него глаз.

— Мы с тобой подходим к калитке в белых халатах. Ты стоишь впереди меня и звонишь. Ведешь все переговоры и потом, когда калитку откроют, входишь первая. Вот здесь и начнется работа для меня. Все будет происходить за доли секунды. Твоя задача — как можно быстрее пройти вглубь, чтобы не загораживать мне охранника, поняла? По-видимому, он встанет у тебя на пути. Твоя задача — открыть мне доступ к охраннику. Как только он откроет калитку, нужно ввалиться туда. Как только щелкнет замок в калитке — я должен оказаться впереди тебя. Я сделаю все сам, ты только помни: тебе нужно быстро войти и бежать в дом. Не оглядывайся и ни о чем не заботься! Твоя задача — пройти в дом! Все понятно?

— Да, — кивнула Женя.

— И все-таки еще раз продумай, что ты будешь там делать. — Голос Федора второй раз за утро стал неуверенным и каким-то просящим.

Женя поймала себя на мысли, что второй раз чувствует что-то неприятное, когда Федор так обреченно пытался уверить ее в безнадежности ее затей. Женя не могла понять, что с ним происходит. Но в эти минуты она ощущала, что она одна верит в успех. Женя внимательно посмотрела на него, но промолчала. Ей показалось, что он чувствует то же, что было с ней сегодня ночью: какой-то животный страх. Женя еще раз прислушалась к себе, в глубине души опасаясь, что и у нее где-то есть сомнения или неуверенность. Нет, она была уверена, что единственное, что ее могло сейчас ввергнуть в пучину ада, — это бездействие!

— Федя, — она начала как можно ласковее и взяла его за руку с улыбкой, — скажи, ты понимаешь, что я не просто Женя, что я сейчас, как и ты, собираюсь на работу?

Федор от неожиданности резко поднял голову и посмотрел на нее растерянно, еще не сообразив, о чем она говорит.

— Да, я работаю! — Женя засмеялась. — Только моя работа имеет такую особенность: если не срастешься с ней кожей, ничего не добьешься! Федя, я профессионал по части обращения со своей собственной интуицией. Больше ничем и никем я управлять не могу. И для меня смерти подобно не доверять своим ощущениям! Я как очень чувствительный прибор, работающий только на определенных частотах. Эти частоты на обыденном уровне равны хорошему настроению. Если я в хорошем настроении, я слышу голос своей интуиции, а она в отличие от меня умеет просчитывать ситуацию на много ходов вперед, и мне не надо с ней тягаться: анализ ситуации будет потом, когда я почувствую, что это надо. А сейчас все, что от меня требуется, — это сделать тот шаг, который я считаю нужным. Так как из теперешней ситуации не видно на ход вперед. И не надо! Может быть, если мы будем знать результат, мы не захотим делать первый шаг! — Женя засмеялась, видя недоумение Федора. — Ты не понимаешь меня, потому что не привык так работать, но ведь и задача у тебя сейчас другая!

— Какая другая? — не понял Федор.

— Не требуется от тебя никаких профессиональных навыков. Ты пойдешь со мной как частное лицо, как группа поддержки! А ты, я это чувствую, просчитал ситуацию, понял, что она с твоих позиций безнадежная, и молчишь в тряпочку, смотришь на меня собачьими глазами и прощаешься со мной, словно мы на смерть идем!

Федор покраснел и опустил глаза. Женя, видя, что попала в десятку, засмеялась:

— Вот видишь? Кое-что я все-таки умею! От момента, когда я получаю ощущение, и до анализа его и перевода в реальные дела проходит время. И мне очень важно, чтобы я была спокойна, чтобы никто мне мой эфир не засорял! — Женя снова засмеялась, видя, как неловко Федору слушать все ее секреты: он их не понимал, и это отчуждало его от нее.

— Не волнуйся, — ласково обратилась к нему Женя, — мне очень важно, чтобы ты принял меня такую, какая я есть, со всеми моими заморочками, чтобы поверил в меня. Когда ты рядом, я ничего не боюсь, слышишь?

— Ты правду говоришь? — Федор смотрел на Женю, и было видно, что он очень взволнован. — Тебе действительно со мной хорошо?

— Только с тобой. Это правда.

— Женя, но я все-таки не понимаю, почему нельзя все сделать по-нормальному?

— А, это что-то вроде облавы? — Женя иронически посмотрела на Федора. — Федя, он что-то замыслил, потому и захлопнул ловушку. Возможно, если мы придем к нему силой, то разрушим всю игру, ничего не докажем и никого там вообще не найдем. Он не зря держит в особняке Владимира Петровича и Лилю как заложников. Он ждет, возможно, меня. Я ведь влезла в это дело. И у меня нет сейчас выбора — на половине пути не останавливаются! Но это тонкая игра, и играть придется по их сценарию. Пока по их.

Федор встал со стула и посмотрел на часы.

— Ты сидишь и ждешь меня, поняла? Халаты ты найдешь?

— Найду, — кивнула Женя. — Правда, такого размера… — Она испуганно окинула Федора глазами.

Он улыбнулся:

— Ладно, я в лаборатории попрошу для себя. А слушалка у тебя есть?

Женя спрятала улыбку, поняв, что Федор до сих пор называет фонендоскоп, как дети, слушалкой.

— Все у меня есть, — успокоила она его. — Переигрывать тоже не надо.

Федор еще раз посмотрел на нее, о чем-то подумал, но не сказал, а лишь вздохнул.

— Все. Дискуссии действительно уже закончили. — Он снова посмотрел на часы. — Мне нужно договориться о машине и о связи.