Маргарет Уэй - Самая настоящая

Вид работодателя привел Оливию в полный ступор. Какой опасный человек! С такими ей никогда не приходилось иметь дела. И надо же было такому случиться, что теперь Оливия находилась в полной его власти.

Она почувствовала, как краска заливает лицо и шею, и сделала единственное, что могла в сложившихся обстоятельствах, — упала в обморок.

Клинт Мак-Элпайн многое испытал на своем насыщенном событиями веку, но ни разу еще за тридцать восемь лет женщина не падала к его ногам столь буквально. Женщина, надо сказать, была хороша — высокая, элегантная, с аристократическими чертами лица. Оливия Бэлфор, Снежная королева.

— Ах, бедная крошечка, — заохала Бесси, когда Клинт подхватил стройную — и даже, пожалуй, чересчур стройную — англичанку и уложил на скамейку, где дамы только что сидели.

— Ничего себе крошечка. Да в ней добрых метр семьдесят без каблуков, — сухо откликнулся мужчина.

— Ну и что, она какая-то такая язвимая, согласись!

— Не язвимая, а уязвимая, Бесси, — автоматически поправил Мак-Элпайн, про себя соглашаясь и с тем и с другим.

— Да ладно, я всегда говорю «язвимая». Чего ты меня раньше не поправлял?

— Раньше я этого от тебя не слышал, но ты все равно права.

— Кнешна, я права. И знала ведь, так и будет. Слишком много одежды, я сразу заметила. — Бесси нагнулась, снимая с Оливии кожаные туфли на высоком каблуке.

— Трудно было не заметить, — пробормотал мужчина.

Он вспомнил, как посоветовал всесильной и могущественной мисс Оливии Бэлфор спуститься со своего пьедестала или еще что-то в этом роде. Чем-то она его зацепила, и не было желания сдерживаться. Себя он оправдывал лишь тем, что был тогда на грани развода.

— Ей у нас слишком жарко, — продолжала Бесси, — и как она собирается тут жить, босс, я вот не представляю.

— Увидишь, как всегда, в своих видениях, — усмехнулся Клинт, — мы же оба знаем, лилиям тут хорошо. — Он смотрел на белое лицо англичанки.

Длинные ресницы затрепетали. Это был хороший знак. Мак-Элпайн расстегнул пару пуговиц на блузке, которая была застегнута практически под горло, несмотря на сорокаградусную жару. Что же она совсем без головы на плечах? Он расстегнул и пуговицу на неимоверно узкой юбке.

— Ну-ка, Бесси, организуй холодной воды, быстренько!

— Я мигом, босс!

Как только Бесси убежала, к скамейке поспешила симпатичная черноволосая служащая аэропорта с бутылкой воды в руке. Она явно поджидала удобный момент, чтобы подойти.

— Как она? — спросила служащая, обратившись к Мак-Элпайну.

— Уже приходит в себя, — ответил тот, не глядя на восторженную поклонницу, и нахмурился, проверяя пульс у своей подопечной. — Спасибо за воду.

— Не за что, мистер Мак-Элпайн… — Густо накрашенные ресницы взлетели и опустились, рука дрогнула от мимолетного прикосновения к его руке. — Может, позвать врача?

— Нет, не думаю. — Клинт мягко похлопал Оливию по щекам. — Она просто устала после долгого перелета и перегрелась. Достаточно будет холодной воды. Благодарю вас. — Тон и улыбка словно говорили «Я вас больше не задерживаю», и служащей ничего не оставалось, как вернуться к своим скучным повседневным обязанностям.

Оливия открыла глаза, отчаянно пытаясь сообразить, где находится. Похоже, она умерла и попала в ад. И чем она заслужила такую муку? Оливия вцепилась в чью-то рубашку… и мгновенно все вспомнила, глядя прямо в кошачьи глаза Мак-Элпайна. Пальцы, обвившие его руку, как виноградная лоза опору, мгновенно расцепились. — О господи, я что, сознание потеряла?

— О господи — да, мисс Бэлфор. — Миллиардер поднялся во весь свой огромный рост. — Послушайте, сейчас мы с Бесси вас посадим, вы обопретесь о меня и попьете.

— Бесси здесь? — Оливия была бесконечно благодарна, что новая знакомая не бросила ее.

— Здесь, здесь, дорогая, не волнуйся! — Ясновидящая наклонилась поближе, протягивая англичанке воду. Она явно решила взять под крыло эту хрупкую, будто с другой планеты красавицу с невероятными голубыми глазами и фарфорово-белой кожей.

— Со мной все нормально, правда, — запротестовала Оливия, хотя чувствовала себя в тот момент как невыжатая половая тряпка — такой же мокрой и несвежей.

— Нет, неправда, — грозно откликнулся Мак-Элпайн, усаживаясь на скамью и притягивая иностранку к себе.

Оливия тут же обессиленно склонила голову ему на плечо. Мужчина отметил про себя, что от нее исходит нежный аромат роз.

— Ей повезло, что я ее учуяла, — квохтала над девушкой Бесси, — хотя не я одна. Трудно было ее не заметить: такая красивая и стояла такая растерянная и несчастная, как бандикут, потерявший свою норку.

«Бандикут? — Оливии казалось, она сходит с ума. — Это что, какой-то местный эвфемизм для обозначения опасных для общества безнадежно больных?»

Она чувствовала жар, исходящий от сильного тела Мак-Элпайна. И особый мужской, необычайно волнующий, какой-то сексуальный запах. Она даже на мгновение попыталась представить, каково бы было опираться на обнаженное тело этого мужчины. Однако уже в следующую секунду она одернула себя: «Похоже, я потихоньку теряю рассудок. Я точно бандикут!»

Следя за лицом англичанки, на котором растерянность уже переходила в панику, австралиец счел нужным пояснить:

— Бандикут — это такой местный сумчатый зверек. Да вы расслабьтесь, все будет хорошо. Вам просто нужно немного остыть.

Бесси поднесла к губам Оливии бутылку с водой, и та подумала, что никогда в жизни не пила ничего вкуснее.

— Пейте понемногу, а не большими глотками, — предостерег Мак-Элпайн.

— Слушайте, я ведь все-таки не… — Оливия попыталась возмутиться, но мужчина нетерпеливо прервал ее и повторил:

— Понемногу!

Чувствуя себя маленькой девочкой, Оливия допила воду и наконец села прямо. Несмотря на выбившуюся прядь золотистых волос, помятую блузку и расстегнутую пуговицу на юбке, она все равно умудрялась выглядеть элегантно.

— Как вы? — поинтересовался Мак-Элпайн.

— Как в зоопарке: на меня все смотрят, — беспокойно ответила Оливия. — Наверняка по аэропорту уже поползли сплетни: англичанка грохнулась в обморок!

— Почему вы уверены, что смотрят именно на вас, а не на меня? — усмехнулся австралиец, разглядывая гостью. Еще одна прядь волос выбилась из прически. Когда им доводилось встречаться, волосы Оливии всегда были тщательно зачесаны и убраны в тугой узел на затылке. А одежда! Она будто закована в оковы. Тяжелый случай.

— Так неудобно — потерять сознание, — смущенно пробормотала англичанка.

— Да не смешите меня, неудобно по потолку ходить, — откликнулся Мак-Элпайн, с удовлетворением отмечая про себя, что на безупречно гладком личике чувствительной особы стал проступать румянец.