Кэтрин Куксон - Мотылек

— Нет, здесь вы ошибаетесь, тетушка. Я не могу получить того, кого хочу.

Она огорченно глянула на него и тихо спросила:

— Ты на кого-то положил глаз?

Глядя прямо перед собой, он ответил:

— Да, можно так сказать. Но там она и останется, у меня в глазу.

Она резко остановила его, повернула к себе лицом и прошептала:

— Не… не мисс Торман? — И когда он не ответил, а только посмотрел на нее, она сочувственно проговорила: — Ах ты, мальчик, мальчик. Подумать только, куда ты засматриваешься. Это невозможно.

— Да, я знаю, тетушка, знаю, и она тоже знает.

— Она знает? — У Алисы широко раскрылись глаза.

— О да.

— Вы об этом говорили?

— Нет, не говорили, мы просто знаем.

— Ну, и дела! Ай-яй-яй! — Она отвернулась от него, и они двинулись дальше. Через некоторое время она совсем тихо спросила: — Как же это получилось, ты же с самого начала должен был знать?

— Да кто же, тетушка, знает такие вещи с самого начала? Никогда не узнаешь брода, пока не оступишься.

— Думаешь продолжать работать у нее?

Он ответил не сразу:

— Если вы не против. Видите ли, там остался всего один человек, потому что старик Уотерз уже ни на что не годится, и она окажется в трудном положении, если я сейчас уволюсь. Но я вот что скажу вам: я договорюсь с ней, что буду приходить… — Он кивнул. — Я буду приходить домой каждый вечер. Добираться мне всего каких-то двадцать минут на велосипеде.

— Это было бы замечательно. Я была бы так благодарна за это.

Так и договорились.

Когда он на следующее утро приехал в Форшо-Парк, дождь лил как из ведра и было так темно, что в кухне еще горела лампа. Увидев его, Пегги отвернулась от плиты и спросила:

— Значит, вернулись?

— Да, и промок до нитки. — Он снял пальто, прошел в людскую и повесил его на крючок. Когда он вернулся на кухню, к нему подошла Руфи и заметила:

— А я ведь думала, что вы ушли насовсем и вступили в армию.

— Нет, они обратятся ко мне, когда положение окажется безвыходным, потому что знают, что я умею выходить из всех положений.

Она засмеялась и, подойдя к столу, проговорила:

— Я рада, что вы вернулись. Вы завтракали?

— Позавтракал, и очень плотно. Но чашка чая не помешает. — Он приветливо улыбнулся ей, а затем повернулся к Пегги: — Как дела, Пегги?

— Как всегда, — ответила она, но лицо у нее было напряженным. — Но я не сказала бы это про других. Бетти ушла.

— Ушла? Куда ушла?

— На военный завод. Только подумать, после всего, что мы сделали для Магги, взять и подбить ее. Она утверждает, что не подбивала. Я ездила к ним вчера и сказал все, что думаю. Она так изменилась, эта девчонка, после того как вышла замуж, вы просто не поверите. Но стоит на своем: мол, к уходу Бетти руки не прикладывала.

— Не думаю, мама, что она это сделала, — спокойно вставила Руфи. — Просто она видела дом Магги, и как они там устроились, и какие у них вещи, а она совсем еще юная, наша Бетти. А она была хорошим работником, вы это знаете.

— Проклятая война! Все буквально потеряли голову. А теперь вот еще в доме не осталось ни крошечки сахара.

— Ну, это дело поправимое. Завтра будет, я принесу фунта два.

— Откуда вы их возьмете?

Он глянул на Руфи:

— У моей тети всегда все было. Чудно получается, — засмеялся он, — она никогда никому не плачется, и все думают, что у нее шаром покати, и кое-что подкидывают.

— Это нечестно.

Он спокойно взглянул на Пегги.

— В этом нет ничего нечестного. Моя тетя не такой человек. Кстати, — он обратился а Руфи, — мисс Агнес уже спустилась?

— Да, уже с час, как спустилась. Она в кабинете.

— Пожалуйста, спроси ее, могу я поговорить с ней?

— Не спрашивай у нее ничего подобного. — Голос прогремел у него за спиной, он обернулся и увидел, как Дейв Уотерз угрожающе взирал на дочь. Потом, обратив разъяренный взгляд на Роберта, он сказал: — Я скажу, можно вам или нельзя поговорить с мисс.

— Неужели? В таком случае позвольте сказать вам, мистер Уотерз, если я захочу поговорить с мисс, я с ней поговорю, в вашем разрешении не нуждаюсь. Ну, Руфи, — он еще раз посмотрел в ту сторону, где рядышком стояли Руфи с матерью и с тревогой смотрели на мужчин, — кто-нибудь из вас пойдите и спросите хозяйку, могу ли я поговорить с ней. Если вы этого не сделаете, я пойду и сам доложу о себе.

— Ни за что! Этого вы не сделаете. Это уже ни в какие ворота, позвольте сказать вам.

Дейв Уотерз попытался преградить ему дорогу, но Роберт схватил его за руку и, уничтожающе поглядев в лицо, пригрозил:

— Нет, это вы позвольте мне сказать вам, пока вы не зашли слишком далеко. Прекратите травить меня, не то я за себя не отвечаю. Я в жизни никогда не угрожал вам и вообще никому, и тем более таким образом, но теперь говорю вам, мистер Уотерз, оставьте меня в покое, потому что, если вы не послушаетесь, я не посмотрю на ваши лета и вы у меня полетите вверх тормашками. — Отстранив его с дороги, он обернулся к женщинам: — Так кто из вас пойдет?

— Сходи. — Пегги подтолкнула дочь, и Руфи выбежала из кухни.

Дейв Уотерз стоял, уперевшись вытянутыми руками в крышку камина и уставившись на огонь. Пегги замерла у стола и смотрела то в спину мужа, то умоляюще на Роберта.

Руфи вернулась и, не входя в кухню, позвала его от дверей:

— Мисс готова принять вас сейчас.

— Спасибо, — официально произнес он и вышел в коридор, оттуда, через вторую обитую зеленым сукном дверь, — в холл. Там он задержался, поправил галстук — в это утро он нарочно надел воротничок и галстук — и затем прошел в коридор, который вел к кабинету.

Он постучал в дверь, услышал, как она сказала: «Войдите», и вошел в кабинет. Он ожидал увидеть ее за столом, но она стояла у окна и смотрела прямо на него, и он заставил себя начать разговор с ничего не значащих слов:

— Доброе утро. Что-то погода сегодня испортилась.

— Да. Всю ночь шел дождь. Одно время был сильный ветер. — Она перевела дыхание. — Надеюсь, все в порядке?

— Да. Похороны прошли скромно. Были только свои, деревенские, и кое-кто из церковной общины. Пастор сказал о дяде несколько теплых слов, и он того заслужил.

Она обошла стол и села на стул, показав Роберту на стул напротив себя. Он тоже сел, они посмотрели друг на друга, и она негромко проговорила:

— Я рада, что вы вернулись. Думаю, вам уже сказали, что Бетти ушла.

— Да.

— Тонущий корабль.

— Я бы так не сказал, я бы сказал, последствия войны.

— А вы, у вас есть какие-то новые планы?

Он посмотрел на стол и, чуть подавшись вперед, облокотился на него, постучал пальцами по краю и произнес:

— Бывают в жизни странные вещи, но более странной, чем та, о которой я хочу рассказать вам, мне кажется, не бывает. — Он смущенно улыбнулся: — Я… стал собственником.

— Ваш дядя оставил вам что-то?