Эдна Мир - Дикий цветок

— Вы должны попытаться взглянуть на жизнь иначе, более оптимистично, — заговорила Джасти, не придавая значения его словам. — Посмотрите: солнце светит, впереди выходные, Сэм выставил свой приемник в окно столовой, первые ковбои уже вернулись с пастбищ и собираются на кружку пива. Жизнь прекрасна, если только хочешь это видеть.

Не обращая внимания на то, что лицо Глена стало еще более мрачным и замкнутым, Джасти подошла к окну, отодвинула задвижку и широко распахнула створки.

В кабинет ворвался чудесный теплый воздух, напоенный ароматами лета. И вместе с ним мелодия, звучавшая из приемника, песня Шер «Сердце из камня».

Девушка, прислушиваясь, склонила голову к плечу и непроизвольно подпевала.

Глен наблюдал за ней. В самой глубине души у него что-то прорвалось, высвободилось, что много лет назад он наглухо запер. Теперь сдерживаться было поздно. Это чувство выплеснулось на поверхность с такой силой, что у него перехватило дыхание. Глен неотрывно смотрел на Джасти, наслаждающуюся музыкой, и безнадежно тонул в захлестывающем его влечении.

Девушка неожиданно обернулась. Их глаза встретились, и Глен почувствовал, что краснеет под ее взглядом. Сердце у него бешено заколотилось.

Сам не понимая, что делает, он протянул ей навстречу руки. На ощупь ее кожа была прохладной и упругой. Глен притянул Джасти к себе, она не противилась. Только глаза, большие и зеленые, как свитуотерские ручьи весной, смотрели на него удивленно.

Ее губы имели привкус корицы, и на вечность, длившуюся один такт биения сердца, Глен окунулся в поцелуй, вернувший ему воспоминания давно минувших дней. Потом, почувствовав, что девушка пытается оттолкнуть его, разомкнул объятие.

— Должно быть, я совсем сошел с ума, — в ужасе прошептал Глен. — Пожалуйста… — Что-то сдавило ему горло и не позволило продолжить.

Он отвернулся и подавленно уставился в стену.

Джасти ладонями откинула волосы с лица. Она была растеряна и одновременно опечалена.

Медленно повернувшись, Джасти вышла из кабинета. Глен не стал ее удерживать.

Эдвина блаженствовала в своей стихии. Она разыгрывала из себя великосветскую даму, принимающую гостей, и буквально выворачивалась наизнанку, стараясь продемонстрировать все свои достоинства.

Утверждение, что Майкл бесследно исчез, не вполне соответствовало истине. На самом деле он давно объявился, и они с Эдвиной два года назад официально развелись.

Сейчас Майкл жил в Нью-Йорке и работал адвокатом. У него и в мыслях не было возвращаться в Шайенн. Но Эдвине нравилась спокойная жизнь на ферме.

Здесь она могла изображать из себя домохозяйку, не утомляясь тягостными обязанностями, обычно связанными с этим положением.

Кенни, ее свекровь, жила только своей скульптурой. Лори была очень трудолюбива и взвалила на себя всю работу, ничего не оставляя Эдвине, а Хортик за это время вырос и почти не бывал дома.

Короче, Эдвине жилось прекрасно, и она хотела, чтобы все так и продолжалось.

Единственным минусом был Глен, ее деверь. Старый брюзга давно считал, что Эдвине пора становиться самостоятельной. Поэтому иногда ей даже приходила в голову мысль, а не женить ли на себе деверя. Это сразу решило бы многие проблемы. Но Глен не проявлял никакой готовности к браку.

«А жаль», — снова подумала Эдвина, глядя, как Глен пригубил из своего бокала. Он ел мало, хотя обед был отличный. Новая кухарка оказалась настоящим сокровищем, но ведь Глену все равно ничем не угодишь.

И все же в качестве супруга он бы вполне котировался. Сексуальных претензий у него не могло быть, следовательно, куча детей ей не грозила, а в остальном она бы перевоспитала Глена на свой вкус.

Тут Морган как раз отпустила очередное идиотское замечание относительно прискорбного положения разведенной женщины.

«Вот черт! С обручальным кольцом на пальце я имела бы совсем другой общественный статус. В качестве одиночки не пройдешь ни в церковный совет, ни в правление женской организации, поскольку остальные слишком боятся конкуренции более молодой подруги».

Эдвина очаровательно улыбнулась и опустилась в широкое бархатное кресло рядом с Морган Логан. Хортик сидел возле брата, Кенни у стены, а Лори, стоя, нервно теребила уголок носового платка.

— Включите хоть музыку, — потребовала Эдвина, чтобы как-то поднять настроение присутствующих.

Хортик бросился исполнять требование своей невестки, а Глен развернулся на каблуках и вышел.

Вскоре гостиную наполнили звуки «Летней песни» Дина Мартина, но Глен этого уже не слышал. Он стоял этажом выше в своей комнате, неподвижно глядя через окно в ночь.

Мысленно он был с Джасти, искал ее где-то там, на улице. Кровь стучала в висках, когда он думал о ней, представлял себе, что она лежит в его постели, голая…

Глен застонал. С тяжелым вздохом он подошел к кровати и лег. Снизу, из холла, послышались громкие голоса: Логаны прощались. Потом раздались голос Хортика, искусственный смех Эдвины, рев мотора, смолкший вдали.

Глен лежал, слушая привычные звуки. Семья готовилась ко сну. Наконец ночная тишина безраздельно воцарилась на всей ферме, и только животные в стойлах время от времени негромко всхрапывали и фыркали.

Когда забрезжил молочный рассвет, Глен поднялся, влез в теплый спортивный костюм, подаренный матерью на день рождения и который сначала так раздражал его, и спустился по лестнице на первый этаж.

Нога опять болела — верный признак резкой перемены погоды. Но, когда Глен открыл входную дверь, в лицо ему ударил душисто-свежий утренний воздух. Будет еще один теплый солнечный день, и неважно, что там предвещает его нога. Глен медленно пошел от дома, всей своей тяжестью опираясь на трость, чтобы снять нагрузку с поврежденной ноги.

«Пора возобновить занятия лечебной гимнастикой, — подумал он, проходя мимо выгонов. Но что это даст? — По крайней мере, это помогло тебе встать с инвалидной коляски, — тут же упрекнул он себя. — Если бы ты совсем ничего не делал, до сих пор разъезжал бы в ней, а так хотя бы можешь ходить и снова участвовать в нормальной жизни».

Нормальной?

Глен сбился с шага. Какое-то время он с удивлением озирался вокруг. Не отдавая себе отчета, он, оказывается, шел через пастбища прямо в направлении жилых домов персонала. Сейчас ряды домиков находились слева от него, а перед ним был небольшой спортивный зал, где работники фермы могли играть в гандбол, баскетбол и настольный теннис.

Там же проходили все праздники, такие, как День благодарения, Рождество, Новый год, юбилеи и даже День независимости, если случалась плохая погода. Из открытых двойных дверей звучала громкая музыка. Глен чуть подождал, потом вошел в вестибюль и осторожно приоткрыл створки раздвижной двери.