Трейси Митчелл - Стерва

— Бренда, я хотел уточнить… Джери могла бы скопировать чей-то голос?

Женщина подняла глаза.

— Рон, она может копировать кого угодно. А по завещанию Алекса нам с ней отходит половина его имущества.

— Вы теперь поняли, что они затевают?

Бренда вскочила.

— Ты сказал, что мы должны дать моей дочери шанс. Так давай сделаем это.

Рон подошел к ней и взял ее руки в свои. Они стояли, словно не в силах сдвинуться с места, словно боясь сделать лишний глоток воздуха. Солнце осветило спальню Элис. Оба одновременно взглянули на ее окно. И почувствовали, что дальше медлить нельзя.

Тревис подъехал к дому Алекса Китона. Раньше, чем они с Джери договорились. Но у него уже созрел свой собственный план. Его братец Ронни еще поймет, с кем имеет дело. Элис наверняка растает, увидев его. Не может же она всерьез предпочесть ему Рона? Это просто смешно.

Он сидел в машине и пытался собраться с мыслями. Джери, наверное, уже начеку. Что за баба… давно они с ней не развлекались, все осторожничали. И, наверное, долго еще не смогут. Когда все будет улажено, ему придется смыться на какое-то время. Да и кто знает, сколько еще протянет старина Алекс… Джери уверена, что он не переживет смерти Элис, но кто знает… может, и Алексу им придется помочь отправиться на тот свет?

Джери в таких делах соображает. Вон она как все продумала! Он бы не смог… Тревис всегда старался держаться подальше от криминала, ему бы такое и в голову не пришло — он человек осторожный.

Да и сейчас… он ведь тут ни при чем. Это все Джери.

Она что-то там подмешает в водичку Элис, а его дело — сторона. Никто не докажет, что они заодно. Даже если удастся высветить их роман. А он будет все отрицать.

Ни один адвокат не заболтает суд до такой степени. Если Джери попадется, ей придется выкручиваться одной.

При этой мысли Тревис невольно воспрял духом. Он не преступник. Не может же он отвечать за эту сумасшедшую?

Элис открыла глаза, разбуженная солнцем, заглянувшим в ее окно, и некоторое время лежала, пытаясь вспомнить все детали вчерашнего разговора с Роном, но ничего не получалось. Вспоминался он сам — его улыбка, любящий взгляд… Глядя на него, не верилось ни во что плохое. Верилось только в хорошее.

Даже вставать не хотелось. Она не знает, что ее ждет. Каждый день, каждый час приносит сюрпризы… как у нее еще голова кругом не пошла от всего этого.

Элис поднялась, надела халат и посмотрелась в зеркало. Что-то в ней изменилось… появилась какая-то женственность, теплота… она словно излучала нежную энергию: выпорхнула из своей скорлупы и превратилась во взрослого человека.

Что-то от прежней сказочной Золушки исчезло, но что? Беззащитность? Неприкаянность в каждом взгляде, движении?

Теперь она чувствует свою силу. Ее сердце как будто налилось и затвердело… оно не стало менее чувствительным… но у него появилась броня.

Она больше не была напуганной девочкой, дочкой богатого папочки. Элис отделилась от него… но в то же время стала к нему ближе. Она теперь в большей степени его дочь, чем та застенчивая малышка Элис, какой она была раньше. У нее теперь тоже есть хватка… пусть не безжалостная и порой жестокая, как у отца, но все же есть. Своя.

Она расчесала волосы и собрала их в хвост. Ей захотелось принять душ, одеться. Почему-то сегодня не было желания бродить по дому в халате.

Элис чувствовала какую-то странную собранность, будто готовилась к прыжку. Она не желала расслабляться, ей нужно максимально сосредоточиться… но почему?

У нее не было ответа. Только странное предчувствие надвигающегося тумана. Но ей не хотелось об этом думать. Она знала, что собирается сделать в данный момент. Достать свое платье.

Джери уже начинала нервничать. Десять минут десятого, а эта клуша только встала и никак не выйдет из своей комнаты — бродит там, бродит… С ума сойти можно. Машину Тревиса она заметила сразу. Он давно уже здесь, это даже хорошо. Почему же ей так не по себе? Алекс ушел, ее матери в это время дома не бывает — она отдает распоряжения прислуге в восемь часов и уходит до одиннадцати… а то и до двенадцати. Все вроде бы отлично… но в то же время…

Одно дело — спланировать, а другое…

Она никогда не видела мертвых, только в кино… что за странные мысли? Джери сама себя не узнавала.

Подойдя вплотную к тому, что задумала, она вдруг спасовала. Не то чтобы боялась попасться — нет, не это ее пугало. Она вдруг представила Элис мертвой…

Раньше это казалось легко. Элис была просто препятствием, которое она мысленно устраняла, и все становилось на свои места так, как ей того хотелось — возникала стройная картинка без Элис. Ей казалось, что все очень просто…

Как будто бы Элис уехала или вроде того…

Уехала, чтобы уже никогда не вернуться.

Но ведь ей предстоит увидеть ее мертвой… она представила лишенные жизни глаза матери… Алекса…

Да Бог с ним, с этим старым боровом, но ее мама…

Бренда любит Элис не меньше, чем ее саму. Иногда ей даже казалось, что больше…

Впервые Джери подумала об этом безо всякой ревности. Ее мысли о матери не омрачало ничто. Она просто представила себе эту картину — Бренда, окаменевшая от горя… вынесет ли она…

Джери вдруг захотелось кричать, она зажмурилась и закрыла уши руками, будто боясь услышать вопль, который чуть не вырвался у нее изнутри.

Некоторое время она просидела молча, слушая стук собственного сердца, — так сильно оно вдруг забилось.

В соседней комнате послышались шаги.

Джери открыла глаза.

Алекс Китон никак не мог дозвониться домой. Бренда будто сквозь землю провалилась. А почему прислуга не отвечает? У него было ощущение полного вакуума, словно он вдруг провалился куда-то… В кабинет вошла Агги.

— Шеф, я увольняюсь, — заявила она капризным тоном.

— Что у тебя еще случилось? — раздраженно буркнул он.

— Никто здесь со мной не считается. Вы, как я слышала, собираетесь жениться… а ваша дочь…

— Агги, давай перейдем к делу, — перебил он, не желая в очередной раз выслушивать идиотские причитания. — Тебе предложили другое место?

— И с лучшей зарплатой. Но если возражаете, — она кокетливо надула губки, — то я останусь.

— Нет-нет, — нетерпеливо отмахнулся Алекс, — давай сразу же все уладим. Он только обрадовался предлогу отделаться от нее.

— Пупсик… какие мы сегодня сердитые! — Она обвила руками его шею. — Ну поцелуй меня… я же пока не ушла…

— Агги… если ты так решила, я не стану тебя отговаривать. — Он отвел ее руки. — Ты знаешь, что я не ангел, но никогда тебе ничего не обещал.

— Значит, ты правда любишь эту свою… Бренду…

— Я люблю Бренду. Очень люблю. Мне понадобилось много лет, чтобы понять, кто она для меня. И я никогда ее не обижу. Пусть это останется в прошлом.