Олег Кудрин - Кармелита. Роковая любовь

— Куда ты собираешься ехать?

— Не знаю, Свет. Россия большая. А я маленький. Найдется мне где-нибудь местечко.

Ну вот и все. Баро попросил ее оставить этот дом. Не в первый раз. Рубина собралась очень быстро. Решила уйти тихонько, ни с кем не прощаясь. Слава ж богу, не на тот свет уходит — еще увидится со всеми. Да по дороге Груша встретилась.

— Рубиночка, значит, все-таки в табор уходишь?

— Да, загостилась я у вас, — постаралась улыбнуться Рубина. Но улыбка получилась грустной.

— Плохо нам без тебя будет. Привыкли мы к тебе, — на глазах у Груши появились слезы.

— Что ты, доченька… Перестань. А то вообще в гости ко мне приезжай. Табор не так далеко. Да и я буду заходить, Баро не запретил мне встречаться с внучкой.

— Обидно получилось. Это он все из-за того, что Кармелита ушла из дому без разрешения. А ты ее выгораживала.

Рубина напряглась:

— Почему ты так решила?

— Я подслушала, случайно. Услышала твой разговор с Баро.

Рубина недовольно покачала головой. Неприятно, что тот баронский выговор слышали посторонние.

— Забудь. И никому не говори об этом разговоре. А мне действительно лучше быть в таборе.

— Кармелита знает, почему ты уходишь?

— Нет, она на конюшню убежала к своей Звездочке. Потом, наверно, верхом покатается. А как вернется — узнает. Скажи ей так… В общем… пусть думает, что это мое решение. Ну ладно, давай прощаться. Долгие проводы — лишние слезы.

Не стала Рубина пользоваться машиной Зарецкого (хоть он и предлагал). Гордость не позволила. И попутки тормозить не стала. Захотелось пройтись. Чай не такая старая, не развалина — дойдет.

По дороге о жизни уже прожитой, да еще не выжитой, думала. Прошлые годы вспоминала. И любовь свою сильную, и грехи свои тяжкие.

Пару раз всплакнула.

Когда шла через лес, чуть не заблудилась. Но бросила деду Лесовику несколько конфеток, которыми ее внучка угостила, — тот и вывел ее на тропинку к табору.

А в таборе настроение у всех было приподнятое. Цыганам для счастья много не нужно. Дай надежду на что-то хорошее — и достаточно.

Сначала все очень расстроились из-за дождя. Получается, уже второе выступление сорвалось. Но потом Миро рассказал о заброшенном театре, который ему Кармелита показала. И все туда съездили, посмотрели. И в одиночку, и группами. По-хозяйски осматривали. Проверяли акустику — пробовали петь. Ремонт, конечно, дороговато обойдется, но ведь так хочется…

Что тут скажешь! Нет такого бродячего актера, который бы не мечтал выступать в театре. В настоящем, чтоб со сценой, с занавесом, с оркестровой ложей. Бейбут так загорелся этой идеей, что не мог спокойно ни есть, ни спать, ни жить. Свозил в театр Зарецкого. Место тому понравилось. И идея театральная пришлась по вкусу. Правда, с довеском — он предпочитал говорить не «театр», а «развлекательный центр». Но закончил разговор многообещающе: «Бейбут, мысль хорошая. Я сяду и хорошенько все просчитаю. А потом посмотрим, в какую сторону все это вырулит».

В общем, к приходу Рубины табор уже гулял, отмечая хорошую новость.

Только Люцита грустила. Из-за Миро. И Миро грустил. Из-за Кармелиты.

Как только Максим ушел, Света бросилась к телефону и набрала номер Кармелиты. Совесть ее при этом была чиста. Да, Максим, конечно, просил не звонить. Но ведь она-то ничего не обещала.

«Кармелиточка, миленькая, возьми трубку… Возьми!..»

Но Кармелита все молчала.

И вот наконец-то отозвалась. Разгоряченная, энергичная…

— Алло, Светка, привет! Я со Звездочкой на прогулке была. Телефон дома забыла. Ты давно звонишь?

— Да. Слушай, ты знаешь, что Максим решил уехать? Навсегда?

Кармелита погрустнела:

— Да, знаю, мне об этом его друг сказал. Я оттого и отправилась на природу, уж очень мне плохо было…

— Нет, подруга, нет, он еще не уехал! Он в городе. Максим только что был у меня.

— Как — у тебя?

— Да, если ты не хочешь его потерять, беги сейчас же к нему! Ты ему очень нужна. Он тебя любит! Только ты его можешь остановить. Пожалуйста, беги к нему.

— Я ничего не понимаю! Почему же он сам ничего не сказал? И зачем он к тебе ходил?

— Брось тормозить. Максим выпрашивал у меня твой портрет!

— А где он сейчас?!

— Портрет? — не без гордости переспросила Света. — У Максима!

— Да нет, Максим где?!

— Я думаю, еще в гостинице!

Кармелита бросила трубку.

Так, нужно срочно бежать к Максиму!

Бутылочка виски была сувенирной, а значит, очень маленькой. Закончилась быстро, после нее стало только хуже. Антон понял, что есть только один человек, который сейчас может помочь ему, даст выговориться, выслушает.

Света!

Какой там у нее номер?

Вот, гудки. Хорошо… Голос мягкий, нежный, заботливый:

— Привет, Антон…

— Света. Светланочка… Только ты можешь помочь. Мне нужно поговорить…

Света рассмеялась. Но не обидно — по-доброму:

— Ладно, ладно, жду. У меня сегодня день такой. Скорая помощь Светланы Форс принимает на дому…

— Ага, — продолжил Антон. — Форма доставки — самоприезд!

— Света, — бодро начал Антон, расположившись в мастерской. — Я — подлец! Мне ужасно стыдно!

— Антон, ну просто какое-то дежа вю. Ты мне уже говорил это. Что ты опять натворил? Это ты, наверно, из-за Максима? Думаешь, он уезжает из-за тебя?

— Как? Он уезжает?!

— Да. Максим уезжает. Навсегда. Ты разве не знал? Вы же друзья…

— Какой я ему друг? Это все из-за меня.

— Антон, не замыкай все на себя. В мире есть еще и другие люди. Максим уезжает из-за Кармелиты.

— Да ладно, из-за Кармелиты… Из-за меня. Его мой отец уволил!

— Ах вот оно что!.. То-то Максим говорил, что он безработный. Но я думала, что он сам уволился, потому что решил уехать. А что произошло?

— Я смалодушничал. Предал его.

— Ну, попробуй поговорить с ним. Извинись. Скажи, что не нужно вот так вот — все рвать, бросать, уезжать. Все как-то образуется.

— Это бесполезно. Макс сейчас очень зол на моего отца и на меня.

— А почему на тебя?

— Да потому… — Антон хотел сказать всю правду, но так и не смог. — Да потому что я тоже Астахов! А может, и правильно, что он уезжает. Что ему тут бросать? Работы нет, живет в гостинице. Вольная птичка.

— У него здесь Кармелита!

— О чем ты говоришь? У нее такой папаша! Зверь! Макса порезали? Порезали. Хорошо, что жив остался! И наверняка из-за этой девчонки.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно. А после истории с кладбищем ему вообще здесь не жить, цыгане ему этого точно не простят.

— Но ты ведь тоже замешан в этой истории…

— Меня они побоятся тронуть, а вот Максу лучше уехать.

— Я знаю немного Зарецкого. Он, конечно, горячий, вспыльчивый, но мне не кажется, что он способен на такое. Хотя… Может, ты действительно прав, что Максу лучше уехать. Вот только Кармелиту жалко.