Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада

Вспомнила о силе русских – выдержке при застольях, но надеяться на генофонд не приходилось, да и я не лучший представитель нации. Скрытые резервы помогли бы, но истощена за срок заточения и наркозависимости, да к тому же, столкнулась с достойным противником – по ходу дела, практикующимся изо дня в день. Опустошена уже третья бутылка. После рома улетучилось виски, следом – водка… Димитрис не унимался, выудил из холодильника ещё одну и откупорил. Ахмед качался как маятник, на табурете не держался – падал, поднимался, но, слава богу, это уже мало кого веселило. Ещё радовало, что зад пацана, тоже никого не интересовал, а то за этими скотами не заржавеет.

Ахмед опустил голову на грудь и мирно засопел. Лицо расслабилось – осталось детское, чуть наивное выражение. Бедолага, если останется жив, поход к психологу станет второй работой. Мустафа вынырнул из мурихуанового тумана и вышел как сомнамбула, на нас даже не смотрел – гулкие шаги эхом разлетались по коридору, пока не оборвались. Раздался скрип металлической двери, а за ними плаксивые женские мольбы, сменившиеся звучными шлепками, вскриками и рыданиями.

- Тебе невероятно везёт, – Димитрис раскидывал карты, испепеляя меня желанием. – Как думаешь, кто окажется удачливее?

- Не знаю, - отозвалась на турецком. Араб замер с колодой, в пальцах застыла карта, предназначавшаяся мне – недоумение сменилось восхищением:

- Язык выучила?

Мотнула головой:

- Нет… Немного понимаю...

- Живучая шлюха, - не скрывал удивления. – Всегда поражался твоей выносливости, но это уже неважно, – дораздал и кивнул на мою стопку.

Одурманено посмотрела - перед глазами расплывалось, каморка вращалась… Руки не хотели подниматься. Пересилив тяжесть, глянула: семёрка трефы и шестерка бубны – деловые переговоры и дорога. Тринадцать, а на кону доза… Кольнусь – умру! Димитрис заставил меня опустить карты:

– Играем в открытую, а то, кажется, начнешь сливать игру.

Тварюга читал мысли. Делать нечего… С хладнокровием открылась:

- Еще! – протянула ладонь, но Димитрис покачал головой.

- Уверена?

- Нет, но рискну.

- Давай так, - уместил локти на стол и, поигрывая колодой, подмигнул: - если перебор – я тебе тоже разрешу торчать!

Сказать: нет - спалиться на финише, это обидней не придумаешь, а кайфануть – не очнуться… Урод оставил только один шанс на спасение – золотую середину – проиграть с мизерным недобором. Выигрыш, перебор, как и сильный недобор – смерть!

- Согласна, – голос не дрогнул.

Димитрис протянул карточку. Я держала её не в силах перевернуть. По лицу скота полезла победная улыбка. Тварь?! Шлёпнула карту рукавом на стол – вновь король пики - Димитрис! Чуть не умерла, но с губ сорвалось:

- Еще…

Сутенёр застыл:

- Шлюха, ты чего? Жить надоело? Я восхищён, не передать словами как, но ты же понимаешь, на тебя заказ. Так или иначе, сегодня сдохнешь, – его рука с картой остановилась передо мной. Потянула, но араб удерживал: - Если ширнешься – не проснешься больше! – в голосе не звучало злобы – искреннее недоумение.

- Понимаю, - обреченно выдохнула и забрала карту. - Заказ Мурада?

Димитрис прищурился:

- Открывайся!

Не смея глянуть вниз – от ужаса теряю сознание - следила за реакцией Димитриса. Медленно перевернула, но удивление, сменившееся гневным блеском в глазах надсмотрщика, взбодрило. Дама Трефы! Это кто? Я? Нет... Ирка? Нет, она червы…

- Двадцать! – огорошился араб и, не посмотрев свои карты, отложил колоду. Лицо охладело: - Мне достаточно, - губы искривились в извиняющейся улыбке. – Как думаешь, кто выиграл? – выглядел победителем.

Меня плющило – мелкая доза кокса отпускала: алкоголь рассеивался, тело вновь наливалось тяжестью, пробивала дрожь, страх и темнота поглощали. Со всех сторон давили шепчущие голоса, стены то расползались, то сужались. На секунду закрыла глаза, сосредотачиваясь и прогоняя демонов. Развязка близка, осталось узнать какова. Уповать на удачу или требовать от судьбы большего - наглость – последняя и так улыбнулась по-голливудски – у меня на руках двадцать… Но при всем этом дело – дрянь! Шанс микроскопический, что у Димитриса выпадет очко или как у меня - двадцать, а спасти могут только такие варианты… Перебор, недобор - это плохо. Как ни крути, я всё там же – в… Димитрис положил ладонь за свои карты.

– Давай так, если я выиграл – я тебя трахну, если ты… я всё равно тебя трахну. Ведь при любом раскладе сдохшешь, а так я вспомню, какого это было… с тобой. Признаюсь, в первый раз переусердствовал. Сказать честно, даже не помню: что да как. Но сейчас не забуду. А чтобы было о чём всплакнуть после твоей смерти, ещё и запишу. Уж очень хочется понять, как же ты так дала Фатиху Каплану, что он голову от тебя потерял.

Мир перевернулся. Закрутился каруселью - звуки обретали новые тембры и высоты, краски вспыхивали и тускнели. Некогда родное и теперь столь ненавистное имя придало сил для сражения. Так все же Фатих заказал? Мой господин меня списал… Земля ускользала, под ногами образовалась воронка – неумолимо затягивала. Нет, Каплан не мог… Пусть не любил… Отнять ребенка - вполне, но убить?! Чёрт! Если не так, то почему Димитрис о нем заговорил? Вряд ли вспомнил просто так. Вот же, поддонок?! Фатих заплатит сполна. Это то, ради чего стоило выжить.

Жажда мщения спасла от тьмы.

- Поверь, во мне ничего, - безучастно взирала, как Димитрис возился с телефоном, устанавливая на столе. - Между мной и Фатихом была секундная химия, но она прошла.

Араб довольно улыбнулся – нас снимала камера. Подмигнул мне и, смакуя, протянул, переворачивая карты:

- Химия…

Это первая выигранная мною партия с призом в Джек-пот – жизнью! Туз и десятка пики.

Вскочила. Димитрис несмотря на алкогольный и наркотический угар среагировал мгновенно - сбил ногой. Я как подкошенная рухнула, кожу обожгло. Схватил за ногу и дёрнул к себе, будто тряпичную куклу. Грубо воздел за волосы и, бултыхнув лицом в стол, запыхтел - пристраиваясь сзади, возился с ширинкой:

- Помнится… - звон бьющегося стекла заткнул охрипшего от возбуждения Димитриса, а меня оглушил - спину окропили брызги. Сутенёр грохнулся, я вдохнула свободно. Развернулась. Ахмед застыл точно монумент. В обезумевших глазах ужас, в дрожащих руках горлышко бутылки. Рядом на полу распластался араб со спущенными штанами, под ним растекались красные потоки. В голове клокотало, сердце отбивало такой ритм, какой и спринтеру не под силу взять. Схватила ближайший пистолет, оттолкнула мальчишку и, подскочив к дивану, направила на Эльгара. Перед глазами картинка прыгала, ускользала, расплывалась: пальцы не желали слушаться, соскальзывали… Не могу. Что же такое?! Опустила дуло. Я даже не в силах убить тварь, истязавшую меня долгое время. Сосед Эльгара - Джигар, теряясь в прострации, оглянулся – глаза смотрели точно сквозь меня: