Дорис Хоу - Остров-судьба

Франциска пошла навстречу Максу и тут же взволнованным голосом рассказала ему о том, какой подарок ей сделали американцы. Молодые люди вошли в комнату, взявшись за руки. Макс поблагодарил от своего имени тетушку невесты и ее мужа и обменялся с ними рукопожатиями.

— Хотите, я отвезу вас в Прествик, — предложил он сразу же, как только услышал их планы на вечер.

— Это очень далеко… — начал было Гомер.

— С удовольствием, — неожиданно перебила его Лорель. — И Франциска может с нами поехать, так что вам, Макс, не скучно будет возвращаться. Спасибо вам, это с вашей стороны было бы очень любезно.

«Какое там скучно!» — воскликнула про себя Франциска и переглянулась с Максом. Весь день, помогая Лорель и Гомеру упаковывать их вещи, молодые люди жили предвкушением этой ночной поездки. Разговоры о свадьбе не велись, все были слишком заняты подготовкой отъезда тетушки Лорель и ее мужа.

— Папа, положи это в сейф, — торопливо проговорила Франциска, пройдя вместе с доктором в его кабинет. — Боюсь потерять. Такая сумма! Это ничего, что мы взяли такие деньги?

— Конечно, ничего. Если они могут себе это позволить, почему бы не взять?

Доктор был печален, и Франциска подумала, что отец, видимо, переживает отъезд сестры гораздо сильнее, чем хочет показать.

— Ладно, сейчас об этом думать некогда. Завтра будет время, — сказала она. — Ты не возражаешь против того, чтобы мы с Максом оставили тебя сегодня одного? Мы вернемся из Прествика очень поздно.

— Нет, не возражаю, — заверил ее доктор.

— «Езжай вперед и не тормози из-за меня», — процитировала Франциска, обвив шею отца руками. — Помнишь, ты мне говорил? Мне не хотелось и не хочется забывать про тебя, но ты сказал, что одно другому не мешает, правда?

— Правда, — сказал доктор. — Выбрось эти мысли из головы. Я спокоен, успокойся и ты.

Франциска позвала миссис Прайд, которой нужно было помочь с ужином, и девушка вышла из кабинета. Лорель была наверху, у себя в комнате, а Гомер гулял с Максом в саду.

В середине дня, когда приготовления к отъезду родственников были в самом разгаре, к ним заглянула Тони.

— Я получила твою записку, Франциска. Конечно же, я приду на твою свадьбу. Я ни за что не пропущу этого события.

— Вот и отлично, — улыбнулась ее подруга. — Я так рада, что ты сможешь. Лоуренс тоже будет, не так ли?

— Да. Мы… у нас жизнь пошла лучше, Франциска. Он совершенно изменился. — Живот Тони заметно округлился. На ее миленьком личике светилось выражение счастья, от которого и на душе у Франциски стало хорошо.

Она рассказала Тони о подарке, который сделали ей Лорель и Гомер, и добавила:

— Сегодня вечером мы отвозим их в аэропорт.

— Тогда я пойду, — сказала Тони. — Собственно, я заскочила только на минутку. Сейчас я переоборудую ванну, я тебе уже говорила? Я хочу решить все бытовые проблемы до появления ребенка на свет, чтобы потом посвятить все свое время ему и Лоуренсу.

— Живем и учимся жить, — смеясь, проговорила Франциска. — Вот уж никогда не думала, что ты угомонишься и превратишься в солидную матрону, счастливую в браке. Тони! Ты ведь счастлива, правда?

Тони кивнула и, поцеловав подругу, вышла из дома. У калитки она обернулась и помахала Франциске рукой.

После ужина Лорель и доктор вдруг уединились в кабинете. Тетушка вышла оттуда одна, уже одетая для долгой дороги. К ней подошел Гомер. Дверь кабинета оставалась закрытой. Доктор не появлялся. Франциска знала, что отец будет сильно переживать это расставание. Ее сердце заныло, когда ей вдруг показалось, что ее счастье — в какой-то мере компенсация за печаль отца…

Лорель была так весела по дороге в Прествик, что в машине то и дело слышался смех. Не было ни минуты для того, чтобы предаться унынию. Макс, ведя машину, то и дело подначивал американку, вызывая ее на очередную шутку. Гомер благодушно смотрел на жену и радовался ее веселью. Поездка окончилась неожиданно быстро. Они еще несколько минут посидели в машине, прежде чем въехать на территорию аэропорта.

— Все. Дальше провожать не надо, — взмолилась Лорель. Не хочу, чтобы вы видели, как мы улетаем.

— Ваш приезд доставил нам столько радости, — проговорила Франциска. — Надеюсь, скоро мы снова будем принимать вас у себя.

Внимание Гомера в этот момент было отвлечено: он стоял у окошка регистрации. Краем уха услышав слова Франциски, он обронил:

— Конечно. Нам тоже понравилось твое гостеприимство, Франциска. И спасибо Максу за то, что подвез. Без него мы бы утонули в проблемах…

— Когда вы к нам приедете? — вскоре спросила Лорель. — Твой отец почти пообещал мне это. — Она помолчала и добавила: — Впрочем, мы обсудим это позже.

В своем веселье Лорель стала немного переигрывать. Поза ее стала какой-то напряженной. Она рассеянно наблюдала за носильщиком, который занялся их багажом. Гомер вытаскивал из багажника чемоданы и сумки, а Макс помогал ему.

Лорель вновь заглянула в окошко машины, где сидела Франциска.

— Я люблю тебя, Франциска. Не забывай об этом, хорошо?

— Никогда не забуду, — ответила девушка, с трудом сдерживая волнение.

Лорель с какой-то невыразимой тоской заглянула в ее лицо. Темные глаза американки лихорадочно блестели на ее бледном лице, выражение которого поразило Франциску и испугало.

Не сказав больше ни слова, Лорель выпрямилась и отошла от машины.

Гомер подошел к жене и обнял ее за талию.

Макс попрощался с ними и завел машину.

— Едем? — не глядя на Франциску, спросил он.

— Д-да…

Перед мысленным взором Франциски проплыло бледное лицо Лорель.

— Может, следовало дождаться их вылета? — неуверенно сказала девушка.

— Нет, — возразил Макс. — Они этого не хотели.

Обратная дорога в Вестморленд оказалась длиннее, чем путь в Прествик. Только сейчас Франциска поняла, как далек путь домой. Она обрадовалась, когда машина наконец остановилась. Девушка сразу же вышла из автомобиля и направилась к дому, а Макс повел машину к гаражу.

Франциска прошла в дом и стала искать отца.

— Устали? — с сочувствием проговорил доктор. За проведенные в одиночестве часы он, казалось, сумел восстановить душевное равновесие. — Ну как, все прошло нормально?

— Да, вроде… — Франциска увидела на столе приготовленную еду и вспомнила о том, что Макс, должно быть, очень проголодался. — Пап, знаешь… Не знаю, как это назвать и объяснить… Выражение лица тетушки… Я думаю, оно всегда будет преследовать меня. Что-то преобразилось в ней… Мне так кажется…

Доктор молча смотрел на золу в холодном камине.

— Да, пожалуй, — бесстрастно проговорил он.

— Я была поражена, — произнесла Франциска и повернулась к двери, в которой показался Макс. — Ты тоже обратил на это внимание, да?