Алекс Савчук - Прутский Декамерон

Она входит, нет, врывается в бар, вносит с собой тонкий аромат французских духов и… запах женщины. Приближается ко мне, подходит вплотную и заглядывает прямо в глаза – взгляд у нее достаточно откровенный.

– Привет, Савва. Не ждал меня?

Я лишь улыбаюсь, глупо отвечать на подобный вопрос.

– А я пришла за тобой! – говорит тем временем Татьяна, совершая по помещению круг и вновь останавливаясь передо мной. – Помнишь, я тебе говорила, что мне нравятся крупные мужики? – она подшагивает ко мне вплотную, и ее узкая прохладная ладонь ложится на запястье моей руки.

«Может быть и говорила, – проносится у меня в голове. – Но мы едва знакомы и тогда на ее слова я не обратил никакого внимания». А вслух, полукокетливо-полуобреченно спрашиваю:

– И, значит, мое время пришло?

– Пришло! – твердо говорит она и, отправляясь к двери, переворачивает табличку на двери стороной «Закрыто» наружу. – Ты ведь сегодня выходной, не так ли?

– Для тебя, Танечка, я всегда свободен! (Мог ли я сказать в эту минуту что-либо другое?)

– Тогда надевай рубашку и поедем на квартиру, – говорит Татьяна. Ее серые глаза лихорадочно блестят. – На квартиру к моей сестре, – уточняет она. – Сестра сейчас на работе, а ключики у меня. – Татьяна убедительно потряхивает связкой ключей.

«Или мир перевернулся, или ты стареешь, парень, и не понимаешь современных реалий, – говорю я сам себе, спешно переодеваясь в подсобке, – если женщины уже вот так запросто снимают тебя». Мы идем к выходу, я закрываю двери бара на ключ, и Татьяна увлекает меня к машине, расположенной на стоянке у ресторана; я иду чуть сбоку и сзади, и мне предоставляется возможность рассмотреть свою неожиданную пассию. Чуть выше среднего роста, приятный овал довольно привлекательного лица обрамлен темно-русыми волосами, сложена она хорошо, приятный грудной голос, шаг уверенный, пружинистый; модное, импортное в серый тон платье, расклешенное книзу, не скрывает ее стройных ножек. Она моего возраста, делаю я заключение своему осмотру, плюс-минус один год. Мы садимся в зеленый «жигуль» – Татьяна сама водит машину, несколько минут едем по городу и въезжаем в хорошо знакомый мне микрорайон; дом, в котором живет ее сестра, находится, оказывается, в одном квартале с моим домом. Я, правда, редко теперь в своем районе бываю – 24 часа в сутки я в ресторане, на рабочем месте, на «боевом» посту.

Выходим из машины, входим в подъезд и через минуту мы уже в квартире. Татьяна отчего-то суетится и торопится, нервничает, наверное, – все же у нас с ней сегодня «первое свидание».

(Или, как знать, может быть у нее на меня отпущен лимит времени? – мелькнула мыслишка.) Мы отправляемся в душ, правда не вместе, а по очереди – Татьяна, стесняясь, прикрывается полотенцем и убегает из ванной в комнаты. Слегка сполоснувшись – я ведь всего час назад купался – иду следом и обнаруживаю ее в спальне: Татьяна лежит на разложенном диване поверх покрывала, до подбородка укрывшись махровой простыней цвета омлета – желтой с розовыми разводами, влажное полотенце валяется рядом. Ее глаза следуют за мной и она говорит срывающимся голосом:

– Иди же скорее, милый мой мужчина, обними меня покрепче!

Новая женщина, новые запахи, новые ощущения, но – почему-то совсем нет возбуждения, так, легкий интерес и все. Ведь между мной и этой женщиной не промелькнуло той самой, совсем крохотной, но столь необходимой для близости искорки, не успело возникнуть даже легкой интриги – ничего. Я подхожу к дивану, наклоняюсь, целую ее в мягкие податливые губы, затем одним движением руки отбрасываю простыню в сторону и накрываю Татьяну своим телом. Мы начинаем любовную игру осторожно, как бы изучая друг друга и пробуя на вкус, не говоря при этом лишних слов – действуют только руки, губы и тела. Минут через пятнадцать плавно и одновременно приходим к финишу, после чего делаем перерыв, выпиваем по чашечке кофе, и вновь прыгаем в постель. Теперь мы экспериментируем смелее, пытаясь поймать приемлемый для обоих ритм. Приплываю во второй раз, следом за своей партнершей. Нет, не то! Такая партнерша не по мне, ничего путного у нас с ней не получится. Татьяна в сексе – эгоистка. Любительница. Эдакая «трахалка – спортсменка». Считает, наверное, себя знойной женщиной, и решила, что все мужчины в мире жаждут ее. Итак, решаю я, продолжать с ней отношения не следует, дальнейшие отношения меня только разочаруют – одного раза вполне достаточно.

Татьяна, тем не менее, заметно повеселевшая после постельных упражнений, отвозит меня обратно в ресторан, где у входа, оглядевшись по сторонам, легко целует меня на прощание в губы прямо на глазах у нашего швейцара Ильича, который уже занял свой «пост № 1» у центрального входа, и убегает.

Я, смущенно улыбаясь, приветствую Ильича – пожимаю ему руку, затем вхожу в ресторан и поднимаюсь на второй этаж, а там уже царит предобеденный напряг: повара носятся по кухне в белых клубах пара как угорелые, официанты, сервируя столики, гремят тарелками и приборами. Вкусные запахи, доносящиеся с кухни, напоминают мне о том, что с утра кроме кофе я еще ничего не употреблял, а калорий уже истратил предостаточно. В глубине кухни среди мармитов и духовых шкафов я углядел Марьяшу – замзавпроизводством или замшефповара, это кому как больше нравится. Призывно машу рукой, подзывая ее, и непроизвольно улыбаюсь – милая улыбка этой девушки всегда поднимает мне настроение, она замечательный повар, и кроме того, чудесный человек. Марьяша поняла меня без слов, лишь попросила минут десять подождать. Пока все там жарится-готовится, я без дела слоняюсь по ресторану и всем мешаю работать; а официантку Вику – узкоглазую как японочка свою любимицу (и любовницу) обнял сзади, она удобная – маленькая, а кроме того мягкая и податливая. Вика шутливо ругается, затем, сказываясь занятой, вырывается из моих рук и бежит по своим делам. В это время Мария с раздачи манит меня пальцем и вручает две огромные тарелки. Я молча благодарю ее – посылаю воздушный поцелуй и с тарелками в руках удаляюсь в зал, где занимаю двухместный столик, расположенный в небольшой кабинке и приступаю к еде.

Зал тем временем понемногу заполняется обедающими, но мой взгляд обращен только на незнакомые женские лица, – любые другие меня не интересуют. Заканчиваю обед, так и не обнаружив среди посетительниц ресторана ни одной, достойной моего внимания, и, разморенный едой, с трудом спускаюсь по лестнице, мечтая лишь об одном – немедленно принять горизонтальное положение: организм настойчиво напоминает мне, что у нас с ним сегодня выходной.

Внизу, в вестибюле, меня останавливает швейцар Ильич и говорит:

– Савва, тут тебя по всему ресторану разыскивает какая-то молодая дамочка. – И помолчав секунду, подмаргивает и добавляет: – Новенькая! Рыжая такая, я ее здесь раньше не видел.