Илона Хитарова - Семейные тайны

— И что теперь? Новая идея? Неужели ты собираешься за два месяца сделать все с нуля? — удивился Семен Семенович.

— Я не собираюсь, я сделаю! — Уверенность академика была заразительной. — Есть у меня кое-что про запас… Придется, правда, народу повкалывать, но тут ничего не попишешь…

— Чем могу помочь?

— Сам знаешь…

За оставшуюся часть дня Семен Семенович выпил десять маленьких чашек кофе и двадцать одну стопку минералки, объясняя начальникам отделов, причем каждому по-своему, зачем им всем нужен новый проект… К вечеру все сотрудники работали в нужном режиме и с полной самоотдачей. Претензий к директору больше не возникало.

Москва, июль 1970 года.

Проект «Олимпия» был успешно принят государственной комиссией в конце первого полугодия 1970 года. Оригинальность и простота идеи явно превосходили тщательно выверенный, но более мудреный проект «Зевс», представленный конструкторским бюро Сушко. И пока коллеги Иванова радостно предвкушали все возможные моральные и финансовые блага, Михаил Никитич старательно паковал чемоданы. Существование его конструкторского бюро подходило к концу. Главный конструктор Сушко не состоялся…

Он с тоской вспоминал прошедшие месяцы и никак не мог понять, что же в их тщательно продуманном плане не сработало. Ведь сумели же они заставить Егора Иванова передать им чертежи отца буквально за пару месяцев до сдачи проекта. Почему же Иванов представил государственной комиссии совсем другой вариант?

Первые дни после конкурса Сушко подозревал в подвохе Егора. Не иначе как он, желая выкрутиться из щекотливой ситуации, подсунул старые чертежи. Сушко уже начал строить планы мести нерадивому доносчику, как из верных источников стало известно: Иванов изменил проект в самый последний момент. Похоже, ему каким-то образом стало известно о краже, не иначе как в собственной конторе Сушко завелся предатель… Поначалу Михаил Никитич предполагал выяснить, кто это, предположив, что после закрытия его бюро изменник перейдет на работу к Иванову. Но оказалось, что крыс на корабле много. Не успела новость о закрытии прокатиться по кабинетам, как больше половины сотрудников Сушко заняли очередь в кабинет Александра Николаевича. И хотя Иванов, не жалующий перебежчиков, принял далеко не всех, новоиспеченных «ивановцев» все равно оказалось больше чем достаточно. Если среди них и затесался тот, кто «слил» академику информацию, его персона так и осталась неузнанной.

По инерции или же из желания отомстить Сушко продолжал внимательно следить за всем, что делается в конторе академика. Он знал, что Семен Семенович начал крестовый поход по поиску «крота», но так и не достиг на этом поприще успеха. Сушко даже знал причину такого невезения старого чекиста. Тот совершил классическую следственную ошибку, исключив из круга поиска особо доверенных людей, среди которых был и Егор.

«И ты, Брут», — подумал Михаил Никитич, кладя трубку на рычаг. Телефон не желал отвечать. С тех пор, как стало ясно, что его проекту пришел конец, Сушко ежедневно названивал Григорию, но всякий раз безуспешно… Дома никто не снимал трубку, а на работе сказали, что он взял отпуск…

Неприятность с проектом оказалась для Сушко совершенно неожиданной. Пока он приходил на работу, видел своих сотрудников, общался в свободное время с Гришей, ему казалось, что все еще можно исправить… Оставшись в одиночестве, он не знал, что делать. Люди, работавшие с ним, не были «его командой», готовой отстаивать своего лидера. Они были с ним, пока он платил им зарплату, и ушли от него, когда он перестал быть начальником.

«Предатели, жалкие предатели, — кипятился Михаил Никитич, — так легко разбежались! Вы думаете, Иванов — это сила? Нет, сила — это Сушко! Вы еще узнаете Сушко! Сушко еще вам покажет! Случайно, что ли, Гришка со мной все планы прорабатывал? Не случайно! Потому что Гриша у нас кто? Гриша у нас КГБ! Стало бы КГБ моими делами интересоваться, если бы Иванов им поперек горла не встал! Нет, Иванов им не нужен, им нужен я! И они помогут мне избавиться от этого придурка!»

Отчаяние почти дошло до точки кипения, когда в его голову вдруг пришла спасительная мысль:

«Стоп! А чего я, собственно, волнуюсь? Может, все так и было задумано? Может, меня просто проверяли в деле? Ну конечно же, никто не хотел разваливать контору Иванова — отличный, хорошо работающий механизм. Нет, им нужно было убрать только его, его самого. А контора останется, и возглавлять ее будет кто? Тот, кто хорошо знает дело, кто работал над большинством ивановских проектов, кого уважают в этом коллективе… То есть я?! Ну конечно! Все именно так, все должно быть именно так! Гриша потому и не звонил, что готовил дело… А отпуск? Любой человек, зная, что сделал что-то важное и полезное, имеет право отдохнуть! Гриша думает, что я в порядке, и потому не звонит мне… Господи! Да как же я раньше не догадался, что все так просто!» От безумных мыслей у Сушко даже закружилась голова… Он совсем не удивился, когда зазвонил телефон и в трубке прозвучал голос Гриши:

— Ты искал меня?

— Да! Гриша, тут такое… — быстро затараторил Михаил Никитич, но собеседник его холодно прервал:

— Я в курсе…

— И что мне делать? — с надеждой произнес Сушко.

На другом конце трубки возникла удивленная пауза:

— Разумеется, забыть все, что было, и все начинать с нуля. Этот бой проигран.

— Как с нуля? — не понял Сушко. — Ты хочешь сказать, что Иванов так и останется на своем посту?

— Конечно! Иванов показал себя как прекрасный ученый и опытный руководитель!

Михаилу Никитичу показалось, что собеседник над ним просто издевается. Он растерялся.

— А я?.. — задал Сушко совсем детский вопрос охрипшим от беспокойства голосом.

— А ты, Миша, будешь работать, как работал раньше… В каком-нибудь институте или конструкторском бюро. Специалист ты отличный, и многие охотно возьмут тебя ведущим инженером… — терпеливо объяснил Гриша. И поспешил добавить: — Ну, бывай, у меня еще море дел…

— То есть как ведущим… — попытался возразить Сушко уже издающей короткие гудки трубке.

В голове был полный сумбур… Нет… Он не может снова стать просто ведущим инженером! Такую должность он занимал десять лет назад. С тех пор многое изменилось, сам он стал другим — знающим, многоопытным руководителем, способным свернуть горы! Ему было нужно настоящее, большое дело! Не мог он больше, как мальчишка, бегать с этажа на этаж с кипами чертежей и жить от зарплаты до зарплаты… Ему как воздух были необходимы уютный кабинет, и машина с водителем, и деньги… настоящие деньги…

Подлец Гриша! Предал его… Или не предал? Гриша человек зависимый, явно не сам решает такие вопросы… Видать, там, в верхах, было принято решение оставить Иванова в покое… И уж наверняка это произошло не без ведома всесильного академика… Наверное, старый интриган нашел способ защитить себя… Возможно, не самым чистоплотным способом… Иначе как он, Михаил Никитич, человек талантливый и уважаемый, мог оказаться не у дел? Разве что в силу собственной нравственной щепетильности и порядочности…