Мария Воронова - Уютная душа

Миллер вспомнил, что и его самого Максимов недавно назвал флибустьером от хирургии. Наверное, новый завкафедрой считал флибустьерами всех, кто был талантливее его. Не дав выхода раздражению, Дмитрий Дмитриевич не стал говорить, что марка учреждения поддерживается высоким качеством операций и научных статей, а не тем, кто к кому ездит… Он просто закурил новую сигарету.

Хорошо, он посмотрит больного вечером, а как быть, если они с Колдуновым решатся на операцию? Это у Розенберга в царстве частного капитала можно оперировать в субботу и воскресенье, а в клинике Колдунова плановые операции проводятся только в рабочее время, которое, как говорили в фильме «Служебный роман», у всех одинаковое…

— Но, профессор, у пациента заболевание по теме моей научной работы. Недавно вышла моя статья о хирургическом лечении распространенных форм рака с метастазами в позвоночник. Это новая тема, она требует дальнейшего изучения, я заинтересован в сборе клинического материала. Кроме того, мой ученик Чесноков, оформив соискательство, будет писать диссертацию именно об этом.

— Позвольте напомнить вам, что в настоящее время кафедрой заведую я, — улыбнулся Максимов. — И я решаю, кто и о чем здесь будет писать. И под чьим, кстати, научным руководством. Не нужно вам, дорогой мой, брать на себя лишние функции.

— Согласен, — кивнул Миллер, — но позвольте все же объяснить вам суть дела. — Он с отвращением поймал себя на том, что начинает изъясняться так же витиевато и подчеркнуто интеллигентно, как Максимов. — У больного рак легкого с метастазом в грудной отдел позвоночника. Профессор Колдунов считает, что опухоль операбельна. Я из того же доступа смогу сделать резекцию тел позвонков, заместить дефект участком костной ткани, взятой из гребня подвздошной кости, и стабилизировать позвоночник с помощью металлической конструкции. Случай представляется мне перспективным. Колдунов — активный хирург, работает и в грудной клетке, и в брюшной полости. Если наладить с ним сотрудничество, то можно провести целую серию операций у онкологических больных с метастазами злокачественных опухолей в позвоночник. Думаю, за год мы с ним наберем достаточно материала для программной статьи или даже небольшой монографии. Да, мне придется отлучаться к нему в клинику в рабочее время, но вы же понимаете, профессор, что это ради науки, — Дмитрий Дмитриевич тоже улыбнулся, — а значит, может рассматриваться как местная командировка. Но я даже не потребую оплаты транспортных расходов, хотя по закону и мог бы.

Максимов шутку не поддержал. Побарабанив пальцами по столу, он грубо сказал, что если так пойдет, то профессор Миллер скоро станет считать местными командировками и свои походы к любовнице, если эта любовница имеет медицинское образование.

— Ваша докторская диссертация была посвящена именно метастазам в позвоночник, — добавил он глубокомысленно. — Что за старые песни о главном? Или вы не можете написать монографию на основании материалов диссертации?

Миллер вздохнул. Криворучко, узнав о предстоящей операции, с энтузиазмом принялся бы обсуждать технические детали, предложил бы помощь… А что касается рабочего времени, Миллер так часто работал по вечерам и приезжал в клинику по ночам на срочные операции, что ему не хватило бы года отгулять сверхурочные, если бы они ему полагались. И что удивительного в том, что он продолжает изучать метастатические поражения позвоночника? Ясно же, что люди лучше всего развивают те научные направления, в которых наиболее компетентны. Но самым неприятным было другое: тот факт, что помощи Миллера ждал тяжело больной, страдающий человек, вовсе остался за периметром сознания Максимова.

Сейчас все чаще больницы переименовывают в клиники и медицинские центры. Может быть, для того, чтобы в названии не присутствовало слово «боль»? Ведь так легче забыть о том, что пациенты мучаются и страдают, и смотреть на них только как на источник денег и материал для научных статей…

— Допустим, Дмитрий Дмитриевич, я вас отпущу. И буду регулярно отпускать к Колдунову по первому его зову. Вы наберете материал для монографии. Дальше что?

— В каком смысле?!

— В таком, что все операции будут сделаны не у нас, а в колдуновской фирме. И основной операцией пойдет не ваша, а его, поскольку метастаз — не самостоятельное заболевание, а следствие онкологического процесса. Значит, главным автором монографии будет он, вторым, как водится, его первый ассистент, а вам найдется место в конце списка — сами знаете, никто не дочитывает его до конца. Или вы планируете написать две отдельные монографии — одна выйдет под названием: «Удаление злокачественных опухолей и метастазов в позвоночник», а другая — «Удаление метастазов в позвоночник и злокачественных опухолей»?

«Нет, я был к нему несправедлив! — поразился Миллер. — Это прирожденный руководитель, зрящий в самый корень проблемы! Правда, мы с Колдуновым как-нибудь разберемся с авторскими правами и без него».

— Я сейчас забочусь только о ваших интересах, Дмитрий Дмитриевич, — продолжал «прирожденный руководитель». — Существует, дорогой мой, такое понятие, как интеллектуальная собственность. И это моя задача — следить, чтобы вы не растрачивали ее понапрасну. Ради Бога, если хотите — оперируйте, но только на нашей территории. Пусть Колдунов приезжает сюда. Я даже пойду на то, чтобы он получил гонорар напрямую, а не через кассу.

— Да он в принципе и бесплатно оперирует, если пациент небогатый.

— Ох, Дмитрий Дмитриевич, как хорошо вы думаете о людях…

— Видите ли, если после операций на позвоночнике основным требованием является горизонтальное положение и неподвижность, то после вмешательства на брюшной полости и грудной клетке пациенты требуют пристального наблюдения и ухода. Мы просто не знаем этих тонкостей — когда можно убирать дренажи, когда запускать кишки… Если мы будем брать этих пациентов на себя, у нас могут возникнуть проблемы с послеоперационным периодом.

Максимов встал и прошелся по кабинету. Они порядком накурили, и он открыл окно.

— Насколько я знаю Яна Александровича и его манеру оперировать, у его пациентов редко бывают проблемы с послеоперационным периодом.

Шутка была нисколько не смешной.

— Да, Колдунов берет больных, которым отказывают другие хирурги, но многие из них выживают, — строго сказал Миллер. — Я так и не понял, профессор, отпускаете вы меня завтра или нет?

— Разумеется, нет. А если вам жизнь не мила без совместной работы с Колдуновым, мы должны официально урегулировать это на уровне заведующих кафедрами. Возможно, даже составить договор. Выберем время, встретимся вчетвером — мы с вами и Колдунов со своим начальником — и все обсудим. А партизанщиной у меня никто заниматься не будет, это я вам обещаю.