Бернард Хирш - Нити судьбы

Макси вытянула телефонный шнур во всю длину и перебралась на кухню, где налила себе еще шоколада.

— Нет, он пока ничем не занимается, — рассказывала мать. — Врачи говорят, чтобы я уделяла ему побольше внимания, но считаю, что ему нужно совсем другое.

— Ты имеешь в виду покой?

— Именно. Но он и слышать об этом не хочет.

— А сколько времени уйдет на поправку? Что говорят доктора?

— От шести месяцев до двух или даже трех лет.

— О Господи! Так долго?

— Надеюсь, что нет. Но твой отец ведет себя как; настоящий старик. Ты представляешь, мы почти забросили все свои былые развлечения. Я даже сократила свое время в работе комитета. Он хочет, чтобы я постоянно была рядом.

— Невероятно! Когда я была у вас, сразу после его инфаркта, по его виду трудно было определить, что он перенес такое.

Прижимал телефонную трубку рукой к щеке, Макси намазывала булочку маслом.

— Да, он здорово изменился. Почему бы тебе еще раз не приехать и посмотреть на все самой?

— Только не сейчас. Наша фирма готовится к показу осенней коллекции, так что у меня дел по горло. Кроме работы, я и думать ни о чем не могу. Но после демонстрации моделей постараюсь приехать.

— Для него это будет настоящим подарком.

— Я обещаю, мама. Я попытаюсь приехать. Поцелуй от меня папу.

— Расскажешь, как прошла встреча со Стивом?

— Конечно, конечно. Береги себя. Пока!

Макси положила трубку.

Джуди только что прилетела из Японии и находилась в аэропорту в ожидании таможенного досмотра. У нее всегда возникали проблемы с таможней. При том, что ей нечего было скрывать — а она записала в декларации даже сувениры, которые привезла друзьям, — руки ее слегка тряслись. Мужчины в форме офицеров таможни всегда заставляли ее чувствовать себя преступницей.

К концу досмотра, который продолжался целый час, Джуди была на грани истерики. К счастью, фирма позаботилась и прислала за ней машину, чтобы отвести ее домой. Чуть ли не на четвереньках она поднялась в свою квартиру, бросила вещи на пол, и, не раздеваясь, повалилась на кровать. С романтикой заграничных путешествий было на этот раз покончено.

В семь часов вечера в квартире Макси раздался звонок домофона. Она бегом бросилась через всю квартиру к аппарату и крикнула в микрофон Стиву:

— Сейчас спускаюсь.

Также бегом вернулась в спальню и еще раз взглянула на себя в зеркало. О Господи! Быть бы ей чуточку повыше! Она ненавидела себя за свой невысокий рост. А ее светлые завитушки на голове — улягутся они наконец? Хорошо, хоть ее макияж подчеркивал синеву огромных глаз, а черный шерстяной джемпер красиво облегал миниатюрную, но хорошо сложенную фигуру. По крайней мере, ей самой казалось, что выглядит она привлекательно.

Накинув пальто, Макси выскочила из квартиры и спустилась в фойе. Выйдя из лифта, она увидела там только одного человека. Это мог быть только Стив.

Когда мужчина повернулся в ее сторону, она затаила дыхание. Приятное, мужественное лицо, вьющиеся черные волосы. А глаза — ну просто роскошные!

Макси пошла навстречу молодому человеку. Судя по тому, как он взял протянутую ей руку в обе свои, Стив не был разочарован.

— Рад познакомиться, Макси, — произнес он.

— На самом деле — Максин, — поправила она. — Когда я была подростком, в Бексли, я ненавидела себя за то, что родилась не мальчиком, поэтому все стали звать меня Макси. Так это имя за мной и осталось.

— Теперь-то ты вряд ли жалеешь о том, что ты женщина.

Они вышли на улицу.

— Вот уж не знаю, — продолжала она. — Иногда все-таки хочется быть мужчиной. Если бы ты работал в мире моды, ты бы понял, о чем я говорю.

Стив кивнул.

— Так куда ты меня повезешь? — спросила Макси.

— В одно местечко под названием «Одеон». Там довольно уютно, хорошая еда, и, что самое важное, это недалеко от твоей квартиры, так что долго идти не надо, ты там бывала раньше?

— Нет.

— Отлично! Этот ресторан работает круглосуточно, а кормят намного лучше, чем в любом ночном кафетерии. Когда приходится работать до поздней ночи, я хотя бы знаю, где смогу как следует перекусить.

— Да, это немаловажно.

Наконец они добрались до ресторана, который по своему внутреннему убранству напоминал подобные заведения тридцатых годов. Вся мебель была черного и белого цветов, местами отделанная хромированным металлом.

Их сразу же проводили за столик, и Стив заказал бутылку калифорнийского вина.

— Ты разбираешься в винах? — спросил он Макси.

— Да не очень. Я только могу сказать, нравится мне вино или нет.

— Нет, — со значением произнес Стив. — Это по-настоящему важно. Я немного стал разбираться в сортах вин, когда жил в Сан-Франциско. Там ведь до долины Напа рукой подать.

— Я слышала удивительные рассказы о Сан-Франциско. Почему ты уехал оттуда?

— Ну, скажем, мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.

— А сколько времени ты там прожил?

— Двенадцать лет. Я получил там работу сразу же по окончании Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. И мне она понравилась с самого начала.

— Не жаль было расставаться с друзьями? У меня вряд ли хватило на это мужества.

Стив рассмеялся.

— Да ладно, Макси. Ты ведь, наверное, хотела спросить меня, не остался ли там какой-нибудь близкий друг?

Макси тоже улыбнулась.

— Ну, да, мне это интересно.

— По правде говоря, нет. В течение этих лет были, конечно, кое-какие связи, но по большому счету ничего серьезного.

Стив отхлебнул вина.

— Я был знаком с весьма привлекательными женщинами, но, когда нужно было делать решающий шаг, всегда пасовал.

— Ну, они ведь не могли быть все одинаковыми.

Стив помолчал минуту, а потом сказал:

— Теперь, когда я вспоминаю о них, то действительно не могу выделить ни одной. Именно такими они и были — одинаковыми.

— Да, Фрейд нашел бы в этом случае обширное поле деятельности.

— Возможно. А что можешь рассказать о себе?

— Я была замужем в течение двух лет, но это было давно. — Макси улыбнулась. — Сейчас, думаю, можно сказать, что я свободна.

— А давно ты живешь в Нью-Йорке?

— Мой пес Бадди и я живем здесь с тех пор, как я окончила колледж.

— А что ты заканчивала?

— К ужасу моих родителей, школу дизайнеров Парсонса. Они-то хотели, чтобы я осталась в Огайо, вышла замуж и подарила им внуков. Но этот сценарий был не по мне. Я оказалась слишком утонченной натурой для города футбольных фанов.

Стив снова рассмеялся.

— Да, Колумбус именно такой. Мои родители дали мне многое, но Колумбус был для меня слишком тесен. Я хотел повидать мир.

Принесли ужин. Во время еды они перекидывались шутками и вспоминали Колумбус. Макси уже давно не чувствовала себя так уютно в компании почти незнакомого мужчины.