Анна Дэвис - Званый ужин

В те мгновения, когда Моррис с яйцом в руке за спиной подкрадывался к младшему брату, он точно знал — время пришло. Во-первых, полнолуние. Во-вторых, в тот день Моррис перешагнул порог второго десятилетия, тем самым на голову опередив братца.

— Что ты там прячешь? — спросил маленький наглец — и взвыл, когда вслед за ударом о макушку и отчетливым треском по его физиономии потекла скользкая дрянь и в ноздри ударил смрад, гаже которого он не знал за все свои неполные семь лет жизни.

Моррис с безмолвной улыбкой любовался, как под зловонным желтком зеленеет пшеничная черепушка Алекса и сопливый белок ползет по его багровым от слез щекам. О-о. Это был воистину великий момент. Моррис предвкушал его задолго, а помнил еще дольше — даже через четверть века он продолжал улыбаться при воспоминании о своем триумфе.

Белоснежные сладкие сердца в озерцах густого желтого соуса выглядели несчастными, забытыми и… не к месту. Алекса не покидало чувство, что это его собственное сердце замерло перед ним на тарелке в ожидании, когда его проглотят и переварят. Пожалуй, лучше не прикасаться к десерту. Не дай бог, вывернет. Алекс оглядел остальных и понял, что не у него одного проблемы с десертом. Хайди… эту сучку Хайди Стилбурн и вовсе скрючило от вида желейного сердца. И отлично. Помучься, дорогая. Не одному мне страдать.

Десерт должен был стать апофеозом ужина и добить — в смысле, окончательно задобрить — сдвинутого на еде Брайана Тэкстона. Не будучи изобретением хозяйки, десерт, однако, поражал воображение своей необычностью. Сердца из взбитого с сахаром кокосового молока, сливок, яичных желтков, орехового ликера, ванили и желатина манили воздушностью и одновременно изумляли четкими формами. Соус из мякоти манго, апельсинового и лимонного сока добавлял изысканности. Для контраста Тильда выбрала белые тарелки (ярко-желтый пудинг на зеленом стекле выглядел пошло) и украсила свои произведения веточками мяты и маленькими спиральками цитрусовой цедры.

Еще сегодня днем, вынув сердца из формочек и нарезая ножницами мяту, Тильда не могла нарадоваться на десерт. Сейчас она злилась при виде двух пустых кресел. Какого черта старалась? Весь труд псу под хвост.

Чуть раньше, чувствуя себя незваным гостем в собственном доме, она топталась у дверей ванной и никак не решалась постучать.

— Сполосни лицо холодной водой, Крисси, — донесся изнутри голос Брайана Тэкстона. — Лучше станет, вот увидишь.

— Не могу-у-у, — провыла Кристина. — Всю косметику размажу-у-у.

— Какая косметика, черт возьми? На тебе давно ничего не осталось, Кристина!

— Не могу-у-у… Не могу! Я хочу остаться здесь. Брайан, не трогай меня!

Тильда дважды царапнула дверь.

— Да? — В голосе Тэкстона слышалось раздражение.

— Я могу чем-то помочь? — пискнула Тильда.

— Все в порядке, спасибо.

— Может быть, минеральной воды или лимонада? Говорят, хорошо для желудка. Или какое-нибудь лекарство? Я поищу в аптечке…

— Нет, спасибо, — повторил Брайан.

— Ладно… А может, Кристине лучше прилечь? Она бы вздремнула, а вы присоединились к нам за десертом…

Ее прервал жуткий рвотный звук.

— Если позволите… мы тут… Все в порядке, правда, Крисси?

Вместо ответа — еще один рвотный залп.

Сердца ходили ходуном на тяжелом подносе. Полин внесла десерт в столовую и принялась со стуком ставить тарелки на стол перед гостями. На удивление угрюмая особа, отметила про себя Хайди, однако для Клайва у нее улыбка нашлась, да и десерт перед ним не грохнула об стол, как перед остальными. Хайди постаралась вытряхнуть подозрения из головы — наверняка эта паранойя рождена чувством собственной вины за недавнюю сцену в кабинете.

— А девочка гораздо любопытнее, чем кажется на первый взгляд, — сказал Клайв, едва за Полин закрылась дверь. Безжалостно разворотив сердце, он отправил в рот полную ложку. — М-м-м… Объедение!

— Неужели? — с каменным лицом отозвалась Хайди.

— Биографию Лоуренса она знает назубок. — Клайв зачерпнул вторую ложку.

— Восторг! — прокомментировала Джуди тоном, далеким от восторженного. — Спасибо, что предупредил. — Она насмешливо повела бровью. — Боже меня упаси завести с ней беседу о литературе.

— Они так и не сказали, когда их ждать? — в который раз спросил Алекс.

— Нет. Ее все еще выворачивает. А меня, признаться, выворачивает от них обоих. — Тильда машинально набила рот десертным гарниром и скривилась от резкой пряности мяты и горько-сладкой апельсиновой цедры.

— Дорогая… — Роджер смиренно посмотрел на Джуди. — Страшно хочется выпить. Может, вернемся домой на такси, а машину я заберу утром?

Джуди шумно вздохнула.

— А может, потерпишь, милый? Ты ведь знаешь, как я ненавижу такси! В салоне вечно воняет какой-нибудь дрянью вроде пихтового освежителя воздуха, или у таксиста изо рта несет, или он без умолку языком чешет об иммиграции и шлюхах. И вообще, если ты сейчас начнешь пить, то целый вечер трезвости насмарку. — Она отковырнула микроскопический кусочек желе.

— Что ж, раз ты так считаешь, — мрачно пробормотал Роджер и уставился в тарелку, чтобы не видеть, как жена отмечает победу основательным глотком из бокала.

— То есть… не от них выворачивает, — запоздало исправилась Тильда, — а от всей этой ситуации. Надеюсь, ей станет лучше. Не очень-то приятно, наверное…

— Хватит! — Алекс не собирался так орать, само получилось. Рассеянно пройдясь пятерней по волосам, он добавил с натужным спокойствием: — Поговорили, и будет. Предлагаю забыть.

— И правильно. — У Хайди был удивленный вид, словно она не узнала собственный голос. Все это время она усердно отводила глаза от Алекса.

— Простите! — Тильда уронила ложку в центр десерта, медузой расползшегося по тарелке. — Между прочим, вы все трепались тут о них не меньше моего, но ни один из вас не ухлопал полтора дня на подготовку к ужину, который провалился. Обидно.

— Но, милая моя, он вовсе не провалился. — Джуди придвинулась к Тильде и подпустила сочувствия в голос. — Конец чуточку скомкан — только и всего.

Клайв спрятал ухмылку за салфеткой или действительно вытирал губы?

— Больше ни слова об этом. — Алекс на правах хозяина поставил в разговоре точку. — Сделаем вид, что Тэкстоны не существуют, а мы мирно ужинаем в дружеской компании. Не так уж это и сложно, учитывая, что среди нас есть настоящие асы по части притворства.

Алекс надеялся, что Хайди оскорблена. Он и рассчитывал ее оскорбить.

Оскорбилась Тильда:

— И что это означает?

— Ничего. Извини, — смешался Алекс. В попытке задобрить жену он набил рот желе и мужественно улыбнулся, чувствуя, как холодная слизь обволакивает пищевод. Алекс не любил сладкое.