Джей Браунелл - Точки над I

Я смотрела на закрывшуюся дверь. Она сделала это специально. Она больше не хотела обсуждать это сегодня, поэтому дотянула до последнего и сказала мне за несколько секунд до того, как пойти спать. Теплые чувства, которые появились у меня к ней за вечер тут же превратились в лед.

Единственный телефон, который мне удалось найти, находился в студии Алек. Я села за стол и набрала номер Виндчейза. Я нетерпеливо ждала соединения и четыре гудка спустя Джиллиан ответила. Она казалась сонной.

- Прости, что звоню так поздно. Я только получила твое сообщение.

Я поняла, что Джиллиан уже была в постели.

- Все в порядке, Виктория. Она приедет?

Мне стало жаль ее. Она так отчаянно желала, чтобы Келлен присутствовала на свадьбе. Как мне сказать ей, что Келлен не только не собиралась приезжать на свадьбу, но и что я не получила отказа от нее самой?

- Нет, Джиллиан, не приедет. Ее даже нет здесь.

Джиллиан молчала. Затем недоуменно спросила:

- Откуда ты знаешь, что я звонила? Я оставила сообщение на автоответчике Келлен.

- Я в доме Келлен. Здесь только ее подруга и она позволила мне остаться на ночь.

- Ее подруга? А эта подруга случайно не Алек Чейзн?

Голос Джиллиан звучал раздраженно.

Ее тон удивил меня. Если Джиллиан не любит Алек, почему у нее в доме висит несколько ее картин?

- Да, это она.

- Алек рядом? Могу я поговорить с ней?

Голос Джиллиан был ледяным. Казалось, она была зла на Алек. Но почему на Алек? Это Келлен не было дома. Это Келлен не собиралась приезжать на свадьбу.

Я посмотрела на потолок.

- Она уже в постели.

Джиллиан глубоко вздохнула. Когда она заговорила, ее голос был спокойным, но слова... убийственными.

- Алек Чейзн не подруга Келлен. Алек Чейзн и есть Келлен.

Я любила Алек Чейзн. Я встретила ее сразу как только она переехала из какого-то английского прибрежного городка в теплый, солнечный Лос-Анджелес. Ее легкий английский акцент заставил меня предположить, что она была англичанкой, а она так ни разу и не поправила меня. Алек никогда не отрицала и не подтверждала никаких предположений. В Лос-Анджелес Таймс у меня своя колонка. Моя лучшая подруга Элейн Роше является агентом Алек, а также владелицей галереи, в которой выставляются работы Алек. Рано или поздно мы с Алек должны были встретиться.

Как-то раз Элейн попросила меня об услуге. Алек только приехала в Лос-Анджелес и была очень талантливым, но неизвестным здесь художником. Элейн уговорила меня сделать с ней интервью, чтобы дать ей, как говорила Элейн, «очень нужный старт». Я не знала, что на тот момент Алек была уже хорошо известным художником в Лондоне и не являлась одним из открытий Элейн.

Молодая девушка, которую я встретила в тот день за ланчем, была совсем не тем, чего я ожидала. Алек появилась одетая в шелковый темно-синий зауженный костюм с кружевным серым платком, выглядывающим из нагрудного кармана. Ее светлые волосы лежали на плечах волной, точно так же как сейчас у Джиллиан. Темно-серые глаза оценивающе пробежались по мне и я почувствовала как меня тут же списали со счетов. Я не была той, кого Алек хотела бы узнать получше. Интервью было коротким и по существу. Алек ответила на основные вопросы, отбросила остальные, как незначительные и исчезла до того, как подали еду.

Позже Элейн объяснила мне, что незадолго до нашего ланча у Алек была назначена какая-то встреча, которая закончилась не очень хорошо и попросила меня не громить ее в своей колонке. Вечером Алек пригласила меня на ужин. Женщина, которая заехала за мной, чтобы отвезти в ресторан, совсем не была похожа на ту женщину, которую я встретила днем. В этот раз на ней было надето простое черное платье с открытыми плечами. Она была очаровательна и много шутила. Она все еще не хотела обсуждать свою жизнь в Англии или свою семью. Все, что она сказала это только то, что она жила со своей бабушкой. Ту ночь она провела в моей постели. Через шесть месяцев я переехала в ее дом на Бенедикт Каньон.

Я так и не узнала об Алек ничего больше того, что она сообщила мне в первую ночь. Вначале она спокойно переносила мои вопросы, и даже иногда находила мой интерес забавным. Однако, вскоре она стала нетерпима к ним так же, как я была нетерпима к ее скрытности. Чем больше я требовала от нее ответов, тем больше Алек отдалялась от меня. В конце наших отношений мы почти не разговаривали.

Если бы я наступила на горло своей настойчивости и ослабила хватку, то заметила бы, что Алек находилась на краю. Она рисовала как заведенная, словно ее разум зависел от того, напишет ли она этот морской пейзаж в эту данную минуту. Она могла рисовать сутками, поддерживая себя только 7-Up и водкой. Картины, которые она создала в то время, в те последние полгода, что мы были вместе, ее лучшие работы. С тех пор она не создала ничего, что могло бы сравниться с ними.

Последней каплей для Алек стали мои вопросы о женщине с мягким голосом, чьи звонки доводили Алек до исступления. Я хотела знать кем она была и почему она так расстраивала Алек, но она отказывалась не только отвечать, но и выслушивать мои вопросы. Она либо уходила, либо закрывалась в комнате, либо, если мне удавалось загнать ее в угол, просто игнорировала меня, уставившись куда-то за мое плечо. Она делала все что угодно, только чтобы не слышать меня.

- Кто эта женщина, Алек? Она снова оставила тебе сообщение. И она называет тебя дорогая. Кто она? - снова потребовала я объяснения, прослушав очередное сообщение на автоответчике. Алек рисовала в своей студии.

Она спокойно отложила кисть и повернувшись ко мне, убрала длинные пряди светлых волос со своих пылающих ледяным огнем глаз.

- Никогда больше не задавай мне этот вопрос. Никогда больше не задавай мне никаких вопросов таким тоном. Ты поняла?

Я продолжала настаивать.

- Я буду спрашивать до тех пор, пока не получу ответа.

Алек взяла салфетку и вытерла масло со своих пальцев. Она повернулась ко мне спиной и посмотрела за окно, на россыпь холмов, окружающих ее дом.

- Я больше не намерена терпеть эти постоянные допросы, Виктория. Я хочу, чтобы они прекратились.

Она повернулась и впилась в меня своим холодным взглядом.

- Это должно прекратиться.

- Нет, это не прекратится. Не до тех пор, пока ты мне не ответишь.

Неужели я на самом деле думала, что имела какую-то ценность в ее жизни?

Она подошла ближе и посмотрела на меня долгим взглядом. На ее лице была та самая маска, которая так хорошо скрывала ее чувства и эмоции. Если то, что она собиралась сделать и причиняло ей боль, то заметно этого не было.

- Я вернусь в семь часов. Я хочу, чтобы к этому времени ты собрала свои вещи и покинула мой дом.

Вот так просто все было кончено. Алек ушла, оставив меня в изумлении моргать глазами. Я прождала ее до одиннадцати часов, но она так и не вернулась. Через два месяца она продала свой дом и исчезла. Вчера я увидела ее в первый раз с того самого дня.