Максин Барри - Дорогой враг

Однако то, во что она хотела теперь превратить свою жизнь, разве не было самой настоящей авантюрой? Оставить родной дом, все, что прежде любила?..

Но куда же податься? В Котсуолд? Почему бы и нет? Блейз представила себе выстроившиеся вдоль длинной стены полотна с изображением сенокоса, журчащего ручья, лесных колокольчиков… Абстрактная живопись ее никак не привлекала. Кроме того, она без ложной скромности считала себя большим мастером в изображении природы и патриархальной жизни. А если кое-кто из критиков считает ее работы лубочными, что ж с того? Это их личное дело!

Значит, решено: в Котсуолд! Но поскольку еще неизвестно, останется ли она там навсегда, то следует не покупать себе жилище, а снять его. Тем более что с деньгами, полученными от продажи родительского дома, Блейз чувствовала себя защищенной и уверенной.

О деревне с необычным названием «Верхний Раушем» она узнала чисто случайно, из разговора хозяйки местного продуктового магазина с поставщиком фасоли. Они восхищались булочками, выпеченными из изумительной муки с мельницы, расположенной в деревне Верхний Раушем. Увидев входившую в магазинчик Блейз, оба повернулись к ней и спросили, слышала ли она, их постоянная покупательница, о такой деревне? Блейз, естественно, не слышала.

Чуть позже Блейз ненароком подслушала разговор двух женщин, которые восторгались деревушкой в Оксфордшире, где свято чтут древние традиции. И опять же назвали Верхний Раушем. Блейз тут же ввязалась в разговор и через несколько минут знала, что в этой деревне уже на протяжении нескольких столетий не строят новых домов, а зерно выращивают без всяких пестицидов и прочих химических удобрений. Кроме того, мелют это зерно на старой мельнице с настоящими каменными жерновами! Чем больше Блейз слышала о необыкновенной деревне, тем сильнее ее туда тянуло. Наконец она схватила карту и после долгих «путешествий» по ней обнаружила на северо-западе Оксфордшира крошечную точку, около которой значилось «д. Верхний Раушем».

На следующее утро она отправилась в библиотеку, затребовала все географические справочники по Оксфордширу и вычитала, что означенная деревня находится в единоличном владении некой Кейры Уэсткомб. Интерес Блейз достиг апогея, когда она узнала, что эта самая Уэсткомб превратила свои угодья в Национальный заповедник для диких животных. И что особенно захватило воображение художницы, так это упоминание о существовании в деревне какой-то древней каменной стены или цепи скал. У нее даже учащенно заколотилось сердце. Теперь перед ее мысленным взором представали уже картины древней старины. Для этого потребуется не один холст! На подобном фоне отлично будет смотреться зимний пейзаж — снежные сугробы, оголенные деревья, обломки скал, окруженные позеленевшими от времени огромными каменными стенами. И опускающееся за горизонт солнце (почему бы и нет?!). На огненном фоне заката камни будут выглядеть величественными обелисками.

Одним словом, в ней разыгралась неуемная творческая фантазия. В тот же день Блейз написала письмо Кейре Уэсткомб о том, что, будучи довольно известной художницей (что не совсем соответствовало действительности!), она хотела бы пожить в сельской местности и написать несколько картин. Для этого ей нужен небольшой домик в самом живописном уголке. Предпочтительно коттедж, который можно было бы на какое-то время снять.

На успех Блейз не особенно рассчитывала. Здравый смысл подсказывал ей, что такая уникальная деревушка, как Верхний Раушем, обязательно привлекает к себе всеобщее внимание. А потому для нее шансы получить там внаем коттедж практически равны нулю. Особенно если принять во внимание, что большинство сельских коттеджей, как явствовало из проспектов, обычно сдаются местным семьям и полевым рабочим.

Но на этот раз Блейз Клейтон неожиданно повезло. Такое случилось впервые в жизни. У Кейры Уэсткомб нашелся свободный коттедж, на который никто из местных не претендовал. Ей понравилась сама идея сдать его Блейз и тем самым заполучить художника, который бы своими картинами способствовал популярности Национального заповедника. И вот Блейз держала в руках ответ, в котором леди Пенда просила ее приехать для переговоров.

Блейз была одновременно обрадована и несколько испугана. Отправляя письмо в Верхний Раушем, она не знала, что хозяйка деревни и всех тамошних угодий титулованная особа. И теперь мучилась вопросом, что надеть и в каком виде предстать перед столь важной особой. А главное — как с ней говорить? Опыта подобного рода переговоров у Блейз никогда в жизни не было.

По случаю всякого рода торжеств она обычно надевала свой лучший выходной костюм. Правда, «лучший» сильно сказано, но другого у Блейз просто не было. Так она поступила и на этот раз.

Блейз села в поезд и очень скоро добралась до цели. От маленькой деревеньки, где располагалась железнодорожная станция, до Херонри было полторы мили. Погода стояла великолепная, и Блейз с удовольствием прошлась пешком.

Но по пути она так часто и подолгу останавливалась, наблюдая за огромными птицами, оказавшимися простыми болотными цаплями, свившими гнезда на деревьях, что опоздала к условленному часу.

Приятная пухленькая женщина, вероятно экономка, провела Блейз в уютный кабинет, где навстречу ей поднялась очень красивая молодая дама. Блейз смутилась и принялась бормотать извинения за опоздание.

Она ожидала увидеть высокую седовласую женщину. Причем непременно полную и очень строгую. Кейра же по своему возрасту, удивительно красивому лицу и стройной фигуре вполне могла бы претендовать на роль модели в самом модном салоне Лондона.

Кейра бегло взглянула на вошедшую блондинку и стала терпеливо слушать ее довольно бессвязное описание того, как великолепно будут выглядеть на холсте, к примеру, длинноногие цапли на фоне весеннего пейзажа. В результате Кейра согласилась сдать молодой художнице коттедж где-нибудь неподалеку.

Чуть ли не целый день две женщины провели за столом, наслаждаясь ароматным чаем и рассказывая друг другу о себе. Блейз узнала также много интересного о Национальном заповеднике, о том, сколько труда положила Кейра на его организацию и поддержание нормального существования животных. Чуть позже к ним присоединилась Бесси. Слушая исповедь Блейз о ее жизни в Бирмингеме, смерти матери и решении уехать оттуда, добрая компаньонка несколько раз смахивала катившиеся по щекам слезы.

Ближе к вечеру они вышли на улицу, чтобы выбрать коттедж. Искать пришлось недолго. Прямо в центре деревни стоял симпатичный и очень уютный домик, смотревший окнами с одной стороны на зеленые крутые холмы, с другой — на молодую рощицу, а с передней — на грунтовую дорогу, за которой возвышалась небольшая сельская церквушка. Вдоль дороги тянулись большие клумбы. А у каждого деревенского дома был разбит сад, благоухавший запахами, казалось, всех цветов, которые только существовали на свете.