Даниэла Стил - Услышанные молитвы

Брэд не признался Фейт, как он разозлился на жену за то, что та отложила отъезд. Он сообщил номер рейса и повесил трубку, а она, уставившись в пространство, сидела в своем кабинете и представляла самое худшее. Как бы ей хотелось лететь вместе с Брэдом, но Фейт понимала, что это невозможно. Тем более если Пэм осталась дома.

А в Сан-Франциско обстановка все больше накалялась.

— Ради Бога, позвони судье и объясни, что случилось. Он поймет и отложит слушание до твоего возвращения. Это же намного важнее. — Брэд кипел и все сильнее негодовал на Пэм.

— Я не могу подставлять клиента, — отозвалась она, закрывая его чемодан.

Пэм тревожилась о сыне не меньше Брэда, но ответственность перед клиентом ставила выше, и это казалось Брэду невыносимым. Даже если все обойдется и Джейсон в конце концов поправится, Пэм нужна ему сейчас. Брэд впервые за многие годы о чем-то просил жену. Сыновья нуждались в ее поддержке, и Брэд тоже нуждался в поддержке Пэм.

— Ты уродливо судишь о том, что важнее, — без обиняков заявил он. — Пойми, речь идет не о твоем клиенте, а о твоем сыне.

— Дилан же не сказал, что он умирает! — выкрикнула Пэм. Оба находились на грани срыва. Они так и продолжали ругаться, пока Брэд собирался в дорогу.

— А ему обязательно необходимо умирать, чтобы ты отменила свое чертово судебное представление? Ты что, вообще уже ничего не соображаешь?

— Я все соображаю, и буду там через два дня. Это все, что я могу.

— Ни черта ты не понимаешь.

Пэм стояла непоколебимо, как гора, которую Брэд не имел сил сдвинуть. Супруги еще не остыли, когда за ним приехало такси. Садясь в машину, Брэд думал о том, что никогда не забудет, как жена отказалась ехать к раненому сыну. Не простит ей, если с Джейсоном что-нибудь случится. Хотя знал, что и она себе не простит, если произойдет нечто ужасное. Но сама Пэм, похоже, не хотела ни о чем знать.

— Я тебе позвоню, как только приеду, — сказал он, выходя с чемоданом из дома. Он не имел ни малейшего понятия, что собрала ему жена.

Полет стал для Брэда сплошной мукой, ведь с ним никто не мог связаться. Сам он несколько раз звонил Пэм, но и у нее не появилось никаких новостей. Пока он долетел до Нью-Йорка, чуть не сошел с ума. Фейт, как и обещала, ждала его в аэропорту. На ней были джинсы, белая рубашка, на ногах мокасины. Она выглядела, свежей, отдохнувшей и привлекательной. Но мечтала только об одном — поскорее прижаться к Брэду. Они оба плакали, когда заглянули в ресторан выпить по чашечке кофе. Брэд снова пересказал ей все, что знал, хотя не мог сообщить ничего вразумительного.

Они сидели, держась за руки, и разговаривали, но, не располагая деталями, не могли предположить ничего конкретного. Оставалось надеяться, что Дилан сделает все, что нужно, и, если потребуется, раздобудет самолет, чтобы отвезти брата в больницу.

— Ты представить себе не можешь, как там все примитивно и как далеко от цивилизации. Никуда не доберешься. До ближайшей больницы два часа по ухабистой дороге. Это его убьет!

И Брэд, и Фейт чувствовали себя абсолютно беспомощными.

Два часа до лондонского рейса показались Брэду вечностью, и он испытывал благодарность Фейт за то, что она была рядом с ним. Он опять позвонил Пэм, но снова не получил никаких новостей. Зато моментально взвился, когда узнал, что жена собирается отправиться на ужин.

— Ты что, свихнулась? С сыном несчастье! Оставайся у телефона — вдруг кто-нибудь позвонит! — Но жена ответила, что у нее есть мобильный, и Дилан знает ее номер. Брэд бросил трубку и в отчаянии поднял глаза на Фейт: — Знаешь, в такие мгновения понимаешь, чего ты лишен и как был глуп, когда на что-то рассчитывал. Такое же дерьмо, как все последние двадцать лет. — Фейт предусмотрительно воздержалась от комментариев и не сказала, что, по ее мнению, Пэм даже ради детей не поступится своими интересами. — Вот если бы ты могла поехать со мной! — продолжал Брэд. Он отчаянно нуждался в ее поддержке — безумно боялся за Джейсона и спешил ему на помощь. Спешил, несмотря на предательство его матери. А быть может, благодаря ему.

— Я бы тоже хотела с тобой поехать, — тихо проговорила Фейт, но оба понимали, что это невозможно. Оставалось поддерживать его на расстоянии. Но после мартовской поездки Брэда в Африку Фейт знала, что ему невозможно даже позвонить — разве что передать сообщение его окольными путями. — Дай мне знать, когда прилетишь, — попросила она, понимая, что до тех пор придется все время терзаться.

— Обещаю.

В это время объявили его самолет. Брэд достал паспорт и посадочный талон. И поскольку Фейт не летела, им пришлось прощаться здесь.

— Брэд, не волнуйся, постарайся успокоиться. Ты все равно ничего не сумеешь сделать, пока не доберешься до места. Как только ты улетишь, я сейчас же пойду в церковь и помолюсь за него.

— Поставь за него свечу, Фред… пожалуйста. — Слезы снова блеснули у Брэда в глазах.

— Непременно, я буду ходить каждый день. А ты верь, что все обойдется.

— Господи, только бы… Я не вынесу, если с ним что-нибудь случится.

Фейт безотчетно потянулась к нему — она хотела облегчить его горе и утешить. И он, повинуясь такому же порыву, бросился к ней и заключил ее в объятия. На секунду они забыли о целом мире, самозабвенно целуясь. А когда наконец опомнились, то смутились. Но Брэд не извинился, и Фейт поняла, что это ее вина. Однако в следующую секунду он поцеловал ее снова.

— Я люблю тебя, Фред!

Враз прорвалась плотина почти сорокалетнего сдерживаемого чувства и сближения в последние семь месяцев. Фейт его тоже любила, но даже теперь понимала, что любовь для них невозможна.

— Не говори ничего… я тебя тоже люблю… но об этом нельзя говорить… молчи. — Брэд прервал поток ее слов очередным поцелуем, и Фейт заплакала. — Ты пожалеешь, возненавидишь меня, когда все будет позади. Мы не сумеем больше встречаться.

— Мне все равно. Ты мне нужна, Фред, по-настоящему нужна. Я тебя люблю. — Брэд вел себя, как мальчишка, когда в двенадцать лет сломал руку. Тогда Фейт держала его руку, пока его везли в больницу. И он взял с Фейт клятву, что она никому не расскажет, что видела, как он плакал.

— Я с тобой, я всегда с тобой, но не могу красть тебя у другой женщины. Это неправильно.

— Поговорим потом.

Брэд не хотел опоздать на самолет, не имел на это права. Внезапно оказалось, что у них появились общие проблемы, которые надо решать. Не исключено, что он уезжал на месяцы, и, Бог еще знает, что могло случиться за это время.

— Я хочу, чтобы ты знала, Фред. Возможно, я не в себе, но я отнюдь не сумасшедший. Я давно этого хотел. Только считал нечестным по отношению к тебе.

— Я молилась, чтобы этого не произошло. Во всем моя вина. Мне нельзя было…