Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!

— Спасибо, — пробормотала Кэролайн, застенчиво разглядывая свои ботинки. — Я… — она сбилась.

— Да? — ободряюще произнесла Иви. Кэролайн сделала отчаянное усилие, чтобы высказать то, что хотела:

— Я очень сожалею, что столько вам наврала.

Иви кивнула и не стала ничего говорить — она ждала продолжения.

— Очень много было всяких обид, — неловко вставила Кэролайн. — Все, что происходило дома, между мной и отцом, так больно было вспоминать, вот и не хотелось об этом говорить. Самое простое было сказать, что все прошлое умерло.

— Ты хотела все вычеркнуть и начать сначала?

— Вот именно, — Кэролайн искренне закивала. — Я представляла себе все так, как будто мы с Милли вдвоем против всего белого света.

— Теперь-то уж ты так не думаешь. У тебя опять есть семья.

— Да. — Кэролай о чем-то задумалась. — Это просто фантастика… Я опять увидела маму, увидела, как она держит на руках Милли. — Она покачала головой, как бы стараясь прогнать расслабляющую сентиментальность. — Но все должно идти своим чередом. Некоторые раны еще свежи.

— Боже, как ты чувствительна! — восхищенно сказала Иви. — Мне очень жаль, что ты уходишь, хотя и по очень радостной причине.

— Ухожу? А куда я ухожу? — резко сказала Кэролайн с внезапно вернувшейся вредностью.

— Домой. Разве нет? А я думала…

— Это из-за задолженности? Мама оставила мне денег, я заплачу все.

— Конечно же, причина не в этом. — Иви очень на себя рассердилась. — Я думала, ты захочешь переехать поближе к родителям.

— К этому я еще не готова. — Кэролайн содрогнулась всем телом. — Отец иногда говорил мне такое… Нужно, чтобы все успокоилось.

В этом был свой резон. Несомненно, лучше всего было действовать именно так. Но это расходилось с тем, что ожидала и хотела услышать сейчас Иви.

— Появились какие-то проблемы? — в вопросе Кэролайн послышались опасения.

— Нет, нет-нет-нет-нет, — ответила Иви чересчур поспешно. — Боже, абсолютно никаких проблем.

Кэролайн изучающее всматривалась в ее лицо.

— Ты уверена?

— Сколько нужно, столько и живи. Эта квартира твоя, на сколько потребуется. — Иви проявила настойчивость. Кэролайн была одной из постоялиц Белл, в конце-то концов.

— Хорошо. А-то я просто не могу представить, что бы я делала, не будь у меня этой квартиры. Спасибо… — Кэролайн опять запнулась. — Спасибо, что меня терпите.

Теперь был самый подходящий момент для объятий, но Кэролайн не настолько еще изменилась, чтобы дойти до такого, поэтому она ограничилась тем, что провезла коляску прямо по Ивиным ногам.

Железные ступеньки, ведущие в «Блэкс», были скользкими от дождя. Спускаясь, Иви постаралась сконцентрироваться на том, чтобы не упасть. Она и ступеньки — две вещи несовместимые даже в более благоприятные времена: она и мокрые ступеньки — могли дать в результате серьезные увечья ни в чем не повинным стоящим поблизости людям.

— Я должна здесь встретиться с Бет Лауренсон. Она член клуба, — сказала Иви величественной как изваяние и ужасающе прекрасной валькирии у входа.

— Хорошо. — Богиня едва на нее взглянула, но подвинулась, приглашая Иви пройти внутрь.

Интерьер не отличался тем лоском и элегантностью, которые Иви ожидала увидеть. Неровные деревянные полы и грубые серые стены выглядели так, будто к ним не прикасались с того самого времени Георгианской эпохи, когда это здание было построено. За массивной каминной решеткой бушевал настоящий огонь, а все посетители расположились на деревянных скамьях. Если бы не бриллиантовые колечки в животах постоялиц и не их походные брюки, Иви могла бы представить, что вернулась во времена Хогарта [21] Хогарт, Уильям — выдающийся британский живописец начала XVIII века. .

— Забыли заплатить за электричество? — сострила Иви, обращаясь к мрачного вида супермодели, маячившей за стойкой бара.

— Что?

— Я хотела сказать: кругом одни свечи и так темно. Может, вы забыли… Ах, забудьте об этом. Белого вина, пожалуйста. — Оставалась надежда, что, будучи плохим слушателем, девушка может оказаться неплохой барменшей.

Зажав бокал в руке, Иви начала обследовать мрачное помещение. Узкий, со множеством закоулков, клуб изобиловал маленькими комнатами, освещаемыми тусклым светом свечей, обставленными мебелью в стиле барокко. Иви подумала, что все в нем незнакомо и страшно, как будто души тех, кто когда-то здесь жил, могли подсесть к тебе на стаканчик вина.

Скорее это был не страх, а настоящий ужас. Где же Бет? Иви нахмурилась в темноте.

— Потерялись? — спросил невероятно красивый молодой человек. — Пройдите в диванную. Там всегда что-нибудь происходит.

— Спасибо, — с притворной улыбкой произнесла Иви, неуверенно отправившись в указанном им направлении.

Она подошла к тяжелой занавеси с бахромой, закрывавший арочный проход, и заглянула внутрь.

— Бет! — обрадовано воскликнула она. Диванная состояла из одного дивана с намеком на комнату. Матрацы устилали все пространство от одной стены до другой. Их дополняли роскошные подушки из бархата и шелка. Бет сидела, облокотясь с небрежностью эпохи времен декаданса. Она смеялась. Ее волосы свободно ниспадали на плечи. Она выглядела лет на десять моложе и в тысячу раз веселее.

— Изумительное место, — завизжала Иви, запрыгивая на диван и обрызгивая и себя, и Бет вином.

Голос раздался из глубины:

— Мне больше нравится, когда вино во мне, а не на мне.

Иви отпрянула назад в полном недоумении. В сказках «Тысячи и одной ночи» Бет была не одна. Выпрямившаяся полноватая фигура приняла реальные очертания. Иви поправляла волосы, а ей прямо в лицо смеялась Би. Легкую, хорошо маскируемую нерешительность трудно было уловить в ее глазах.

— Тетушка Би. — Это было утверждение. — Тетушка Би? — А теперь прозвучал вопрос. Иви видела, как бледная рука ее сестры змейкой проползла по бархату и легла на руку Би. — Тетушка Би. — Это было осознание того, что происходило.

Бывают картины, которые красноречивее слов. То же можно сказать о зрелище, которое увидела Иви. На бархате дивана Бет и Би — держащиеся за руки, раскрасневшиеся, потупившие взоры. Хотя шесть слов были все же необходимы: Бет и Би любили друг друга.

Две женщины в напряжении смотрели на Иви, пытаясь что-то прочесть в ее взгляде. Она посмотрела сначала на одну, затем на другую, одним глотком допила оставшееся в стакане вино и сказала:

— Теперь я поняла.

— И? — нервно поинтересовалась Бет.

— Шшшш… — сказала Би спокойно и мягко. — Пусть все образуется. Бедняжка только что пришла. Пусть для начала устроится поудобнее. — Би передала Иви подушку. — Положи за спину. Чувствуй себя как дома, милая.

Иви автоматически сделала то, что ей сказали. «Моя сестра — лесбиянка», — подумала она. Это было похоже на порнографический фильм.