Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!

Иви посмотрела на Бернарда, не обиделся ли он. Но он точно так же, как она, был загипнотизирован представлением Бинга, и ничего кроме недоумения нельзя было прочесть на его лице. Он никак не мог поверить, что человеческое тело может двигаться с такой быстротой.

— Ты продолжишь свою мысль?

— Я собираюсь изменить облик его квартиры. Сделать ее более живой. Новому, сексуальному Бернарду нужно новое, располагающее к сексу жилище.

Иви со своего места было видно одно: Бернарду нужен сейчас напиток покрепче. Однако она закивала. Ведь если Бернарду, наконец, удастся завлечь милую незнакомку противоположного пола, он же не сможет привести ее в гостиную, сохранившую свой облик с середины семидесятых, и в спальню, где полно старого хлама.

— Это одна из лучших твоих идей, — поздравила Иви Бинга. — Я снимаю с тебя плату за один месяц.

— Нет необходимости. — Бинг покрутил задом с бешеной скоростью прямо перед ее носом. — Для меня это — одно удовольствие.

Просто необходимо было устроить так, чтобы Саша не появлялась у Иви в день свидания. Она неизбежно стала бы анализировать, выдвигать гипотезы, пророчествовать и, в конце концов, обязательно испортила бы все дело. Люди, у которых никогда не было продолжительных и серьезных отношений с противоположным полом, очень любят рассуждать и давать советы на эту тему. Иви, обычно такая открытая, ни с кем не хотела сейчас разговаривать. Здесь важно все.

Решено было устроить пикник. Много еды и напитков под еще пригревающим солнцем уходящего лета. В парке у Иви было любимое дерево, недалеко от летнего домика, где они с Бингом частенько останавливались, чтобы выпить по бутылочке пива и поиграть в игру «Умри — а трахни», самую жестокую и неприличную из всех игр. Один игрок предлагал другому двух равно отвратительных кандидатов, чтобы этот второй согласился с ним переспать. Нужно было выбрать одного из них и представить серьезные причины, побудившие его сделать такой выбор. Отказавшегося ждала смерть. Иви как-то однажды убила Бинга тем, что предложила ему кандидатуру Саши и ее отца.

С ее безошибочным умением угадывать самое неудачное время, Саша позвонила по мобильнику около одиннадцати утра.

— Я забегу по дороге, — пропищала она. — Очень уж солнечно сегодня, и я закрыла магазин.

— Ты так никогда ничего не заработаешь! — закричала охваченная паникой Иви. — А что, если кому-нибудь очень понадобится… э…френологический бюст? Ты можешь неисправимо испортить их чакру.

— Такого не случится. — В голосе Саши не прозвучало особой уверенности. — С какой стати?

— Тут никогда не угадаешь. Работая в магазине, ты служишь людям. Ты — крошечная частица духовности в этом материальном мире. У одной тебя на много миль существуют лунные календари. Ты не можешь бросить своих покупателей, Саша. Ты нужна «Кадмену»!

— Ты права! — Саша изменила направление, решительно взяв курс на «Калмер Карму», где и провела остаток дня за чтением старых журналов «Еженедельник экстрасенса». Всего один раз ее побеспокоила престарелая дама, которую интересовало, как пройти на почту.

Итак, квартира была полностью в распоряжении Иви. Бинг уже давно удалился наверх в одежде для ремонта, состоящей из штанов, напоминающих розовые полотенца, и медальона. Вместе с собой он прихватил несколько больших банок белой краски и связку досок для пола.

— Тебе можно будет смотреть только после того, как я закончу, — сообщил он. Представь себе, что это просто один из эпизодов под названием «Изменение комнат».

И вот она, Иви, с вымытыми и высушенными волосами, выбритыми и побрызганными спреем подмышками, с фальшивым загаром, нанесенным на молочно-бледные ноги, эта самая Иви глубоко вздохнула и открыла дверцу своего гардероба.

Его содержимое ее никак не вдохновило. Аден видел ее в разных нарядах, а зачастую в таких, которые ее совсем не красили, так что не было смысла представать перед ним во всем блеске; получилось бы нелепо. Однако на свидания Иви всегда ходила при полном параде — иначе, какое же это свидание. Но ведь она не ставила перед собой задачи его увлечь. Им нужно просто лучше узнать друг друга.

Что обычно надевают, чтобы получше узнать мужчину? Каковы секреты зрительного восприятия партнера? Наверное, существуют какие-то общепринятые рекомендации на этот счет, но Иви в этом плане была абсолютно невежественна. Казалось, в ее гардеробе не было промежуточного звена между тем, в чем валяются на диване и смотрят «Ист Эндерз», и тем, что она красноречиво заявляет: «Вот, мальчики, я какая, подходите побыстрее!»

А что это за небесно-голубой материал выглядывает из глубины? Иви отодвинула сгрудившиеся плечики и извлекла платье, которое никак не могла узнать. Это было бледно-голубое платье с простым облегающим лифом и прямой юбкой до колен. Оно одновременно и подчеркивало привлекательность, и не было вызывающим, но Иви никак не могла вспомнить, где она его покупала. Видимо, оно принадлежало Белл. Она еще раньше распихала некоторые из ее вещей по шкафам и ящикам, надеясь разобраться с ними позднее.

Обрадованная, Иви натянула его, надеясь, что размер подойдет. Молния на боку легко застегнулась. Вот уж точно, в те времена знали, как шить платья, подумала Иви, весело крутясь перед зеркалом. Хотя вырез не открывал грудь, но из-за покроя она как-то приподнялась. Юбка в форме тюльпана придала особую прелесть ее по-мальчишески узким бедрам. Она чувствовала себя легко и весело, и ей все время хотелось прыгать. Это пробудило в ней Дорис Дэй [23] Дэй, Дорис — известная актриса, создавшая в американском кино образ идеальной американской женщины пятидесятых годов. Позднее — ведущая популярного телешоу. . Хотя для желудка Адена было бы гораздо полезнее, если бы хоть что-то могло пробудить в ней Дэлию Смит. Увы, это было невозможно. Ее корзинка для пикника вовсе не была заполнена деликатесами домашнего приготовления, способными разжечь аппетит. Иви в спешке обежала супермаркет, прихватив шотландских яиц, пирожков со свининой, бутербродов и две бутылки шампанского местного розлива. Литр молока с шоколадом завершал замысловатое меню.

Засунув все внутрь, Иви подняла свой груз. Ужас, как же оказалось тяжело. Элегантно взгромоздив корзину себе на плечо, она обнаружила внизу сценарий.

Несмотря на свой потрепанный вид (где только он с ней не путешествовал — из автобуса в ванну, а затем в кровать), он так и не был прочитан. Две недели — есть еще уйма времени, утешала она себя, перевернув его титульным листом вниз. Последний его лист, как она теперь заметила, совсем ничего не содержал, за исключением портрета Роби Уильямса. Когда приедет домой, она прочтет его от корки до корки, пообещала она сама себе.