Александра Йорк - На перепутье

Блэр захлопнула дверцу холодильника. Должна же быть хоть одна вещь, которую она любит, причем по собственному выбору. Она снова встряхнула головой, как бы отбрасывая гнетущее беспокойство. Завтра обязательно нужно поездить верхом.

Ликленд! Ну, конечно! Она выбрала его!

Блэр кинулась наверх в спальню, вытащила из шкафа костюм для верховой езды и бросила его на постель, радуясь тому, что можно что-то делать. Она поедет кататься верхом прямо сейчас!

Уильям не ответил. Почему? Потому что она отпустила его на ночь, вот почему. Блэр громко расхохоталась. Перри прав. На нее напала хандра.

Таксист оказался моложавым. Не слишком привлекателен, но это неважно. После того как она сунула ему бумажку в сто долларов, он согласился отвезти ее в Нью-Джерси.

— Чем вы еще занимаетесь, водитель? — спросила Блэр, внезапно снова вернув себе свое привычное хорошее настроение. Большинство таксистов любят поболтать и, за исключением водителей из третьих стран, подрабатывают на такси, одновременно занимаясь чем-то еще. Возможно, это не такое уж везение — принадлежать к среднему классу.

Молодой человек посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Меня зовут Дин Фалтон. Я актер.

«Как и мы все», — подумала Блэр.

За городом было темно. Машины попадались редко. Извилистые дороги Нью-Джерси были еще более пустынными, чем магистрали между штатами.

— Послушайте, не хочу лезть не в свое дело, но с чего это вы вдруг отправились ночью в такую даль да еще в одиночестве?

— Хочу поздороваться с конем, которого люблю. И прокатиться на нем утром.

— Похоже, вы его сильно любите. Уже здорово поздно.

— Люблю, — подтвердила Блэр. Я действительно его люблю, подумала она. Я почувствую это, когда увижу его. Уверена, обязательно так и будет.

Около конюшни было темно, но водитель такси направил свет фар на дверь, пока она искала выключатель. Затем Блэр решительным шагом вошла в конюшню.

Он был прекрасен. Она вывела Ликленда из денника и одной рукой похлопала по мускулистому боку. Гнедой жеребец задрожал от ее прикосновения. Блэр медленно провела рукой по телу жеребца, ощущая глубокое удовлетворение оттого, что он принадлежит ей, что она любит его и восхищается им. Она вывела жеребца на манеж. Таксист шел за ней с седлом, но не успел он подойти ближе, как появился Билл Дениер — он жил со своей женой на втором этаже каретного сарая. Билл ухаживал за двумя поколениями лошадей Готардов.

— А, это вы, мисс Блэр. Могу я спросить, что привело вас сюда в такое время? — поинтересовался он без всякого интереса. — Ведь вы не собираетесь прокатиться на нем сейчас, мисс Блэр?

— Привет, Билл. Да, именно это я и собираюсь сделать. Немного по кругу, а потом длинная прогулка на рассвете. Я так по нему соскучилась.

Билл Дениер оседлал Ликленда, затем молча прислонился к перилам. Насколько ему было известно, Блэр Готард никогда ни по кому и ни по чему не скучала. Никогда не высказывала симпатии ни к одной из своих лошадей и, хотя она объявила Ликленда своим любимцем, ездила на нем очень редко. Но уж если она на него садилась, то спуску ему не давала. Билл всегда считал, что ей просто требуется встряска. Он смотрел, как она идет, плавно переходя с аллюра на аллюр, спина прямая, руки расслаблены.

Билл Дениер следил за Блэр восхищенным взглядом. Она смотрелась великолепно. Длинные светлые волосы струились по грубой ткани ее твидового жакета. Какая все-таки неуравновешенная женщина. Заявиться сюда среди ночи, только чтобы поездить верхом. Что же, богатые могут делать все, что им заблагорассудится. Блэр наклонилась и погладила шею лошади.

— Давай, большой мальчик, — прошептала она, — заставь меня почувствовать.

Животное охотно отзывалось на каждое движение ее колен, на малейшее движение ее руки, точно так, как каждый мужчина повиновался ей в постели. Но где же это ощущение? Злость заставила ее пришпорить лошадь. Где это ощущение?

Блэр снова зло впилась шпорами в бока жеребца и продолжала его пришпоривать, пока он не увеличил свою скорость втрое. Она напряженно стремилась вперед, как будто скорость могла подавить нарастающую панику. Нет, не панику — беспокойство. Не внутренний страх, всего лишь беспокойство. Ликленд вдруг сдавленно заржал и споткнулся…

Блэр резко остановила лошадь, глядя вниз, на его голову, и дыша так же тяжело, как и жеребец.

Билл подбежал, когда она спешивалась, вырвал из ее рук поводья, как будто спасая жеребца, и увел спотыкающегося Ликленда в конюшню. Такого он никогда в жизни не видел.

Блэр продолжала дрожать, но дышала уже нормально и с гордостью отметила про себя, что голос ее звучал твердо, когда она произнесла слова, заставившие Билла застыть на месте — ему показалось, что он неправильно понял ее команду.

— Пристрели его, — приказала она.

— Простите, мэм, что вы сказали?

— Я велела, Билл Дениер, пристрелить его.

— Пристрелить? — Конюх потряс головой, будто пробуждаясь от сна. — Пристрелить Ликленда?

Блэр наклонила голову в сторону таксиста.

— Не мистера же Фалтона я прошу тебя пристрелить.

Билл машинально подошел поближе к жеребцу, как будто хотел его защитить. Женщина не казалась ни пьяной, ни обдолбанной, но обращалась с животным безжалостно.

— Я не понимаю, мисс Блэр, — осторожно сказал он. — Вы что, так шутите?

Лицо Блэр стало жестким. Никакая это не шутка, черт бы его побрал. Черт бы их всех побрал. Если она действительно любит этого коня и увидит, как он умирает, то что-то почувствует. Пожертвовав единственным существом, которое действительно ей дорого, она в конечном итоге что-то почувствует. Должна почувствовать.

— Разумеется, это не шутка. Делай, как я говорю. Он больше не доставляет мне удовольствия.

— Вы рехнулись? — Билл почти взвизгнул. — Это же лучший жеребец в штате. Он стоит четверть миллиона долларов!

— Билл Дениер, чей это жеребец? — Глаза Блэр опасно вспыхнули. Она бросала ему вызов — посмеет ли он ослушаться.

— Ну, конечно, он ваш, мэм, но я хочу сказать… я просто не могу. Не можете же вы в самом деле…

— Если ты не можешь, тогда это сделаю я. Я знаю, где ружье, хотя полагаю, что управляюсь я с ним не так ловко, как ты.

Дениер долго молча смотрел на нее. Если она и впрямь выстрелит в несчастное животное, Ликленд может мучиться. Он вгляделся в ее лицо. Неужели выстрелит? Затем перевел взгляд на таксиста. Молодой парень тупо смотрел на Блэр. Дениер снова взглянул на нее — на этот раз с отвращением — и понял: да, она выстрелит.

Он пошел в сарай, вернулся с ружьем и, не говоря ни слова, выстрелил жеребцу в висок. Потом без всякого выражения на лице повернулся и вошел в сарай, где его вырвало. И только после этого он заплакал.